Современная история Красной Шапочки (СИ)

— И меня, и меня! — встряла Моника.

— Нет, только вашего друга, — Колобок быстро вернулся за стойку, подтолкнув Ксавьера следом, и с интересом начал наблюдать за развернувшейся на полу сценой.

Златовлас не успел ничего возразить и даже подумать о протесте, когда увидел лежащего в довольно завлекающей позе парня, красивого, полуобнажённого, с гамбургером в одной руке. Пропавшего вокалиста. Язык просто смущённо отнялся, а бессовестные глаза впились в молнию потёртых джинсов: туда, наверное, был засунут свёрнутый носок… и не один. Должно быть, ради рекламы и уверенного завлечения женщин. Не может же быть там на самом деле такой… комок. Проследив за его остановившимся взглядом, Чёрный Берет довольно улыбнулся, тут же отложил еду в сторону и прошептал, протягивая руки:

— Ложись.

— Куда?! — испуганно и тоже шёпотом спросил Кси.

— На меня, дурачок!

Ксавьер бездумно послушался и через секунду сам оказался лежащим прямёхонько на полу – на месте своего ловкого совратителя. Ангел удобно расположился сверху, зажав его ноги между своими, и произнёс, склонившись к пылающему белому лицу – их разделяла несчастная пара сантиметров:

— Как ты смотришь на стаканчик мартини с оливкой в моём обществе?

— Ну… положительно, — покраснев до самых корней волос, пролепетал Кси.

— А на отдельную комнату, где этот стаканчик будет выпит?

— Тоже положительно, — он совсем растерялся.

— А на постель в этой отдельной комнате, — Ангел сделал паузу, — в которую мы затащим твою подружку, — ещё одна пауза. Златовлас молча смотрел на него, офонарев, но как бы всё равно требуя продолжения. И Чёрный Берет непринуждённо закончил: — …и поимеем её вместе?

— Почему она? И зачем со мной? — Кси всеми силами скрыл огромное удивление. Только мягкие коралловые губы дёрнулись, приоткрываясь в шоке.

— Меня не удовлетворит одна только девка, — без тени смущения пояснил Чёрный Берет, пожирая глазами его губы. — Никакой остроты ощущений. Я всегда делаю это либо с двумя-тремя, либо ещё и с парнем. Я выбираю себе каждый раз новых партнёров, потому что старые… знаешь, они сбегают. Я не могу подобрать никого, кому это нравилось бы так же, как и мне. Я слышал, они потом с содроганием вспоминают о происшедшем, бледнеют при одном упоминании моего имени и больше не показываются в этом баре. Они могли бы распространить обо мне дурную славу, но слишком боятся впоследствии встретиться со мной в тёмной чаще леса. А потому я снова осматриваю зал и просто ищу кого-то нового, кто придётся мне по вкусу.

— А что… все соглашались?

— Да. Сомневались, но соглашались.

— Почему?! — невольно вырвалось у принца.

— Откуда мне знать… — с отсутствующим видом ответил Ангел. Возбуждающе выдохнул. Ксавьер ошеломлённо осознал, что его поразительные синие глаза одновременно светятся невинностью и страшным распутством.

— Ну… хорошо. Зачем ты рассказал мне о?..

— О том, что никому не нравится секс со мной? Хотел предупредить. Вообще-то я никогда так не делаю, если правда хочу завлечь и соблазнить жертву, но… — Чёрный Берет впервые выглядел не таким уж самоуверенным, — почему-то тебя хомутать обычным способом я не могу. Не получается. Не то чтобы мне хотелось говорить тебе только правду, но вдруг… я почувствовал, как надоело постоянно врать и скрываться. Сегодня я хочу тебя и твою дриаду. Ты соглашаешься?

— Я отказываюсь, — тихо, но твёрдо ответил Кси. — Возможно, Моника…

— Нет-нет, твоя дриада без тебя мне неинтересна, — Ангел разжал объятья и поднял его на ноги. — Тем не менее, был рад знакомству. Приятного вечера.

Два растерянных хлопанья ресницами – и Чёрного Берета уже след простыл. Ксавьер осмотрелся по сторонам с невольным сожалением, тут же одёрнул себя:

«Какого хрена я собрался нюни распускать оттого, что избежал лап грязного извращенца?! Радовался бы, что не изнасиловали!» — вытер пару непрошеных слезинок и побрёл к Монике.

— С кем тебя знакомили? — спросила она заплетающимся языком, широко зевая. На столе стояло полдюжины пустых бутылок из-под крепкого эля.

— Да так… с начальником заведения. Он интересовался, нравится ли нам здесь.

