Лишний князь (СИ)

Избыгнев привстал в стременах, посмотрел далеко вперед через головы разбегающихся врагов, и тревожно прокричал:

- Беда, господине! Стяга великого князя не видно. Похоже, что весь его полк растоптали!

- Не может быть! - взревел от ярости Буривой. - А ну, все за мной! Спасем Всеволода, или грош цена нашей победе!

И он первым пришпорил коня, направляя его вперед. На поле уже давно творилась сумятица. Трудно было понять, где свои, где чужие. Всадники гоняли по кочкам пехоту, лишь изредка сталкиваясь друг с другом. Витязи из противоположных войск узнавали друг друга по цветным знакам, которыми были разрисованы их щиты, плащи и доспехи. К тому же, лихославцы переняли смешной заморский обычай втыкать в свои шлемы разноцветные перья диковинных птиц, но их давно уже общипали, как кур, и ветер гонял эти мятые перья по земле. Все стремились захватить пленника побогаче, чтобы потом взять за него знатный выкуп. Но Буривой даже не думал об этих плодах победы. Он промчался сквозь остатки обозных полков, рассек растерянные тыловые отряды и налетел на передовую линию лихославцев, которая еще не считала себя разбитой.

Большой полк великогородцев превратился в обезумевшую толпу. Знамена великого князя и воеводы Держимира были втоптаны в грязь. Воины не видели своих начальников, не получали приказов и не могли понять, что происходит. Они жались в кучу, как стадо диких быков, окруженное волками, и огрызались на нападавших, размахивая топорами и тыча в их сторону острыми наконечниками рогатин. Одна только княжеская дружина еще сохраняла боеспособность. Ее воевода, сын Держимира Мечислав, изо всех сил пытался защитить своего престарелого и тучного отца, который едва держался в седле от изнеможения. Но оборонить великого князя, который приходился ему зятем, не мог даже он. Всеволод был окружен целой толпой отборных лихославских витязей, с ног до головы закованных в заморские железные доспехи. Их кони в тугих кожаных попонах, прикрывающих бока, и в оббитых металлическими бляшками намордниках, из-под которых виднелись одни дико сверкающие глаза, производили впечатление бесовских тварей, вырвавшихся из преисподней. Витязи со всех сторон обступили площадку, на которой Изяслав Могутной добивал лежащего на земле Всеволода. Никто из них не смел вмешаться, чтобы принять участие в этом поединке - все без лишних слов понимали, что слава победителя над великим князем должна достаться вождю, и никому больше.

Всеволод успел уже получить несколько ударов булавой, настолько тяжелой, что даже двое силачей едва смогли бы поднять ее. Изяслав же орудовал ей так, словно она была легкой веточкой. Сверкающие железные пластинки на доспехах великого князя были помяты и искорежены, но толстый подкольчужник смягчал удары и не давал сломаться костям. Однако бой была уже проигран: Всеволод беспомощно барахтался в густой траве и едва успевал уворачиваться от оглушающих взмахов чужой булавы.

Наконец, Изяслав отбросил свою булаву в сторону и взял в руки меч. Ему оставалось только добить лежащего князя. Он направил острие меча ему прямо в горло и попытался проткнуть его, целя в узкий зазор между железным оплечьем и нижним краем закрытого шлема. Всеволод инстинктивно закрылся рукой. Меч попал ему по руке и раскроил кольчужную сетку, прикрывавшую кисть. Князь резко вскрикнул и одернул руку. Из его ладони хлестала кровь.

Буривой вихрем ворвался в ряды лихославских рыцарей и принялся размахивать направо и налево своим кистенем, попадая то по чужим шлемам, то по щитам. Тяжелая шипастая гирька на длинной цепи взвивалась высоко вверх и тут же с грохотом падала на чьи-то головы, плечи, бока. Вокруг него возник целый водоворот из всадников, вырванных из привычного боевого строя. Единственным, кто помогал ему в этот миг, оказался Избыгнев, которому и пришлось принимать на себя лавину ответных ударов. Оруженосец кое-как защищался, прикрывая голову круглым щитом с изображением золотого змея, и отчаянно отмахивался от врагов кривым сарматским мечом. Разогнав в стороны десяток рыцарей, Буривой увидел перед собой сидящего на земле Держимира. Пожилой воевода был совсем плох. Он уже успел получить несколько раз по доспехам и, кажется, был оглушен. Его конь лежал тут же с раздробленной головой и бился в конвульсиях. За право захватить богатую добычу соревновалось сразу несколько лихославцев во главе со знатным воеводой Лютобором, которого Буривой знал еще по прежней, мирной жизни. Но Мечислав с горсткой дружинников стоял стеной у него на пути, пытаясь отбить отца.

