Хроники Горана. Рассвет

- Без завтрака? - я изобразил тяжелое раздумье. - Ну, уж нет...

Мала засмеялась, ухватившись за мою руку, встала и направилась в комнату. Возле двери обернулась и сказала:

- Побудь в прихожке, пока я переоденусь. Негоже девице пред мужиком телесами сверкать.

Лукаво подмигнула и опять заразительно рассмеялась...

Я молча отвернулся, а когда за спиной скрипнула дверца, подошел к стойке у дальней стенки и взял в руки рогатину* с коротким и толстым бугристым древком. Мгновенно в голове отобразилась одна из картинок прошлой жизни.

рогатина (рогатыня) - славянское тяжёлое копьё для рукопашного боя или для охоты на крупного зверя. Отличается большим широким обоюдоострым наконечником.

- Хоть что-то может оказаться полезным... - тихонечко прошептал я и провел пальцем по длинному и широкому листовидному наконечнику. Неожиданно по голубому металлу проскочили холодные серебристые искры, сложились в мудреную вязь и так же неожиданно погасли...

- Не балуй... - из-за моей спины выступила Малена, взяла рогатину и поставила ее обратно в стойку. - Всему свое время...

Я отступил на шаг и подивился тому, как девушка успела так быстро переодеться. В отличии от вчерашнего дня, сейчас на ней красовалось черное прямое платье, с широкими свободными рукавами, расшитое по подолу и вороту серебряными узорами и коротенькая, отороченная серебристым мехом душегрейка. Косы девушка распустила и уложила волосы под маленькую черную шапочку немного напоминающую, головной убор какого-то восточного народа из моей прошлой жизни. Впрочем, браслеты на руках, ожерелье с трехглазым черепком - остались те же, но пояс со страхолюдным тесаком исчез.

- Нравлюсь? - Малена проследила за моим взглядом, хихикнув, крутнулась на месте, а потом подтолкнула меня по направлению к двери. - Иди уже, остынет все...

Со стола каким-то чудесным образом уже исчезли остатки вчерашнего ужина. Теперь, на нем, на большом деревянном блюде, исходила жаром и непередаваемым запахом свежей выпечки целая груда румяных пирожков, в окружении плошек со сметаной и вареньем.

- Но как? - Я разломил один из пирожков и с наслаждением втянул в себя насыщенный ягодный аромат. - Как успела?

- Я тут не причем, - улыбнулась Мала. - Это Домна спроворила, видать, ты ей чем-то приглянулся.

- Домна? - Я припомнил, как вчера ночью несколько раз улавливал отчетливое шебаршение по углам, а раз даже приметил желтые круглые огоньки, списав их на обычную крысу или что-то подобное.

- Домовица, - обыденно объяснила Малена, разлила по чашкам ароматный травяной настой и процитировала. - Всякому жилищу положен домашний дух, сиречь домовик, кои, как и люди, разного полу бывают...

- ... оные духи при случае симпатии возникшей к хозяину, пользу великую приносят и способны иметь воплощение земное, обличьем весьма схожее на карл ярмарочных и порой пригожее и приятное для взора, ежели они полу женского, однако вельми замазанное сажей и прочим сором... - повторил я слова преподобного Эдельберта, закончив фразу за Малку.

При последних моих словах в углу кто-то возмущенно и громко чихнул.

Я немедленно откусил от пирожка, и с набитым ртом, отчаянно чавкая, продекламировал:

- Домна, домовица, пригожа девица, ликом светла, станом тонка! - Затем встал, поклонился в пояс и громко сказал. - Любо мне!

После моих слов по комнате как будто теплый ветерок прошел, даже показалось, что светлее стало. В уголке еще раз чихнули, на этот раз довольно, а потом все стихло.

- Ты быстро учишься, - удивилась Малена. - Не ожидала.

- Просто обнаружил, что мне нравится читать, - я осторожно глотнул настоя из чашки и выбрал еще один пирожок. - По крайней мере, мне так кажется...

- Похвально, похвально, - Мала даже несколько раз одобрительно хлопнула в ладоши. - Я тебе сегодня дам еще несколько книг.

- Почему несколько?

- Остальные нельзя, - коротко и строго отрезала Мала. - Ты должен запомнить. Пока ты живешь в этом доме, ты делаешь только то, что я разрешу. Любая самодеятельность может закончиться очень плохо.

