Последний (СИ)

Когда начало светать, левая рука уже слушалась довольно сносно, а вот мясо испортилось, нужно было срочно жарить, еще пол дня и оно будет кишить личинками.

Вы когда-нибудь пробовали развести костер трением? И не пытайтесь, бесполезно. Хоть я и нашел сухую траву и большую палку, в которой проделал углубление ножом, куда запихал свой самопальною трут, через полчаса усилий у меня все еще ничего не выходило.

Я даже попробовал на вкус сырой кусочек, своих припасов, пованивавших тухлятиной, так что как только я поднес его ко рту, вверх поднялась тошнота. По крайней мере можно жрать листья, они хоть и были жутко горькими, а сок буквально выжигал горло, но есть было можно.

С грустью посмотрев на палку в своих руках, решил пойти на второй заход. Ведь в прошлый раз я явно сумел нагреть сушняк.

На этот раз я не останавливался, даже, когда по мне прополз очередной жук, бегущий по своим неведомым делам. Так и крутил свое орудие труда между ладоней, с поднимающейся злобой вперив взгляд в бревно, на котором пытался развести огонь.

Я уже ощущал чуть горьковатый, паленый запах древесины, но тут меня укусили за руку. Какая-то змеюка, привлеченная ритмичными движениями. А сообразить, что эти отростки приделаны к большому животному, мозгов явно не хватило.

-Сдохни!- прохрипел я, вкладывая всю горечь моего положению, всю обиду на идиотский огонь, не поддающийся моим усилиям, страх, ненависть, отчаяние. Все перемешалось в этом крике и моя правая рука вспыхнула, яркой необузданным пламенем, когда попытался стряхнуть мерзкую гадину.

Тварь зашипела и кинулась в кусты, но я этого этого уже не видел. Ведь у меня вспыхнули остатки рукава. Скинув лохмотья, некогда бывшие рубахой, на землю и уже было собрался топтать пламя, но остановился. Я добыл огонь. Не знаю как, но я черт возьми сделал это.

Наблюдая через несколько минут за язычками пламени, загипнотизированный, как и многие дикари до меня, его танцем, я размышлял. Что это было? Одна из недокументированных способностей нанитов? Или еще что-то? В любом случае вызвать огонь еще раз у меня не получалось, как я не пытался.

Мясо получилось объедение. Обжигающий сок струился между пальцев, одуряющий запах бил в ноздри. И в кой-то веки, лесные обитатели почуяли дым и оставили меня в покое, пока я не обглодал последнюю косточку. Трапеза заняла, никак не меньше нескольких часов, вместе с разведением костра и готовкой. Однако, светило не спешило показываться над кронами, значит, день здесь никак не меньше тридцати часов. Чтож, нужно двигаться дальше. Босиком, в одной набедренной повязке, словно дикарь, но жить захочешь и не так раскорячишься.

Но я никуда не пошел. Очень сложно сдвинуться с насиженного места, где есть огонь, который отгоняет гнус. Укрытие, в виде лопухообразных листьев куста, под которым я сидел и в голове роилось миллион мыслей.

Безумные предположения, одно невероятнее другого, но стоит поднять глаза к небу. И на тебя смотрит, затянутая желтовато грязной пленкой доказательство, на котором угадываются континенты и совсем чуть-чуть морей.

Планеты близнецы, в обитаемом поясе. В пределах сотни световых лет от земли таких точно нет. Голова была пуста, за свою жизнь я не завел ни семьи, ни друзей. Все работа, работа и ещё раз работа. Ночью кровать согревали лишь случайные приживалки, присосавшиеся к моему банковскому счету, а днем партнеры, которые спят и видят как бы оторвать от фирмы кусок пожирнее и чтобы за это ничего не было.

И вот, я добился своего. Не разваливаюсь от старости, снова молод, здоров и получил второй шанс, но что с ним делать? Эти чертовы правила лишили меня возможности пойти, по иному пути, у меня никогда не будет детей и любимой женщины. Если я конечно не хочу лишить её радости выполнить, своё главное предназначение, а вместо этого смотреть, как она медленно угасает. Наверное, это карма.

