Проклятый (СИ)

Почувствовав, как холодный воздух коснулся моих рук, лежавших сверху на одеялах, я подумала сперва, что это просто вернулся Трор и глубже забралась под одеяло, старательно делая вид, что сплю. Видеть мужа совершенно не хотелось. Я так надеялась, что он присоединится к гостям и до рассвета больше меня не потревожит, но ошиблась. Когда чужое тело придавило край кровати, я только перевернулась на бок, все еще продолжая делать вид, что крепко сплю, надеясь, что Трор оставит меня в покое. Но когда огромная ладонь зажала мой рот и меня рывком перевернули на спину, я поняла, что что-то не так. Распахнув глаза увидела склонившееся над собой лицо мужчины, черты которого я в темноте разглядеть не смогла, но была твердо уверена — это не Трор.

— Я люблю, чтобы на меня смотрели, когда я убиваю. Страх в глазах жертвы приносит мне несказанное удовольствие, — произнес чужой грубый голос.

На мгновение замерев, я внезапно для самой себе дернулась всем телом и хотя не смогла сбросить с себя тяжелое мужское тело, но ладонь незнакомца соскользнула с моих губ, и я закричала так громко, как, наверное, никогда еще в жизни не кричала. Что-то подсказало мне, что чужак действительно собирается меня убить.

— Шустрая, — он снова закрыл мне рот. К горлу прижалось холодное лезвие, и я застыла, скованная ужасом. Но в тот самый момент, как он ударил меня, я услышала грохот раздавшийся в темноте, чьи-то быстрые тяжелые шаги и незнакомца оторвали от меня. Звуки борьбы, чей-то сиплый крик и все закончилось, а я продолжала лежать не шевелясь, пока в темноте не вспыхнуло пламя зажжённой свечи. Надо мной склонилось лицо Трора.

— Кири! — крикнул он и я увидела, как расширились от ужаса его глаза. Я приподнялась и тут же почувствовала острую боль в районе сердца. Прикоснулась рукой и с удивлением обнаружила, что сорочка в которой я спала, залита чем-то теплым. Пальцы окрасились в темное.

— Кровь, — поняла я с каким-то удивлением и потеряла сознание.

ГЛАВА 13

Кажется, я плыла. Лодка, в которой я сидела совершенно одна, несла меня в тумане, и я не видела ни берегов реки, по которой двигалась, ни неба над головой. Иногда, опуская руку, касалась теплой воды и тогда видела странные образы. Вот лицо Джит. Поджатые губы и старуха что-то говорит мне, касается меня своими руками, затем на смену ее образу из тумана выплывает лицо Трора. Муж кажется мне бледным. Он склоняется все ниже и ниже ко мне, и я чувствую на своей коже его дыхание, а потом он целует меня в лоб и тает, как и Джит в тумане. Иногда, совсем редко приходят видения Исгерд и Льялл, но они исчезают быстро. Я не хочу видеть их и рада тому, что они так недолго со мной. Плыть приятно и мне кажется, что это то самое место, куда я стремилась всю свою жизнь. Здесь все иначе, нет никакой злости, нет усталости и любви. Ее тоже нет. Просто покой и, наверное, то место, куда несет меня тихое течение и есть забвение.

Не знаю, сколько продолжалось это плавание. Возможно одно мгновение, возможно целую вечность, но в один момент я услышала голос, звавший меня вернуться. Куда вернуться, подумала я. Здесь и так спокойно и хорошо. Но голос уже не звал и не просил, он приказывал вернуться.

— Кири! Кири! — громкий, то боли. Я дернулась в тумане и открыла глаза там, за гранью тумана, и он начал рассеиваться, и я различила знакомые черты, склонившейся надо мной знахарки. Джит довольно прищелкнула языком и вздохнула как-то с облегчением.

— Все. Она вернулась!

Я проморгалась, хотела поднять руку, чтобы прикрыть глаза от света, казавшегося мне после полумрака тумана режущим до слез и почувствовала, что руки меня не слушаться, как, впрочем, и ноги.

— Кири, не двигайся, ты еще слишком слаба, — рядом оказался Трор. Он осторожно взял мою руку в свою. Я заметила темные круги под его глазами и открыла рот, чтобы спросить, что со мной произошло, но воспоминание навалилось на меня своей тяжестью. Наемник в спальне Трора, их борьба в темноте и после я, истекающая болью и кровью.

