Познать потерю (ЛП)

Женщина фейри обвела взглядом толпу и неожиданно исчезла за бархатным занавесом. Тогда Джем попытался найти то, что увидела она. Он заметил гоблина, повиснувшего на флаге одной из палаток. Казалось, что учуял невероятно аппетитный запах. Но единственное, что чувствовал Джем, было демоном.

Сестра Эмилия вытянула шею, чтобы разглядеть, куда смотрит Джем и сказала:

— Ещё фейри! Приятно снова выйти в свет. У меня теперь столько всего, что нужно записать в дневник, когда я вернусь в Железную Цитадель.

«Железные Сёстры ведут дневники?» — вежливо спросил Джем.

— Это была шутка, — ответила Сестра Эмилия.

Она выглядела разочарованной.

— У Безмолвных Братьев вообще есть чувство юмора? Или они зашивают и его?

«Мы собираем «тук-тук» шутки», — ответил Джем.

Она оживилась.

— Серьёзно? У тебя есть любимая?

«Нет», — ответил Джем, — «это была шутка».

И если бы он мог, то улыбнулся бы. Сестра Эмилия была настолько человечной, что он почувствовал, как в нём проснулась человечность, которую он спрятал где-то глубоко. Причиной также стало то, что он думал о Тессе и Уилле и человеке, которым он был раньше. Его сердце будет болеть меньше, он был уверен, как только они закончат миссию, и он и Сестра Эмилию вернутся в места, к которым они принадлежали. В ней была искра, которая была у Уилла, в то время, когда они решили стать парабатаями. Джема привлекал этот огонь в Уилле. Он подумал, что при других обстоятельствах, он и Сестра Эмилия стали бы хорошими друзьями.

Он размышлял об этом, когда маленький мальчик потянул его за рукав.

— Вы часть карнавала? — спросил мальчик, — поэтому вы так одеты? Поэтому ваше лицо так выглядит?

Джем посмотрел на мальчика и на руны на руках, чтобы убедиться, что ни одна из них не стёрлась.

— Ты можешь нас видеть? — Сестра Эмилия обратилась к мальчику.

— Конечно, могу, — ответил мальчик, — с моими глазами всё в порядке. Хотя, я думаю, что раньше с моим зрением было что-то не так. Потому что сейчас я вижу вещи, которые раньше не замечал.

«Как?» — проговорил Джем, наклоняясь, чтобы заглянуть мальчику в глаза, — «как тебя зовут? Когда ты начал видеть вещи, которых раньше не замечал?»

— Меня зовут Билл, — ответил он, — мне восемь. Почему Ваши глаза так закрыты? И как вы можете говорить, если ваш рот закрыт?

— У него особые таланты, — сказала Сестра Эмилия, — ты должен попробовать его куриный пирог. С кем ты здесь, Билл?

— Я живу ниже в Св. Эльмо, приехал сюда по Железной Дороге с мамой и сегодня я съел целый мешок солёных ирисок и мне не пришлось ни с кем их делить.

— Возможно, у ирисок были магические свойства, — мягко сказала Сестра Эмилия Джему.

— Моя мама сказала не слоняться здесь, — сказал мальчик, — но я никогда не обращаю на неё внимания, пока она не закипает словно чайник. Я сам прошёл через Зеркальный Лабиринт, и добрался до центра, где необычная леди сказала, что в качестве приза я могу попросить о чём угодно.

«И о чём ты попросил?» — спросил Джем.

— Я хотел попросить её о настоящем сражении с настоящими рыцарями и настоящими лошадьми и мечами, как в Короле Артуре, но леди сказала, что если то, чего я хочу — это настоящее приключение, то я должен пожелать видеть мир так, как он есть. Что я и сделал. И после того, как она надела на меня маску, всё кажется странным. И ещё она совсем не леди. Она оказалось тем, с чем я не хотел находиться близко, и поэтому я убежал. Кого я только не видел, но мамы среди них нет. Вы не видели её? Она маленькая, но свирепая. У неё рыжие волосы, как у меня, и просто ужасный характер, когда она волнуется.

— Знаю я таких мам, — сказала Сестра Эмилия, — она, должно быть, везде тебя ищет.

— Я её вечное испытание, — сказал Билл, — она так говорит.

«Вон там», — сказал Джем, — «это она?»

Маленькая женщина стояла возле прилавка, рекламирующего ТАЙНЫ ЧЕРЬВЯ, ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТРИЖДЫ В ДЕНЬ, и смотрела в их сторону.