Но что же делать? Опять строить империю среди местных дикарей? Не хочу, этого дерьма наелся вдоволь еще на земле. Но, как говорится в одном анекдоте, что тут думать, прыгать надо!

Я вылез из своего импровизированного убежища и отряхнулся. На руке уже не осталось, даже следов, от вчерашних приключений, а вот ноги еще щеголяли неприятного вида рваными шрамами, но к вечеру, я верил, пройдут и они.

Второй день прошел значительно веселее, если так можно сказать, когда тебя пытаются сожрать все кому не лень. Но я уже выучил основных обитателей и вполне сносно их избегал. Как оказалось далеко не все горели желанием общаться со мной, было и миллионы разнообразной травоядной фауны, правда, поймать ни одной не получилось. Зато на спине у меня болталось уже три змеи, которые кинулись на меня сами. Так что к вечеру я твердо вознамерился заполучить огонь, всю ночь размахивать ножом, а потом спать в чужих останках, которые в это время жрут более удачливые, очень утомительно.

Как ни странно, к закату мне еще не очень хотелось спать, видимо, начинал привыкать к этому сумасшедшему ритму жизни. А вот костра не получалось. Ну хоть ты тресни. Один раз даже поднялся слабый дымок и запахло паленым, но этим все и ограничилось. Плохой из меня дикарь. Я раздраженно бросил свою палку.

-Ну и что мне с тобой делать? - отмахиваясь от очередной сколопендры, пробормотал я. Вот так и сходят с ума от одиночества, сначала ты разговаривать с палками, а потом они начинают тебе отвечать.

Но будущий костер молчал, зато в голове забрезжила безумная идея. Я взял в руки свои импровизированный трут из натертый мною из сухих веточек, до состояния порошка и уставился на него, так как какова идея, таково и исполнение.

Один раз, у меня уже получилось, но на этот раз не надо пытаться спалить себя заживо, только маленький участок на ладони.

Гори! Гори! Гори! Словно мантру повторяя про себя пытался я... не знаю, что, но пытался изо всех сил.

Изнутри опять приподнялась злоба, потом где-то на грани слышимости пронесся неясный вздох и руку обожгло острой раскаленной иглой.

Непроизвольно вскрикнув и замах кистью, уставился на огромные волдыри на ладони, которые впрочем прямо на глазах опадали, не оставляя следов. Получилось! Меня охватило возбуждение.

В следующий раз я собрал импровизированный шалашик из веток и подложил трут в середину, дотронувшись до него указательным пальцем и скомандовал гори.

Ничего не произошло, но вдалеке опять почувствовал некое напряжение. Как будто чесалась мышца вне тела. Она вроде есть, но напрячь ее это словно пытаться пошевелить ушами. Вроде вот они, но не шевелятся хоть ты тресни.

Через пять минут, мысленного повторения мантры, напряжение достигло явственного звона. Не придумав ничего лучше, я представлял как огонь изливается из пальца, повторяя, гори,гори,гори.

В этот раз вспышки не было, палец окутало красное свечение и трут радостно вспыхнул, огонь принял жертву дикаря.

Пока костер разгорался, были освежеваны все три тушки. Сдирать шкуры со змеи одно удовольствие. Один разрез, отрубить голову и раз, у тебя в руках почти палка колбасы, осталось только вытащить склизкие внутренности, на низать на палку и поставит жариться.

В эту ночь меня почти не беспокоили, знай себе, подкидывай дровишек. Но к утру костер все же погас, не уследил.

На третий день на меня опять напала медведе образная тварь. Я наклонился под очередную лиану из которых периодически пил, памятуя земные джунгли. Как почувствовал, на спину приземлилось, что-то тяжелое и сомкнуло свою пасть сзади на шее.

Меня повалило на землю, но я рванулся, что было сил, чувствуя, как острые когти рвут спину, а клыки все глубже смыкаются на шее, прокусывая сонную артерию, еще тридцать секунд и истеку кровью.

Я перевернулся на спину, стараясь придавить её своим весом и лихорадочно пытался попасть по ней ножом. Через минуту, отчаянных барахтаний, все было кончено.

Мы лежали вповалку. Она потому что сдохла, я же не мог пошевелиться из-за большой потери крови и в отчаянии смотрел на приближающихся насекомых, хищных хомячков и прочих.