Звезда надежды

Берейн усмехнулся, когда следующим Даврон выбрал Квирка.

— Не намочи штанишки, мой мальчик, — бросил он вслед.

Керис усомнилась, слышал ли его Квирк. На лице несчастного, когда он вступил в поток, ведя в поводу своего коня и одного из мулов Берейна, было написано ужасное страдание. Керис невольно сделала кинезис, отвращающий невезение.

Однако Даврон был прав: Создатель не откликался на молитвы, совершаемые в Неустойчивости. Сейчас он определенно ничего не видел и не слышал.

Когда Даврон и Квирк были на середине потока, у них под ногами провалилась земля.

— Назад! — закричал Даврон, — Брось животных! — Сам он все еще был верхом и теперь развернул коня, не обращая внимания на разлетающуюся землю и камни, с намерением схватить Квирка и перекинуть через седло впереди себя. Но Квирк отскочил от него, не обращая внимания на команду. Повод своей лошади он выпустил, но все еще продолжал успокаивать вьючного мула: ведь тот принадлежал Берейну.

— Брось его! — рявкнул Даврон.

И все равно Квирк продолжал цепляться за повод.

«Будь ты проклят, Берейн! — с пересохшим ртом подумала Керис. — Это твоих рук дело!»

Что-то словно вырастало на пути Даврона и Квирка: это были скалы, вылезающие из-под почвы, как огромные грибы. Разлетающиеся от них камни сбили с ног Квирка и сбросили Даврона на землю. Его переправная лошадь поскакала назад, к Берейну и Керис. В воздухе взвихрилась волна яркого цвета: лиловый, глубокий лиловый, перемешанный с индиго. Она мгновенно поглотила Квирка, потом растаяла, как облачко пара из кипящего чайника.

Даврон неподвижно лежал на земле. Не задумываясь, Керис схватила Берейна за руку.

— Пошли! — крикнула она. — Мы к ним ближе остальных! Нужно помочь.

Берейн упирался:

— Ты спятила! Я не собираюсь рисковать головой ради идиота, готового умереть за какого-то вьючного мула. Да у него мозги меченые!

Керис выпустила его руку, сорвала со спины лук и натянула тетиву.

— Ну так кто из вас больший трус? — яростно спросила она, ныряя в поток леу. Теперь она ощутила скверну. Разрушительная леу охватила ее, пропитала ее, казалось, насквозь. Зловоние, опасность, сила — все смешалось неразделимо. Земля под ногами все еще колебалась; каменные пальцы продолжали расти все выше. Скалы были ярко-желтыми, как те каменные леопарды, что напали на них на рассвете. Керис спотыкалась на бегу, смутно осознавая, что Берейн — подстегнутый обвинением в трусости — все же следует за ней.

Девушка сначала оказалась рядом с Квирком, наклонилась к нему, но замерла в ужасе. Существо перед ней больше не было Квирком. Изменения уже начались: он стал меченым. У Керис возникло впечатление игры цвета на коже, которая уже не была кожей, чего-то зеленого, испещренного узорами нарисованных глаз, морды ящерицы на еще человеческой голове. Квирк был наполовину засыпан землей, и тело его извивалось, словно завязываясь в узлы. Человек менялся на глазах Керис; изменение было кошмарным. И Квирк визжал, непрерывно визжал от боли.

Керис, шатаясь, дошла до Даврона. Он уже сумел привстать, но тут на них с Керис обрушился фонтан земли, и девушке пришлось опустить голову, чтобы защитить глаза.

— Проклятый идиот… — с болью выдохнул Даврон, и Керис не поняла, относились ли эти слова к нему самому или к Квирку.

Девушка обернулась, чтобы попросить Берейна помочь ей поднять Даврона, считая, что тот где-то совсем рядом. Но Берейн оказался в нескольких шагах позади; он неподвижно стоял в озерце желтого света. Полосы цвета охры обвивали его, струились вокруг. Однако Берейн не казался испуганным; на его лице играла циничная полуулыбка, словно он прислушивается к чьим-то словам, которым не вполне верит, но которые находит забавными. Эта картина заставила Керис испытать леденящий холод.

Она снова повернулась к Даврону; тот смотрел мимо нее — на Берейна.

