Наследие некроманта

Раз за разом я оглядывал поселение и морщился, словно от зубной боли, когда взгляд натыкался на очередные следы разрухи — пристройка с висящей в дверном проеме шкурой вместо нормальной двери, свежая заплата из бревен и тех же шкур на проваленной крыше, почти развалившаяся конюшня, залитая лошадиной кровью. Не пострадала только церковь — лишь на одной из стен виднелись свежие царапины и следы крови сгарха.

Взглянув на изрядно поредевшие поленницы, я сплюнул и вполголоса выругался — на погребальные костры ушло просто огромное количество дров. Ладно, тщедушные шурды, но вот изрубленные туши сгархов сгорали крайне неохотно. Равно как и сожженные тела ниргалов — хотя я и хотел сначала снять с них доспехи, но когда вспомнил, как они восстали из мертвых, то резко передумал и недрогнувшим голосом отправил их в огонь. И обычный мертвяк опасен, а тут еще сплошные доспехи, против которых пасует даже топор Рикара.

От шурдов тоже осталось немало хлама, но, осмотрев оружие шурдов, здоровяк презрительно оттопырил губу и велел все побросать в огонь, вслед за хозяевами. Равно как и содержимое их сумок. Сам я в них не копался, но, проходя мимо, бросил беглый взгляд и лишь пораженно покачал головой. Чего там только не было. Мелкие камни самых разных цветов и форм, выбеленные временем кости непонятного происхождения, пованивающие куски темного подсушенного мяса и еще много, много чего. Словно сороки, что собирают все блестящее и непонятное. Тут уже в дело встрял отец Флатис и велел сжечь дотла все эти «богопротивные» вещи. Любит церковь кидать в огонь все что ни попадя. Нет бы вдумчиво изучить все это дело, попытаться узнать, что именно движет шурдами, понять их сущность… ну да и ладно… все одно, старика мне не переубедить, а он и так меня чуть ли не в главные приспешники Темного записал. Да и не было у меня желания ковыряться в вонючих вещах гоблинов. Еще заразу какую подхвачу.

Хватит с нас и оружия ниргалов — мечи хоть и изрядно выщербились после схватки, но вот арбалеты были как новенькие. Осталось только пополнить запас арбалетных болтов, и в этом деле я возлагал большие надежды на ушедший к границе Диких Земель отряд. Рикар — опытный вояка, и я не сомневался, что он не забудет ни единой мелочи из требовавшегося нам снаряжения. Да и Тезку-хозяйственника я отослал вместе с ним далеко не зря — чтобы вовремя остановил Рикара и не дал тому потратить все наши сбережения на оружие и доспехи. Ведь еще требуется закупить продовольствия, зерна для посева, рабочих инструментов и еще много разных мелких, но крайне нужных нам вещей.

Покосившись на Древина, я несколько смущенно поинтересовался:

— Помимо золота что они еще с собой взяли? Для обмена, аль продажи? А то из-за спешки я толком и не вникал. Да и голова после удара трещала немилосердно.

Встрепенувшись, Древин наморщил лоб и начал поочередно загибать толстые пальцы, перечисляя мне захваченные ушедшим отрядом вещи для обмена:

— И не беспокойтесь даже, господин. Взяли, как не взять. Рикар кошель с золотом прихватил, да кинжал с вашего закутка упер — тот, что вы в пещере нашли, рядом со скелетами. Господин, мол, и простым обойдется, а за этот самое малое пару полновесных золотых монет выручить можно. Лошадей Тезка нагрузил так, что сумки почти лопались. Почитай все лисьи шкуры с собой прихватили — а там не менее десяти связок было. Еще волчьих шкур с десяток штук наберется — уже с зимним мехом, не облезлые и не рваные. Ну и самое главное — почти три полные связки пушного зверька. Скорняки их на любом рынке с руками вырывают — на шубы и шапки для богатеев. Оленьи шкуры брать не стали — нам и самим надобно. Зима-то здесь лютая.

— Неплохо, — протянул я, от удивления даже забыв о мучающей меня головной боли. — Молодец Тезка, быстро сообразил.

— Хозяйственник-то наш? Хе! Он как ваш приказ услышал, так у него глаза ровно светильники загорелись! Скакал по кладовке как бешеный! От ведь человек! У нас раненые стонут, а он с охапкой шкур носится!

— Все правильно он сделал, Древин, — вступился я за своего тезку. — Ежели мы без припасов останемся, то раненых и кормить нечем будет.

