Честь, хлеб и медяки (СИ)

— Так откуда ты здесь взялся?

Фаиза снова обратилась к Гоцу, который подвел к ней жеребца.

— Видишь ли, ты сама сказала, что мой кузен женился на моей бывшей невесте, — начал свой рассказ парень, терпеливо дожидаясь, когда девушка поднимется в седло. — Поэтому я решил, что теперь вполне безопасно можно вернуться домой.

— Я так и думал, — согласился Руперт. — Что сидеть в мазанке стариков?

— А потом со стены замка увидел песчаную бурю, — продолжил свой рассказ Гоц. — И мне почему-то почудилось, что вам нужна помощь. Я снова сбежал из дома, на этот раз прихватив парочку коней с собой. А когда набрел в песках двух павших лошадей…

— Это могли быть не наши лошади, — перебила его Фаиза.

— Я же обыскал их седельные сумки, — усмехнулся Гоц, — и сразу понял, что вы можете быть только в крепости в песках.

И он кинул Руперту эфес от его детского меча — он никогда бы ни с чем его не перепутал.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Руперт парня. — А теперь в путь.

Они пришпорили лошадей, чтобы до темноты оказаться как можно дальше от цитадели и не видеть ее огней, которые манили и завлекали, заставляя вернуться. И не было сил бороться с этим желанием. А Нарельг тут был ни при чем. Просто так совпадало — когда дракон заманивал новых стражей королевства к цитадели, наступал уже вечер…

— Как ты догадался? — осторожно поинтересовался Талис.

Он продолжал с силой цепляться в наплечники воина.

— О чем? — улыбнулся Руперт, — пришпоривая коня.

Нет, теперь он не обернется, даже если на помощь будет звать голос лорда Дитмара. Руперт с силой натянул поводья, заставляя жеребца встать на дыбы. Почему он подумал о своем бывшем господине? Скорее не о господине, а о бывшем друге, отпуская его из своего сердца — теперь у него совсем другие друзья. Один Гоц чего стоит. И пусть его привела к нему на помощь любовь к девушке, но он поймет со временем, что любовь — самая опасная вещь на земле и на небе. Самая красивая, но и самая опасная. А Фаиза холодна, сильна, порочна. Почему порочна? Она играла чужими чувствами и желаниями. Но через эту боль и разочарование каждый должен пройти сам. На слово никто не поверит. Жизнь коротка, опыт обманчив, суждение затруднительно. И все равно — каждый учится только на своих ошибках.

— А можно вернуться из мира духов? — спросил Гоц, подъезжая к Руперту и намекая на убитого им дракона Нарельга, которого он боялся больше смерти.

— Не знаю, я не пытался, — покачал Руперт головой, имея в виду только себя, и снова пришпорил коня.

Он никогда не задумывался о жизни и смерти — пока не исполнил он свое предназначение на земле, то будет живым, живым и только, живым и только до конца.

========== Глава 27 ==========

На следующий день к вечеру они выбрались из песков, чтобы передохнуть перед тем, как снова углубиться в пустыню. На этот раз в поисках пещеры Повелителя Ночи.

— Ты ведь знаешь, как ее найти? — негромко обратился Руперт к ворону, привычно сидевшему у него на плече.

— Знаю, — ответил тот, встрепенувшись. — Но у нас задание было отыскать служанку красавицы Акташи, но о том, чтобы доставить ее в пещеру задания не было.

Руперт хмыкнул — он только что об этом тоже подумал.

— Будем ходить за ней, — кивнул он, — куда она, туда и мы.

— А если… — недовольно каркнул ворон.

— Да хоть всю жизнь, — произнес Руперт довольно громко и улыбнулся, так как в этот момент Фаиза посмотрела на него. — Надо искать ночлег, — помахал он девушке рукой. — Я это место знаю.

Еще бы ему не знать — он с караваном несколько раз проезжал по этой дороге.

— Отсюда недалеко стоит приличная гостиница, прямо на перепутье дорог, — добавил он.

— И куда ведут те дороги? — поинтересовалась Фаиза.

Руперт пожал плечами — точно не знал, но догадывался.

— Одна на север, — вздохнув, сказал он грустно. Ему бы по той дороге отправиться в путешествие. — Другая к морю.

Теперь вздохнул Гоц, словно он не по своей воле сбегал несколько раз от отца и обратного пути ему нет. В отличие от него, Руперта, тот мог всегда вернуться домой.