— Что произошло? — спросила я тихим голосом, тенью прежнего.

Джит отодвинула внука, присела рядом со мной.

— Тебя хотели убить и ему почти это удалось! — сказала она.

— Кто? — удивилась я, — За что? — я и правда не понимала.

— Из-за меня, — произнес Трор. — Я узнал нападавшего, это быль Хольми, один из приближенных Коннора, его наемник, иногда выполнявший для короля подобные поручения.

— Но я то здесь при чем, если вы не поделили что-то с королем? — выдохнула я.

— Ты ни при чем, — ответил муж, — Мне хотели сделать больно через тебя. Вот и весь ответ.

Я рассмеялась. Сипло и еле слышно.

— Больно? Тебе? — проговорила я, — Тогда они выбирали не ту цель.

Трор хотел что-то было возразить, но взгляд Джит остановил его на полуслове, и он только качнув головой вышел из комнаты. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в спальне вождя. Наверное, я пролежала здесь все это время, пока…пока болела, сказала я себе.

— Сколько я болела?

Старуха посмотрела на меня своими водянистыми глазами.

— Ты едва не умерла, девонька, — сказала она серьезно, — Почти две недели мы с Трором не отходили от тебя, сменяя друг друга.

Я отвела взгляд.

— Жаль, что я не умерла, — шепнула я. Джит расслышав мои слова с негодованием поднялась с кровати, впилась в меня взглядом.

— Ну и дура же ты, девонька! — почти зло бросила она мне, — Жизнь самое ценное, что у нас есть.

Я никак не отреагировала на ее слова. Мне было все равно.

Весна расцветала за окном пением птиц, шепотом моря и запахом цветов. Я просыпалась и видела, что кто-то уже открыл окно, позволяя солнцу проникнуть в комнату, а ветру принести с собой запах зеленой травы и солоноватый привкус моря. Я уже могла самостоятельно вставать на ноги, но все еще была слаба и по дому едва перемещалась и совсем редко выходила во двор, но в такие дни я садилась на скамейку у крыльца и наслаждалась весной. Я думала о том, что все же старуха знахарка была права. Жизнь прекрасна, и она стоит того, чтобы не торопиться из нее уйти.

Трор часто бывал у меня. Просто заходил, говорил ни о чем, под частую даже не требуя ответов. А иногда ночами, просыпаясь я видела его сидящим у моего изголовья и смотрящего на меня в задумчивости. И странным образом, его присутствие больше не вызывало у меня злости и прежнего раздражения. Я просто привыкла к тому, что он призраком присутствует в моей жизни. И он никогда больше не ночевал со мной и никогда не прикасался, даже к руке. Меня это вполне устраивало.

В один из теплых весенних дней я вышла во двор, присела на скамейку, с тоской посмотрела на море, разлившееся вдали. Захотелось спуститься на берег, коснуться рукой ласковых волн, понежиться под лучами теплого солнца, сидя на нагретом валуне. Я даже встала и сделала несколько шагов, но ноги меня плохо слушались, и я вернулась обратно.

— Тебе надо стараться больше двигаться, — раздался голос за моей спиной. Я даже не оглянулась на него, точно зная, кто сейчас со мной говорит.

— Я знаю, — ответила я тихо и снова посмотрела на морскую даль, завороженная шепотом прибоя, доносившегося с дуновением ветра.

Трор проследил за моим взглядом, а затем, я даже не успела воспротивиться или удивиться, приблизился и легко, так, будто я ничего не весила, подхватил меня на руки и твердым шагом направился к берегу. Я едва дернулась в его руках, желая, чтобы он отпустил меня, а потом расслаблено замерла.

— Ну и пусть, — сказала я себе.

Муж шагал очень быстро. Его руки, те, что я так ненавидела все это время, прижимали меня к его телу с силой, но одновременно и ласково, оберегая. Я поймала себя на мысли, что смотрю на его лицо, разглядываю губы, твердый подбородок, темные густые волосы, а затем глаза, карие с крапинками солнечного света. Я вспомнила, как той ночью он бросился на мою защиту, вспомнила и в сердце что-то вздрогнуло, надломилось.