- Хорошо, - я вежливо склонил голову. - Пирожков еще много, нескоро съедим, так почему бы тебе не рассказать мне про Острова и ославов.

- Много, - согласилась Малена и со вздохом посмотрела на блюдо. - Тогда слушай. Жителей Звериных Островов, остальные жители Упорядоченного считают грубыми варварами, при этом еще разбойниками и пиратами...

К тому времени как с блюда исчез последний пирожок, Малена успела довольно много мне рассказать про своих сородичей. Я даже подыскал им аналогию из своего прежнего мира - народ севера под непонятным названием 'варяги'. Однако, как я уже говорил, сравнение оказалось очень и очень приблизительным, совпадая лишь по немногим общим чертам, а в остальном совершенно противоречиво.

- ... разбойничают, конечно - куда без этого, но чаще сбиваются в наемные ватаги и идут на службу к князьям на материк... - Мала пресыщенно вздохнула и решительным движением подвинула блюдо ко мне. - Но это почти всегда в первую 'треть', реже до середины второй, а потом уже, если выживут, оседают на Островах.

- Треть?

- Первая треть жизни, - менторским тоном объяснила Малена. - Жизненный цикл ослава делится на три трети, первые две, длятся ровно по тридцать лет каждая. А третья, уже как получится, некоторые и до двухсот лет доживают... - девушка опять тяжело вздохнула и все-таки стащила последний пирожок с блюда. - Так вот... первая треть - период испытаний и становления, вторая - период мужества - каждый словен и словенка обязаны вернуться домой и определится по жизни, ну а третья... третья - это период, исходящий из первых двух. А вообще, на нас много напраслины возводят. Ославы много трудятся - к примеру, за морским зверем ходят к Вечным Льдам, скотину разводят, в шахтах руду добывают. Островная черная руда, едва ли уступает по ценности знаменитой голубой, со Скалистого Хребта, да и кузнецы ославские славятся на весь Упорядоченный, что бы там хафлинги не плели...

- Хафлинги? - я переспросил, так как, согласно труда преподобного Эдельберта, самой ближайшей аналогией этому народу, были гномы из легенд моего родного мира. Правда, самих легенд так и не вспомнил - один образ бородатого могучего коротышки в рогатой железной шапке.

- Они же - подгорники... - кивнула Мала. - Пакостный, вредный народец, хотя и мастера великие.

- Жадные бородатые коротышки?

- Скорее прижимистые, торговцам таким и положено быть, - поправила меня девушка. - Ростом они, конечно, поменьше остального люда будут, но не сильно. Зато широкие, не в меру. И да - бородатые, правда, насколько я знаю, приличную бороду у них еще заслужить надо.

- И жену тоже... - улыбнулся я, вспомнив еще одну характеристику Эдельберта, данную этому племени.

- Ага, точно, - рассмеялась Малена. - С этим у них проблема. Мало того - надо в потребный возраст войти, соответствовать Родовому Древу, в котором все возможные варианты брачных союзов предусмотрены на века вперед, так еще и состояние сколотить. Девы у них требовательные. Как по мне, любой при такой жизни вредным и пакостным станет.

- И как остальные с ними уживаются?

- Нормально, - пожала плечиками девушка. - В основном нормально, все же Старшие Сестры все народы скопом создали, не наделяя никого особыми преимуществами. А уже потом каждый пошел своим путем, так что особой любви не наблюдается, но все же как-то уживаются. Правда, владетели боярств, пограничных Скалистому Хребту, порой пытаются свары устраивать, поуши вляпавшись к бородачам в долги, но с ними особо не забалуешь. Набольшие хафлингов, дела ведут с самими князьями, так что все быстро становится на место. А еще, пару веков назад, при нашествии степняков хашиитов, пришлось биться всем вместе. Тогда даже алвы из Пущ вышли, ибо страшное могло случиться...

- Битва при Дромадаре?

- Да... - Малена гибко встала и, сняв с полки толстую книгу, положила ее передо мной. - Вот. Как по мне, Феофан из Костополя, все верно и правдиво описал... - девушка вдруг замолчала, на мгновение замерла, а потом неожиданно заявила. - Что-то мы с тобой засиделись, дружок. Пора тебе поработать. Да и для меня делишки вдруг нашлись.