— Билл Дойл! — крикнула она и двинулась к ним, — у вас большие проблемы, молодой человек!

У неё был обеспокоенный тон.

— Вот и пришла моя судьба, — проговорил Билл серьёзно, — Вам нужно бежать, пока вы не стали случайными жертвами этого сражения.

— Не волнуйся за нас, Билл, — сказала Сестра Эмилия, — твоя мама не может нас видеть. И я бы не говорила ей о нас. Она подумает, что ты всё это выдумал.

— Кажется, что я действительно оказался в затруднительном положении, — ответил Билл, — к счастью, я нахожу выход из передряг так же легко, как и попадаю в них. У меня большой опыт. Приятно было с вами познакомиться.

Тут Мисс Дойл оказалась рядом с ним. Она схватила сына за руку и потащила к выходу с карнавала, отчитывая его на ходу.

Джем и Сестра Эмилия обернулись, чтобы молча проводить их взглядом.

Наконец, Сестра Эмилия сказала

— Тогда, Зеркальный Лабиринт.

И, даже если бы они не встретились с маленьким Биллом Дойлом, они бы поняли, что попали в нужное место, когда наконец добрались до Зеркального Лабиринта. Это было острое здание блестящего черного цвета с алыми трещинами — создавалось впечатление, будто из стен сочится кровь. В дверях мелькали зеркала и огни.

«ПРАВДИВЫЙ И ЛОЖНЫЙ МИР», — говорилось на вывеске. — «ПОЗНАЕШЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ИЗВЕСТЕН САМ. ТЕ, КТО ИЩУТ МЕНЯ, НАХОДЯТ СЕБЯ САМИХ».

Запах злости демона здесь был настолько сильным, что Джем и сестра Эмилия, несмотря на специальные подавляющие ароматы рун, вздрогнули.

«Следует быть осторожными», — заметил Джем. — «Нас могут поджидать опасности, к которым мы не готовы».

— Думаю, мы можем набраться храбрости как маленький Билл Дойл, встретившийся с опасностью, — отозвалась сестра Эмилия.

«Он не знал, что столкнулся с демоном, — проговорил Джем».

— Я имею в виду его мать. Пойдем.

И Джем последовал за ней в Зеркальный Лабиринт.

Они очутились в длинном блестящем коридоре, окруженные множеством спутников. Еще одной сестрой Эмилией и братом Захарией, неестественно тонкими и выгнутыми. В соседнем зеркале вновь они же, но уже отвратительно приплюснутые. И вновь отражения, на сей раз повернутые к ним спинами. В одном из зеркал они лежали на берегу фиолетового моря, раздутые и мертвые, но в то же время радостные, словно умершие от великого счастья. В другом отражении они стремительно старели, рассыпаясь до голых костей, а затем и вовсе в прах.

Сестре Эмилии никогда особенно не нравились зеркала. Но хозяйственный интерес к ним присутствовал. При создании зеркала его необходимо покрывать отражающим металлом. Например, серебром, хотя оборотни от этого не были в восторге. Здешние же зеркала, должно быть, были пропитаны каким-то демоническим металлом. От него даже исходил запах. От каждого вдоха аромат оседал во рту, на языке, в горле, застревая поперек него остатками отчаяния и страха.

Она медленно двинулась вперед, держа перед собой меч, пока не наткнулась на очередное зеркало, в котором, как показалось, было открытое пространство.

«Осторожно», — предупредил Брат Захария.

— На карнавале не получается осторожничать.

Бравада. И он это видел. Но бравада — тоже в своем роде броня, равно как и забота. И сестре Эмилии нравились обе эти вещи.

— Раз это лабиринт, как мы узнаем, куда идти? — поинтересовалась она. — Я могу разбить зеркала мечом. И, если разобью все, мы найдем центр.

«Придержи меч», — покачал головой Брат Захария.

Он остановился напротив зеркала, в котором не отражалась сестра Эмилия. Вместо этого в отражении находился стройный беловолосый юноша, держащий за руку высокую девушку с серьезным красивым лицом. Они стояли посреди городской улицы.

— Нью-Йорк, — заметила сестра Эмилия. — Мне казалось, ты там не был.

Брат Захария прошел сквозь отражение, словно его там никогда и не было. И картинка растворилась, будто мыльный пузырь.

«Проходи сквозь зеркала, показывающие тебе самые желанные вещи», — сказал он. — «Те вещи, которые невыполнимы».