Буривой подхватил Держимира с земли, с силой поднял в руках его тяжелое тело и проскакал с ним несколько шагов. Этого хватило, чтобы добраться до своих. Не удержав грузного боярина в доспехах, Буривой выпустил его из рук. Думный голова рухнул на землю, как мешок с репой, но Мечислав успел подставить руки и не дал отцу удариться оземь.

- Где великий князь? - заорал на него Буривой из-под шлема.

Мечислав так запыхался, что не мог говорить. Он только вытянул руку вперед - туда, где в плотном кольце лихославцев Изяслав Могутной добивал Всеволода.

- Чего же вы ждете? Князь гибнет! - выкрикнул Буривой и ломанулся туда.

Последние оставшиеся в живых дружинники устремились за ним. Завязалась отчаянная сеча, послышались дикие крики и звон мечей. Но Буривою не было до этого дела: он видел только великого князя, распростертого на земле, узнать которого можно было по серебристым доспехам с изображением сокола. Увидев, сколько вокруг собралось врагов, он на мгновенье похолодел, но тут же взял себя в руки и дал шпор своему коню.

Изяслав Могутной стоял, спешившись, над беспомощным телом великого князя. Он был огромным и могучим, доспехи его, выкованные по особой мерке, казались безразмерными, а булава могла принадлежать разве что великану из сказки. Не раздумывая, Буривой направил на него Разгуляя и на полном ходу сбил его с ног. Тяжелая гора железа опрокинулась и покатилась по земле, жалобно звякая и громыхая. Буривой развернул коня, наклонился и изо всех сил заехал кистенем по колышущейся горе, но железная гирька с шипами лишь лязгнула по доспехам, не причинив противнику видимого вреда. Изяслав забарахтался и начал вставать на четвереньки, что было непросто сделать в той куче железа, которую он на себя нацепил.

Краем глаза Буривой заметил, что Лютобор с отборными людьми спешит своему князю на помощь. На его счастье, конные ополченцы Видослава Рославича наконец подоспели к бою и принялись теснить их. Однако на него все же успел налететь закованный в латы рыцарь с копьем наперевес. Разгуляй сам дернулся в сторону и пропустил врага мимо, а Буривой, развернувшись, съездил ему сзади кистенем по затылку, отчего тот вывалился из седла и рухнул на землю без признаков жизни.

- Избошка, копье! - хриплым голосом заорал он.

Оруженосец мгновенно сообразил, что от него требуется. Он поднял выпавшее из рук убитого врага копье и подал его господину. Буривой прижал его локтем к боку. Изяслав Могутной уже стоял на ногах в полный рост. Он обеими руками поднимал булаву, намереваясь одним ударом раздробить голову Разгуляю. Буривой разогнался, сжал копье покрепче и изо всех сил всадил его прямо в грудь этой железной горе. Изяслав опрокинулся навзничь и рухнул. Буривой тут же соскочил на землю, выхватил из ножен меч, и не давая противнику подняться, принялся сечь его. Но железные доспехи надежно держали любые удары. Изяслав глухо охал и перекатывался по траве, однако добраться до его тела никак не удавалось. Забывшись от ярости, Буривой принялся пинать его ногами, однако и это не помогало.

- Что ты делаешь, господине? - закричал ему под руку Избыгнев. - Это же Немирович! Не трогай его! И сам цел останешься, и лиха не наживешь!

Однако Буривоя было не остановить. Он продолжал добивать своего противника, дико выкрикивая:

- Это тебе за великого князя! Это за Мир-город! Это за вытоптанный урожай!

- Буривой Прибыславич! Не убей его ненароком! - закричал ему Видослав.

Но Буривой не обратил никакого внимания на его слова. Он выхватил из-за голенища длинный и тонкий нож, похожий на иглу, и попытался перерезать им ремни, удерживающие на голове Изяслава шлем.