— Конечно! — дриада встала слишком резко и покачнулась. — Знаешь, а я хочу по-маленькому, если ты подержишь меня и сам задерёшь платье, я сделаю это для тебя, ты посмотришь…

— Ты пьяна, — сердито оборвал принц. — Идём отсюда!

— Нет, я хочу ещё выпить!

Ксавьер силой закинул её себе на плечо и вынес из «Отравленного яблока». Из тьмы одного из складских помещений, мимо которых проходил принц, возникли сверкающие синие глаза и поплыли следом.

Моника колотила Кси ногами и руками, громко визжа:

— Отпусти меня немедленно! Отпусти, я сказала! Я не хочу уходить, мне здесь весело! Мои трусики остались на сцене, я бросила их тому красавчику, я хочу к нему, я хочу его, пусти, я сказала, мне надо обратно в бар!

— Уймись, дурёха! — покинув бар через дупло с железной дверью, Златовлас быстро шёл по широкой тропе к дому Голубой Шапочки, правда, пока ещё не знал об этом. — Я тебя снотворным напичкаю, если сейчас же, придя домой, не успокоишься! И по морде врежу, если словами не доходит!

— Пусти, пусти меня! — дриада ещё раз изо всех сил махнула ногой и… попала принцу прямо по селезёнке. Он охнул и повалился наземь, разжимая добычу. Недолго думая, пьяная Моника пнула его ещё раз в живот и легче ветра помчала обратно в бар.

Однако, пробежав на не слишком послушных конечностях метров двадцать, девушка вскрикнула и упала в траву. Ангел, сделавший ей подножку, вышел из тени деревьев, подхватил бездыханную Монику на руки и быстрым шагом направился догонять Ксавьера.

*

— Чтоб им провалиться в ад, этим твердолобым древесным шлюхам! — Кси смачно сплюнул на мухомор, потёр пострадавший живот, болезненно охнул, но поднялся на ноги. — Знать бы ещё, куда меня занесло… и в какой стороне мой замок? Впереди или сзади? Хоть бы старина Торм накурился винограда и лес маленько поджёг. Я бы по столбу дыма определил. Эх…

Он выбрал направление наугад и пошёл по тропе дальше. Через какое-то время он вышел на западную опушку леса и увидел симпатичный белый домик под красной крышей, окружённый садиком. Разглядел все хорошо, потому что вокруг горели фонари. В нерешительности озираясь и не зная, что ему делать, принц не заметил, как мимо промелькнула гибкая чёрная тень, запихнувшая спящую дриаду в молодое кленовое деревце и быстрыми перебежками между стволами в саду юркнувшая в дом через окно. Наконец, набравшись храбрости, Кси пересёк живую изгородь, подошёл к домику и постучался в деревянную дверь.

Ждать пришлось недолго: из дома послышался заспанный голос:

— Иду, иду, только оденусь… — дверь отворила Катрина в наспех накинутом купальном халате. — Приветствую. Вы сбились с дороги?

— Да. Вы не могли бы пустить меня переночевать?

— Это дом Голубой Шапочки. Здесь рады любому путнику. Добро пожаловать.

— Спасибо, — страшно заинтригованный («Я попал в дом загадочной лесбиянки с гитарой!») и почему-то обрадованный, Кси переступил порог. — Можно попросить кружечку воды?

— Конечно! — Катрина налила из ведёрка молока в чашку и подала ему. — Ваше высочество, вы ведь больше любите молоко?

— Что?! — он чуть не выронил чашку.

— Принц Златовлас или я ошиблась?

— Нет… не ошиблись, — пробормотал Ксавьер, глядя на неё широко открытыми глазами. — Откуда вы знаете?

— Слышала от соседей, Гензеля и Гретель, что вы живёте в замке на другом конце леса, под охраной нашего старого друга, дракона Торма Сламбера.

— Да, всё верно. Я польщён. А теперь, если можно, я хотел бы…

— Вздремнуть, я знаю, — Кэт замялась. — Дело в том, что у нас очень мало места и нет лишних кроватей, а точнее… после смерти мужа я отдала нашу единственную постель дочери, а сама сплю на соломенном тюфяке. Если только вы согласны прилечь во дворе… я тогда вынесла бы вам матрас и одеяло. В противном случае мне надо разбудить Голубую Шапочку и спросить, приютит ли она вас. Места больше нигде нет, дочь занимает самую большую комнату. Девочка она высоконравственная, и я верю в скромность вашего высочества, а потому заранее предлагаю уснуть у неё. Возьмите одеяло, она что-нибудь придумает с матрасом.