Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс (СИ)

- Шэнг, ты точно знаешь, куда мы идем? Я, конечно, клаустрофобией не страдаю, но все-таки...

-Понимаю, здесь действительно становится не по себе. Эти катакомбы, если можно так обозвать это замечательное место, были построены очень давно, а потом уже над ними вэйнальские наместники возвели дворец. Не волнуйся, я действительно знаю, куда иду, мы не заблудимся.

- Ты сказал, что Дэлайджа никогда не относилась хорошо ни к тебе, ни к Шао Кану... почему ты решил все же попробовать ее найти и ей помочь, если она еще жива?

- Тот, кто не с тобой, не всегда против тебя. Пусть она нас особо и не любила, но зато и не гадила. Сам понимаешь, можно вести себя как придурок Йонг Та - сначала врать окружающим, что их обожаешь, а потом вредить. Протектор Вэйналии всегда была очень исполнительной, к тому, что ее мир вошел в состав Империи, отнеслась как к должному и восстаний против нас не организовывала. Конечно, она не скрывала, что не испытывает по отношению к нам никакой симпатии, но это нам и не мешало. Император как-то раз обмолвился, что причиной такого отношения вроде как был ее неудавшийся роман с Шинноком, но я по этому поводу ничего точно не знаю. В ситуации с Наместником она вообще оказалась нашим невольным союзником.

Эсмене шел за Шэнгом, по-прежнему стараясь не споткнуться; временами ему становилось довольно страшно - он боялся, что факел погаснет и они очутятся в кромешной темноте... впрочем, его немного успокаивала мысль о том, что у его друга все-таки светятся глаза и что в случае необходимости он сможет вывести его отсюда. В какой-то момент Шэнг остановился перед одной из дверей.

- Это здесь. Надеюсь, я не ошибся. Подержи факел, а я пока найду нужный ключ.

Эсмене взял факел в левую руку, а ладонью правой провел по двери. Ощущать кожей неструганую древесину с занозами было довольно неприятно; такие же чувства вызывал и спертый воздух в подземелье. Мерзкое место, хуже не придумаешь.

Шэнг, найдя нужный ключ, вставил его в ржавый замок и повернул. Раздался жуткий лязг и треск, Эсмене невольно вздрогнул - ему показалось, что ключ может сломаться при повороте, и потом открыть дверь будет очень сложно. К счастью, этого не произошло; с отвратительным скрипом, похожим на чей-то надрывный визг, дверь распахнулась, и они вошли в камеру.

Осветив факелом помещение, премьер-министр увидел лежащую на грязном сыром полу человеческую фигуру; приглядевшись, он понял, что это женщина.

- Я не ошибся. Дэлайджа здесь, - сказал Шэнг, словно читая его мысли. - Запаха разложения я не чувствую. Может быть, она все-таки еще жива.

- Сейчас узнаем. Надо было взять с собой побольше людей...

- Не надо. Ты сам видел, что здесь и вдвоем-то ходить сложно, дышать нечем и коридор очень узкий, - черный маг направился к лежащей лицом вниз Дэлайдже. - Если что - я донесу ее на руках, не думаю, что она много весит.

Опустившись на колени рядом с богиней-протектором, он осторожно, словно боясь повредить раненой, пощупал пульс. Рука была странно горячей, а сердце слабо билось.

- Жива. Забираем ее и сваливаем отсюда. Назад с факелом пойдешь ты.

- Конечно. Не могу понять, как ей вообще удалось выдержать так долго...

- Не забывай, что она все-таки не человек, - ответил Шэнг.

Эсмене подошел ближе и увидел, что рыжие волосы Дэлайджи слиплись от крови, на мочках ушей тоже запеклась кровь.

- Судя по всему, этот идиот проломил ей череп, - сказал первый министр. - Ей срочно нужен врач, хорошо, если мы ее вообще живой отсюда вытащим!

