Моя Святая Земля (СИ)

Не велика и преграда для адских сил - простой солдат. Но за его спиной, на пороге часовни, вдруг вспыхнуло крохотное солнце, сразу рассеяв тени. И крохотное тельце государя растворилось в этом очищающем свете, исчезнув из мира.

***

Бриан досадовал, что не приказал вычистить подвал. Сюда уже лет пятнадцать никто не спускался; пыли накопилось на три пальца, разило кошачьей мочой, крысами, гнилью, плесенью... факел в сырой темноте еле коптил.

- Надо бы больше света, ваше высочество, - сказал урод, стоящий на карачках посреди тускло освещённого факелом пространства. - Темно очень.

- А что, разве темнота - не подмога в твоём ремесле? - спросил Бриан, скрывая гадливость усмешкой. "Ваше высочество"! Ишь ты, мразь...

Урод поднял голову. Бриану померещились красные отблески в близко посаженных тёмных глазах. Чёрный и мохнатый нарост, похожий на паука, закрывал половину правой щеки урода; длинная чёлка, которой тот пытался прикрыть поганое клеймо, сейчас была зачёсана назад и привязана шнурком. Безобразие выставили напоказ. Бриана передёргивало всякий раз, как он смотрел на урода.

- Магия начертаний - тонкая работа, ваше высочество, - сказал, между тем, некромант. - Опасно соединить линии не до конца. Вырвется гад-то - а принц для него вкуснее такого ничтожества, как я.

Что-то такое было в голосе урода... глумливый смешок, тень презрения. От этого тона жар стыда и ярости окатывал Бриана волной. Стыдно нуждаться в услугах грязной твари, не просто плебея, а - изгоя, отребья, ниже чего уже и опуститься нельзя. И эта ничтожная тварь ещё смеет презирать и глумиться...

И принцу-регенту придётся терпеть. Молчать и терпеть, пока всё не будет закончено.

Бриан взглянул на Оливию, спящую на двух составленных креслах. В слабом факельном свете её лицо казалось восковым.

- Эй, - окликнул Бриан урода, который рассматривал линии на полу, чуть ли не дотрагиваясь до них длинным горбатым носом. - Твоё зелье не повредит моим жене и ребёнку? Это точно?

Урод снова оглянулся.

- Вы бы не мешали мне, ваше высочество, - сказал он с той же глумливой ноткой. - О вашей безопасности пекусь. А вашей супруге после обряда ничего не будет грозить до самых, простите, родов. А младенцу - и подавно, - и не сдержал смешок. - О нём посильнее меня позаботятся.

- Зачем вообще было её усыплять? - спросил Бриан, сдерживая вскипающую злость.

- А чтоб осталась в своём уме, - ответил урод и ухмыльнулся.

Бриан отчётливо представил, как бьёт по этой кривляющейся роже мечом. Наотмашь. Чтобы мозги разлетелись, с кровью.

- Шевелись живее, - процедил он, беря себя в руки.

Некромант провёл ещё пару линий, то наклоняясь к самому полу, то откидываясь назад, словно художник, оценивающий своё творение, встал и принялся отряхивать штаны на коленях.

- Готовы, ваше высочество? - спросил он, когда решил, что его поганые штаны достаточно отчищены от пыли.

- Давно уже, - сказал Бриан глухо.

Урод вытащил откуда-то - не из рукава ли - крохотное лезвие, блеснувшее в мутном сумраке не стальным, а стеклянным блеском, и, не торопясь, разрезал собственную левую ладонь. Тёмная кровь закапала на линии чертежа, а некромант просыпал скороговоркой какие-то варварски звучащие слова - коротко.

Линии, начерченные углем на каменных плитах, налились тёмным огнём. Волна ужаса окатила Бриана с головы до ног, но он заставил себя стоять спокойно и смотреть, как середина вычерченной в круге многоугольной звезды затлела разгорающимся костром - и вспыхнула ослепительным светом раскалённого железа. Из этой лавы, из расплавленного, как показалось Бриану, камня подземелья, вверх медленно поднялась безобразная голова, рогатая, светящаяся так, будто её раскалили в тигле. Капли жидкого огня стекали по ней и падали в алое свечение.

Урод сделал предостерегающий знак рукой. Голова, торчащая из жидкого огня, как из воды, сама огненная, подняла взгляд, раскрыла пасть с несколькими рядами длинных мерцающих клыков и заговорила.

