Альбус Поттер и Серебряный дракон (СИ)

Глава 3.

Новая тайна визжащей хижины

Профессор Флитвик стоит на кафедре перед классом. Сегодня он рассказывает о заглушающих чарах. Большинство студентов уже знают, как это делается. Но все-таки приходится сидеть, слушать и конспектировать еще раз. Альбус задумчиво водит по пергаменту пером, вырисовывая гиппогрифа, которого, наконец, увидел вживую. Скорпиус сидит рядом и c самым серьезным видом слушает профессора, по обыкновению

чуть наклонив голову набок. Альбусу становится интересно – неужели Малфой раньше не знал о заглушающих? Он исподтишка заглядывает в пергамент соседа. На пергаменте Малфоя ни слова о чарах. Там новая модель Нимбуса, набросанная четкими и ровными штрихами, несколько пляшущих снитчей и профиль, в котором легко угадывается Поттер-младший. Альбус сопит от неожиданности и приоткрывает рот. Скорпиус косится на него и строго произносит: — Поттер, займись чарами, пожалуйста. Ты меня отвлекаешь, — в голубых глазах пляшут озорные бесенята. — Мистер Поттер, — тут же реагирует Флитвик, — чем вы заняты? — Тем же, чем и мистер Малфой, — несколько развязано отвечает Альбус. Если их и накажут за то, что они рисуют вместо конспектов, то вместе. Взгляд профессора обращается к маленькому Малфою. — Я конспектирую лекцию, сэр, – учтиво склоняет голову Скорпиус. — Позволите? – профессор протягивает руку с явным намерением ознакомиться с записями слизеринца. — Пожалуйста, — Малфой неторопливо протягивает пергамент Флитвику. — Что ж… неплохо, мистер Малфой. Пять баллов Слизерину за прилежность и аккуратность. Альбус понимает, что каким-то неведомым образом Скорпиус обманул старого профессора. Теперь его взгляд в сторону Малфоя полон гнева. — Мистер Поттер, можно? – Альбус понимает, что у него нет запасных вариантов, как у Скорпиуса, и молча протягивает пергамент профессору, мрачно насупив брови. Флитвик задумчиво приподнимает брови и спокойно произносит: — Пять баллов со Слизерина за безделье на уроке. Скорпиус преданно смотрит на профессора, демонстрируя прилежность и повышенное внимание к его лекции. Поттер чувствует, что стремительно краснеет, ему становится жарко и мучительно хочется ослабить узел галстука. Скорпиус развлекается таким образом? Ну, ладно, Альбус Поттер не злопамятный, он просто тоже любит повеселиться. После чар Альбус демонстративно не разговаривает со Скорпиусом, но, поняв, что данная тактика не приносит результата – Скорпиус равнодушно идет рядом, — решает действовать по-другому. — Скорп, а ты почему меня рисовал? – спрашивает он громко, позаботившись, чтобы проходящие мимо слизеринцы услышали. Скорпиус смотрит на него, не моргая в течение нескольких секунд, потом улыбается краешком губ: — Тебе померещилось, Поттер, я писал лекцию, за что и заработал пять баллов для своего факультета. — Ага. Только до этого ты рисовал меня. — Поттер, мания величия. — Может, и мания величия, Малфой, но все-таки. — Ну, рисовал, — сдается Скорпиус, оглядываясь по сторонам. — А кого еще мне рисовать, если ты постоянно рядом торчишь, — прошипел он торопливо. — Пойдем. — Ну, пойдем, — победно улыбается Альбус — ему очень важно, чтобы Малфой это признал, а теперь можно и расслабиться. С таким как Скорпиус всегда приходится держаться в напряжении, ощущая какой-то спортивный азарт. В Большом Зале шумно. Начинается обед. Внезапно в раскрытое окно врывается несколько сов. Точно таких же, как утром, когда приносят «Ежедневный пророк». И сейчас они точно с такой же газетой. А это значит... это значит, что в волшебном мире случилось что-то из ряда вон выходящее, что-то, из-за чего выпустили экстренный номер. Одна из газет плюхается на слизеринский стол. Угхарт мгновенно хватает ее и раскрывает на первой полосе. Газета состоит всего из одного разворота. Любопытство пересиливает приличия, и Альбус вытягивает шею, чтобы увидеть хоть кусочек желтого газетного листа. И чувствует, как сердце начинает биться где-то в горле, а предчувствие чего-то страшного затягивает в темный водоворот. — Ал… — Скорпиус взволнованно вцепляется в его ладонь. — Угхарт, отдай, – произносит Альбус надтреснутым, будто чужим голосом. И понимает, что в зале пронзительная тишина. Внезапно раздается звон осколков со стороны гриффиндорцев, Альбус встречается взглядом с побледневшим Джеймсом, под его ногами разбитая тарелка. Вскочив на ноги, Альбус выхватывает газету из рук старосты и начинает читать. Строчки прыгают в разные стороны, чужие мертвые слова складываются в текст: «… Главный Аврор Поттер… при попытке задержания особо опасной группы… Св. Мунго… на грани жизни и смерти… никогда еще… в бессознательном состоянии… полное магическое истощение… колдомедики ведут отчаянную борьбу за жизнь Героя…» Дальше читать нет сил. Да, отец – аврор и всякое случалось. Но почему же сейчас так страшно, почему сейчас так больно?.. Почему Джеймс так побледнел и не отводит глаз от его лица? У Альбуса ощущение, что он сможет общаться с братом мысленно, если захочет. Отец не просто ранен, а может умереть. Они же прощаются с ним! Для этого и статья. Все решили, что Героя скоро не станет. Идиоты! Он не может вот так просто умереть! Он — Гарри Поттер! Он – Герой! — Нет!!! – кричит Альбус и вырываясь из рук Скорпиуса, кидается ко входу из зала. — Ал, стой! – кричит Джеймс, но непростительно медленно выбирается из-за гриффиндорского стола. — Поттер! – зовет Макгонагалл, пытаясь остановить Альбуса. — Запретить эту газетенку в школе! – громко произносит Аберфорт Дамблдор, и при звуках властного голоса все умолкают. — Всем успокоиться, — торопливо говорит профессор Лонгботтом, порываясь кинуться за крестником, но понимая, что должен остаться на месте и навести порядок в зале. К тому же Лили. Лили Поттер сидит молча и выпрямив спину, смотря в стенку перед собой.