Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ)

- Сегодня ему было больно отец. Очень больно.

- Ничего страшного Майна. - Человек, вздохнул и страдальчески сморщился. - Посох за свою жизнь принес слишком много боли другим, что бы рассчитывать на чье-то сочувствие. Жалей лишь тех, кто заслуживает сострадания. И хватит об этом, - он тихо хлопнул по одеялу костистой, покрытой многочисленными жилами ладонью. - Как ты себя чувствуешь?

- По сравнению с Посохом, просто замечательно, - девушка фыркнула. - После таких происшествий начинаешь ценить, что имеешь.

Человек улыбнулся в ответ. Неожиданно тепло и ласково. Он поднял руку и провел кончиками пальцев по щеке девушки. - Ты подозревала, что это Темный?

- Да. Наши люди вели его уже две декады. Он постоянно бывал в доме Уво-перчаточника. Вчера этот дом накрыли стражники Гарено. Этот козел единственный сумел скрыться. Именно по этой причине он и пришел к нам один. Не думаю, что бы мы смогли бы противостоять парочке таких засранцев.

- Проверьте все там еще раз. Пусть люди Посоха роют землю в кварталах ремесленников. Подключите всех смотрителей. Я не верю, что Темный был один. Не верю! Кто за него просил, ты выяснила?

- Да. Один человек. Важный для нас. Наши люди сразу же наведались к нему.

- Надо полагать, он мертв?

- Ты угадал, - девушка задумчиво смотрела на бледное лицо собеседника. Было заметно, что разговор утомил его. Испарина покрыла высокий, морщинистый лоб, уголки губ едва заметно дрожали. - Отдохни. Ты устал.

- Я только и делаю в последний год, что отдыхаю, - человек криво усмехнулся. - Затем покосился на девушку. - Спрашивай?

- Что?

- То, что хочешь спросить. - Он ласково улыбнулся. - Я вижу, список вопросов еще не исчерпан. Если бы тебя больше ни чего не интересовала, ты бы чмокнула меня и давно бы убежала.

Девушка звонко рассмеялась и, недолго помолчав, тихо спросила: - Почему отец?

- Что почему? Сколько раз говорить, что вопросы нужно задавать правильно.

- Не притворяйся. Ты понял. Почему он захотел убить нас?

Человек откинулся на подушку и закрыл глаза. - Знаешь милая, когда умираешь, многие прежде неочевидные прежде вещи становятся куда более ясными и понятными. - Услышал возмущенное кряхтение собеседницы, он улыбнулся и продолжил говорить, как ни в чем не бывало. - Так вот Майна, мы с тобой весьма далеки от добра, как впрочем, и милый дядюшка Апсэль и тем более наш общий друг Менно. Все мы используем дарованные нам таланты для черных и мерзких дел. Воровство, убийство, проституция, азартные игры и торговля дурманом, мы эксплуатируем все человеческие пороки. Но, - темно-синие глаза внезапно открылись и посмотрели на девушку в упор, - есть зло абсолютное.

- Я не такая.

- Не болтай ерунды. Разумеется, ты не похожа на него. Слава Триединым. Это зло, в котором нет ни капли добра. Даже в нас троих есть что-то добродетельное, то, что подтверждает нашу связь с Триедиными. Посох предан, Веер сентиментален, я, - человек опустил глаза и задумался, - оказался способным на родительскую любовь. - Он немного помолчал и вновь взглянул на взволнованную девушку. - Нет совершенно безгрешных людей, белых и чистых. Все мы серые, только оттенки разные. И вот представь, что существуют полностью черные люди, без малейшего белого пятнышка. Люди, чьи сердца совсем не знают жалости, любви и сострадания. Именно с таким существом ты сегодня и повстречалась. - Человек поморщился, провел ладонью по груди и продолжил. - Кольцу известно слишком многое. Поэтому чтобы себя обезопасить Темный и попытался уничтожить Совет. Дракона в первую очередь. Но он тебя недооценил.

- Это я его недооценила.

- Возможно. - Человек с готовностью кивнул. - Но это тебе урок на будущее. Ни когда не преуменьшай ни чьих способностей. Всегда будь настороже. - Он помолчал и резко сменил тему разговора. - Что решила делать дальше?

- Ну, точно не принимать предложение Темного. Мне не понравились его условия.

Человек тихо рассмеялся. - Это понятно, а если поконкретней.

Девушка закусила нижнюю губу, - если честно пока не решила. Поэтому пришла посоветоваться. В любом случае, сориться с Братством нам не с руки. Поэтому вариант участия наших мокрушников, даже если бы Темный не взбрыкнул, отпадал сразу. Сейчас проблема заключается в том, сообщать ли о визите Темного большим шишкам или нет? У Веера и у тебя есть наверху связи и можно напрямую известить даже мессира Липа о поступившем Кольцу заказе. Что будет потом уже не наше дело. Пусть у них голова болит.

- Постой. Эти сведения нам тоже не помешают. Власти узнают лишь о том, что мы им сольем. Темного уже нет, а всё сказанное им не вышло за пределы маленького подвала.

- У этого старого оружейника большой подвал и нужно признать весьма удобный.

- Будь серьезней Майна, - человек недовольно прищурился. - Когда ты повзрослеешь?

- Извини отец. Я поняла. Ты предлагаешь включиться в эту игру.

- Именно. Отправь людей в эту обитель и все выясни. Пусть не попадаются на глаза людям канцлера. Главное узнай, кто им нужен и почему. И поторопи наших людей. Если для Темного встреча была лишь предлогом, то, боюсь, что он уже нанял убийц.

- Хорошо. Я отдам распоряжения сегодня же.

- Нет. Сейчас же, а завтра расскажешь, как все прошло. А теперь уходи, я и в самом деле устал. - Человек тяжело заворочался, поудобнее устраиваясь в постели. Девушка наклонилась и поцеловала его в лоб. Затем легко поднялась и, не говоря больше ни слова, вышла. Хлопнула дверь.

Человек тут же приподнялся и, подождав немного, крикнул, - Рыжий. - Через минуту раздались шаркающие шаги, и в комнату заглянула зевающая голова со всклоченными седыми волосами.

- Чаво тебе?

- Не чавокай. Отправь своего племянника в Обитель канцлера. Пусть он передаст толстяку записку. И не медли, если не хочешь сам топать три квартала.

- Какую такую записку? - голова снова зевнула. И не дожидаясь ответа, спросила: - И чаво тебе не лежится? Пускай теперь Майна разгребает все это дерьмо.

Человек захрипел, и начал шарить рукой по одеялу в поисках чего тяжелого. Голова испуганно ойкнула, юркнула за дверь и уже оттуда заверещала: - Бегу, бегу.

•••

1328 г. от Прихода Триединых.

Элурийский Альянс. Сторфольк

"Внемлите мне все, что бы я рассказала

о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

Однорукой Анудэ я песнь посвящаю,

любящей кровь, смельчаков и пожары.

Врачующей Гибне хвалу возношу я,

Ту, что любовью погасит все свары

Гдаде Премудрой осанну пою

власть предержащей, разум дающей.

Лишь о Сияющей я промолчу,