- То, что у нее вдавленный перелом одной из черепных костей, это ты правильно определил, - произнес Шэнг, медленно переворачивая Дэлайджу на спину. - У нее не только из ушей, но и изо рта и носа тоже кровь текла.

Он бережно поднял ее на руки, аккуратно устроив ее голову у себя на плече, и пошел к выходу.

- Эсмене, в этот раз впереди идешь ты. Главное - это не навредить ей сейчас и как можно скорее начать оказывать ей помощь. Надеюсь, жить будет.

***

Передав Дэлайджу врачам, Шэнг и Эсмене пошли разбираться с наместником. Кэно за время отсутствия начальства уже успел крепко примотать горе-сепаратиста к столбу толстой железной цепью. Бывший вершитель судеб Вэйналии теперь смотрел на Шэнга и его людей таким злобным взглядом, что если бы он мог им испепелять, все они давно бы уже превратились в кучки золы.

- Ну что, придурок, мы вернулись, - грубо бросил ему черный маг. - К счастью, вернулись не одни! С Дэлайджей ты очень сильно прокололся, она жива, и мне сказали, что жить будет.

Наместник резко переменился в лице. Умри богиня-протектор в темнице - он смог бы хоть в какой-то мере чувствовать себя победителем, пусть ему и не удалось добиться своего. Теперь же он потерпел полное и сокрушительное поражение и потерял все: власть, Вэйналию и... можно сказать, что практически даже и жизнь.

- Думаю, что в своем больном воображении он ее и похоронить уже успел, - сказал премьер-министр. - Это сам он труп. На тему наличия у него совести рассуждать не буду, потому что у таких людей ее по определению не бывает и быть не может. Давай не будем тянуть резину и решим, что с ним делать, нечего на этого урода время тратить.

- Отлично. Предлагай свои идеи, - Шэнга явно интересовало, что именно придумает его друг на этот раз, потому что в отношении пыток и казней фантазия у Эсмене работала просто великолепно: если надо было отправить кого-нибудь на тот свет с особой жестокостью, он постоянно изобретал что-нибудь новенькое и оригинальное.

- Слышал я про такую замечательную казнь: преступника быстро разрубали на две части огромной секирой, а потом верхнюю половинку быстро клали на раскаленную жаровню. Это мгновенно останавливало кровь и продлевало жизнь жертвы... хотя ей, наверное, было уже все равно!

- Отличная мысль! - обрадовался Шэнг. - Эта гадина заслуживает худшего! Кэно, скажи кому-нибудь, чтобы грели жаровню!

Тут до вэйнальца наконец дошло, что быстрой и безболезненной смерти ему ждать не приходится. Первый министр собрался разделаться с насолившим ему сепаратистом с особой жестокостью и вдобавок устроить из публичной казни настоящее шоу. Имеет ли смысл просить пощады или уже ничего не изменишь?

Лицо Йонг Та приобрело жалко-умоляющее выражение, казалось, он вот-вот разрыдается.

- Господин... господин министр, я вас прошу... очень прошу... умоляю, пожалуйста... может быть... что-то другое... может быть, вы мне просто отрубите голову... да...

- Нет, - отрезал Эсмене. - Нет и еще раз нет. Как делать всем гадости да на женщин руку поднимать, так это ты можешь, не правда ли? Я, впрочем, не удивлен, совсем не удивлен! Подобное отношение к окружающим у вас прямо-таки в крови, да и нашего посла убить не побоялся, потому что он слабее тебя. Впрочем, если бы ты честно признался в своих злодеяниях и мужественно принял свою участь, я бы тебя, наверное, даже зауважал. А так - ты просто жалок, и ни уважать, ни прощать тебя не за что. Умел глупости и гадости делать, умей и ответ держать. Мой окончательный вердикт - жаровня. Туда тебе и дорога, идиот. Давай, Кэно, за дело, готовь все к казни.