Бриан не мог понять ни слова. Это были не слова человеческой речи; принцу-регенту померещился шелест змеиной чешуи по шероховатому камню, свист ветра в кронах... Глаза, светящиеся расплавленным золотом, вперились в лицо Бриана, и тот почувствовал, как ужас переполняет его, делается нестерпимым, словно боль...

Бриан не помнил, как закончился этот лучезарный кошмар. Память сохранила лишь немыслимо длинную когтистую длань из перетекающего пламени, которая протянулась к Оливии и погладила воздух над её животом - лицо принцессы ужасно исказилось, но она не проснулась. А потом всё вдруг пропало.

Мрак, больше не рассеиваемый ничем, кроме тусклого факела, показался почти полным. Бриан моргал, приучая глаза к внезапной темноте, когда некромант сказал:

- Я, ваше высочество, закончил. Теперь вам бы закончить да отдать то, что вы пообещали за работу.

"Я пообещал? Закончить?" - удивлённо подумал Бриан, но вслух сказал:

- Я ничего не понял.

Урод выпрямился, глядя Бриану в лицо. Красный отсвет в его глазах не был отражением факела в глубине зрачков - глаза некроманта горели адским огнём.

- Вы велели сделать так, чтобы ваш сынок сошёл за истинного государя. И сказали: "Хоть душу его отдай". Я отдал его душу. Те Самые всё устроят. Тем более, что храм-то вы, ваше высочество, всё равно осквернили, кровушкой-то... Так что будет королевское чудо. Всё будет. Все поверят. Только...

- Что - "только"? - перебил Бриан, сжимая кулаки.

- Что? А ничего, - некромант ухмыльнулся. - Сами должны понимать. Предали. Убили. Замарали. Сынка... отдали. ЗаплАтите.

- Сколько? - спросил Бриан, невольно тоже ухмыляясь. - И кому?

Золото короны Святой Земли принадлежало ему. Но было смешно, что бесы могут потребовать платы, как простые смертные. Золотишко любят все, подумал принц с нервным смешком.

- Кому? Тем Самым. Сколько? Сколько спросят, столько и отдадите. Не моё это дело. Я и так...

- Ты меня не интересуешь, - снова оборвал его Бриан. - Где король?

- Не беспокойтесь, ваше высочество, - в голосе некроманта снова появилась глумливая нотка. - Нет его. Совсем нет. Вестники Божьи живьём забрали из мира, безгрешный младенчик-то...

- А Гектор?

- Волки загрызли. Всё чисто.

- Хорошо, - сказал Бриан тихо. Он ждал облегчения, но легче не становилось.

- А раз хорошо, - урод протянул Бриану руку с отвратительной ладонью, громадной, как лопата, и напоминающей крабью клешню, - извольте мне заплатить да отпустить, ваше высочество.

Бриан усмехнулся.

- Заплатить?

Некромант, видно, что-то смекнул.

- Половину можете, ваше высочество. Вы же сами-то... Не без того... Тем Самым не чужой человек...

- Что ты сказал, падаль? - удивился Бриан.

Некромант осёкся.

- Пойду я, пожалуй, - сказал он, снизив тон. - Извольте отпустить на волю. Обещали, ваше высочество. Я ж того... и свою душу сгубил вместе с...

На волю, говоришь?

- Иди, - сказал Бриан. - Иди, так и быть. Стража предупреждена. Вон туда - и прямо на задний двор. Иди, нечистый с тобой...

Урод низко поклонился, сделал несколько шагов спиной вперёд, будто боясь отвернуться от Бриана, но, в конце концов, отвернулся и пошёл к выходу из подвала - туда, откуда тянуло живым сквознячком.

Бриан брезгливо усмехнулся и обнажил меч стремительно и бесшумно, как полагается привычному бойцу.

Некромант ещё успел обернуться на звук шагов, но его голова раскололась в брызгах крови и мозга именно так, как представлялось Бриану. Тело нелепо взмахнуло руками и грохнулось на пол.

- Ну вот, - сказал Бриан почти весело. - Я тебе больше ничего не должен. И твоим адским холуям - тоже. И вряд ли ты кого-нибудь посвятишь в суть дела.

Он вытер клинок об одежду урода, вернул меч в ножны и поднял жену с кресел. Она пошевелилась, но не проснулась. Бриан донёс её до потайной двери и ударил по притолоке ногой.