— И то верно, господин, — с неохотой признал мастер и, почесав макушку, в лоб спросил: — Господин… так куда вы собрались-то? Да еще и с ниргалами? Рикара вместе с отцом Флатисом словно нарочно подальше отправили.

Хмыкнув, я некоторое время смотрел в темнеющее ущелье и наконец произнес:

— У нас вино осталось?

— Есть немного, как не быть, — закивал Древин. — А у коротышек можно настойку ихнюю забрать. Не обеднеют, чай.

— Забрать не получится, — сварливо буркнул появившийся словно ниоткуда Койн. — А вот поделиться можем.

— Вот и хорошо, — через силу рассмеялся я и, оглядев настороженные лица гнома и мастера-каменщика, вздохнул: — Сегодня вечерком сядем втроем в моем закутке и поговорим по душам.

— Так чего ж до вечера-то тянуть? — поспешил с ответом взбодрившийся Древин. — Можно и сейчас… заодно и погибших помянем.

— Вечером, — отрезал я и подставил ладонь под падающие хлопья снега. — Раз уж я не уехал, то займемся делами.

— Какими делами, друг Корис? — полюбопытствовал коротышка, разочарованно убирая руку от пояса, где висела знакомая фляга с настойкой. За короткое время знакомства с подгорным народом я убедился, что выпить они готовы в любое время дня и ночи, по поводу и без. Вот ведь выпивохи бородатые. Или это только род Чернобородых такой?

— Неотложными делами, Койн. Самыми неотложными. Очень хорошо, что ты так вовремя появился. Вот скажи мне — вы сможете перековать доспехи ниргалов? На инструменты?

— Перековать — дело нехитрое, но без… как его?.. А! Уголь! Без угля перековать не получится, — развел ручищами гном. — Наковальню и печь кузнечную сложить сумеем, а вот без угля работа не пойдет.

— М-мда, — раздосадованно буркнул я. — Столько железа впустую валяется, только место занимает. Ладно, тогда поговорим о нашей обороноспособности.

— Так говорят, что в гномьих печах огонь сам собой горит, да не простой, а что ни на есть колдовской! — встрял Древин. — Синем пламенем, мол, бездымным пылает, а печь как есть пустая — ни угля, ни дров подкидывать не надо! И послал этот негасимый огонь гномам сам Темный, за что они ему души свои продали на веки вечные!

— Тьфу на тебя! — фыркнул Койн, приглаживая бороду. — Выдумал тоже! Какой еще Темный?

— Древин, в самом деле, чего выдумываешь? Почему сразу колдовской и от Темного?

— Люди врать не станут! — уперся на своем мастер-каменщик, воинственно выставляя вперед бороду.

— Ну и что? Синее пламя говоришь? Ну, значит, к печам газ подземный подвели через трубы, — машинально ответил я, думая о своем. — Газ сам по себе горит, потому и печь пустой кажется. Пара форсунок дозирующих, чтобы взрыва не случилось, и всего делов-то! Вот только сомневаюсь, что газ может сильный жар дать. Уголь все получше будет.

Ответом мне была тишина. С недоумением вскинув голову, я увидел, как Койн с вытаращенными глазами беззвучно хватает ртом воздух и опускается на бревно.

— Койн, что с тобой?!

— Кажись, удар его хватил! — глубокомысленно заметил Древин и, подхватив с камня пригоршню грязного снега, принялся натирать гному побелевшее лицо.

От такого бесцеремонного обращения Койн живо пришел в себя и разразился ругательствами:

— Тьфу! Ты чего делаешь? Чтоб тебе никогда в жизни к молоту кузнечному не притронуться! Чтоб ты всю жизнь одни подковы ковал!

— Что?! Да я тебя в чувство приводил! Сомлел ты!

— Я сомлел?! Мы, гномы, никогда не млеем! Тьфу! То есть никогда в обморок не падаем! Мы стойкий народ!

— А чего ж ты тогда на зад брякнулся и посинел весь? — Я поспешил влезть в разгорающуюся ссору между плюющимся гномом и рассерженным Древином.

— Да! Чего ты на зад брякнулся? — поддакнул Древин, отряхивая ладони от снега.

— Я не брякнулся, а присел! — возразил Койн, с кряхтением поднимаясь на ноги. — Как Корис очередную тайну подгорного народа вслух произносит, так я сразу и присаживаюсь. Потому что ноги подкашиваются!