— Еще одна ведет в столицу Патисиды, к амиру Файзулле ибн Басим.

Но туда им никому не надо.

— И совсем короткая в сторону песков, — добавил Руперт.

— Тогда в гостиницу, — согласилась Фаиза. — Надеюсь, что при ней имеется таверна, чтобы поесть. А то скоро я забуду, как это делается…

После сытного ужина путешественникам не удалось разбрестись по комнатам — свободные места оказались только в конюшне на охапке свежего сена. Одна радость, что в конюшне места оказались — могли и вообще за ворота не пустить.

Гоц с Талисом, обнявшись, уснули сразу. Руперт погладил по плечу сначала одного, потом второго. Ему даже как-то необычно было без ворона на плече. Вообще, непривычно было видеть Талиса в человечьем обличье. Руперт убрал волосы с его шеи и провел кончиками пальцем по рисунку, выглядывающему из-за ворота рубахи.

— А какое у тебя тату? — спросила Фаиза, подойдя к Руперту со спины.

Она, перехватив пальцы мужчины, снова провела ими по нарисованным крыльям на спине Талиса.

— У меня нет рисунков на теле, — покачал головой Руперт.

— Почему?

Не отпуская руку мужчины, Фаиза положила ее себе на грудь. Руперт с неодобрением взглянул на девушку. Хорошо, что Гоц спал, не хотелось бы с ним объясняться — парень молод, вспыльчив подумает не то, что было на самом деле.

— И куда мы завтра двинемся? — спросил Руперт, чтобы завязать разговор и не дать Фаизе соблазнить его прямо на глазах у влюбленного в него парня.

Сейчас он безмятежно спал, но мог в любой момент и проснуться.

— Не знаю, — пожала плечами Фаиза. — К амиру надо подаваться.

Руперт недовольно фыркнул:

— Файзулла не берет на службу наемниками женщин. А в гарем ты сама не пойдешь.

— Не пойду, — усмехнулась Фаиза. — Ты прав. Да никто меня туда и не возьмет. Там предпочитают женщин другого склада.

Она откинулась на сене и похлопала рукой рядом с собой.

Руперт отрицательно покачал головой.

— Ты тоже предпочитаешь других женщин? — обиженно проговорила Фаиза и положила руки спереди на пояс, где у нее висели баллоки. — Или…

Она кивнула в сторону спящего Гоца.

Каким-то седьмым чутьем Руперт понял, что произойдет в следующий миг. Или это чутье гуля в нем проявилось? Он бросился вперед, закрывая своей грудью парней — и Гоца, и Талиса.

Кинжалы, скользнув по металлическому нагруднику Руперта, погрузились в сено. Он, подняв на руки Фаизу, откинул ее в сторону.

— Дрянная девчонка, — зло проговорил Руперт, вскакивая на ноги. — Ты решила проверить действие кинжалов на парне? Только не подумала, что у него живое человеческое сердце, а не камень, как у твоей госпожи.

— У моей госпожи тоже живое сердце… Было когда-то, — не менее зло прошипела в ответ Фаиза. — И не ее вина в том, что она не влюблена в Повелителя Ночи.

— Не ее, — согласился с ней Руперт. — Но это не повод, чтобы убивать парня. Скажи, — он убрал кинжалы за пояс, — ты ведь хотела вонзить их в грудь Повелителя Ночи, а не в камень, в который превратилась твоя госпожа?

— Это не столь важно, — хмыкнула Фаиза, — кто из них умрет. Я освобожу либо одну, либо другого.

— А сейчас кого ты хотела освободить? — Руперт прищурился. — Себя? Гоца? Подъем! — он пнул сначала одного парня, потом второго.

Талис проснулся первым, дракон все же, и обернувшись вороном, пристроился на плече у мужчины. Он успеет доспать и так. А Гоц все никак не мог понять, почему нельзя дождаться утра и по свету отправляться в дальнейшее путешествие.

— Это потому что ты возвращаешься домой к отцу, — потряс его за плечи Руперт.

Гоц хотел возмутиться, но ему не дали сказать ни слова.

— Наша милая компания становится опасной для тебя, дорогой мой, — пресек все его возражения Руперт. — Так что, на коня и домой. Ты песню помнишь? — толкнул он ворона на своем плече.

— Мы опять в пески? — простонал Талис.