— О мерзость… — прошептал проводник. — Разрушитель! — Даврон поднялся на ноги, опираясь на Керис. — Кейлен, ты сейчас дорого заплатишь за свою глупость, за то, что последовала за нами в поток. — Он схватил девушку за плечи и повернул лицом к себе. Пальцы его больно впились в ее тело. Даже сквозь ткань рукава она почувствовала неприятное жжение там, где он ее касался, но думать об этом было некогда. В глазах, смотревших на нее, не было гнева, как ожидала Керис. В них был страх, нет, что-то большее, чем страх, что-то более абсолютное. И боялся он за нее, не за себя. Даврону пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем он смог продолжить: — Беги отсюда, если еще сможешь. Если не удастся, не посрами своего отца. А теперь иди! — Он подтолкнул Керис туда, где остались ее лошади, к безопасности, а сам повернулся к Берейну. — Берейн Валмирский! — крикнул он. — Помни: он не имеет власти над тобой, пока ты сам ее ему не дашь!

Керис попыталась убежать, но земля под ней снова всколыхнулась, и девушка растянулась ничком. Берейн повернулся и одарил их с Давроном улыбкой.

— Я знаю, — протянул он. — Он только что мне это объяснил. Керис делала отчаянные попытки подняться, но земля не желала оставаться неподвижной.

— Цена — твоя душа! — услышала она голос Даврона.

— И это я знаю тоже. Но зачем душа тому, кого ждет вечная жизнь? Он предлагает мне все, чего я всегда жаждал, — абсолютно все, Сторре!

— Приспешники все же могут умереть, Берейн. Бессмертие избавит тебя от болезней и старости, но не от ран и несчастных случаев.

Керис подумала, что никогда не видела ничего более ужасного, чем улыбка, с которой Берейн посмотрел на проводника: в ней не было ничего человеческого. Даврон протянул руку, ухватил Керис за куртку и рывком поднял на ноги.

— Керис, пожалуйста, попытайся, — прошептал он: Даврон умолял ее бежать, подталкивал, не глядя на девушку.

Она рванулась прочь, но не успела сделать и шага. Что-то мчалось к ним обоим, взрывая землю там, где извивался поток леу. Тварь была огромной, отдаленно напоминающей насекомое и непередаваемо ужасной. Она кинулась на людей с такой скоростью, что Керис не успела выхватить нож. Она бросила посох и лук и отскочила вправо; Даврон метнулся влево.

Он двигался быстрее, чем Керис могла себе вообразить, быстрее даже, чем ее отец. Еще прежде, чем Керис вскочила на ноги, в обеих его руках оказались метательные ножи; один из них ударил тварь в глаз, другой вонзился в горло.

Огромное щупальце хлестнуло Даврона по груди; оно было усажено шипами размером с кисть руки человека. Ужасные острия разорвали рубашку и глубоко рассекли плоть. Керис какой-то частью сознания отметила, что на Давроне надет амулет, скрытый раньше рубашкой. Девушка заметила изображенный на амулете символ и с ужасом узнала его, но думать о том, что все это значит, у нее не было времени.

Ей наконец удалось вытащить собственный нож. На этот раз никаких трудностей с тем, чтобы верно определить расстояние, не было: тварь нависала над ней как скала. Керис метнула нож в горло чудовища. Оно пошатнулось и рухнуло, хотя убили его скорее всего ножи Даврона; удар Керис был уже лишним. Даврон схватил Керис за руку и дернул в сторону: сама она никак не могла сообразить, в какую сторону отскочить.

— Типичные проклятые женские штучки, — прорычал Даврон, оттащив девушку в безопасное место. — Вечно вы никак не можете сделать выбор.

— Типичные проклятые мужские штучки, — бросила она в ответ. — Всегда-то вы так уверены, что знаете, как женщине будет лучше. — Впрочем, она была ужасно благодарна за помощь, и будь это кто-то другой, скорее всего кинулась бы ему на грудь и разрыдалась. Теперь же она просто с вызовом смотрела на Даврона и пыталась не думать об амулете, который тот носит. Пластинка вросла в плоть, стала его составной частью. На амулете был изображен косой крест, похожий на знак умножения, вписанный в восьмиугольник. Пародия на священный символ церковников…

Крест нечестия, символ Разрушителя и его Приспешников.

Керис оглянулась на Берейна, но тот куда-то исчез.

— Проклятие, — снова пробормотал Даврон, безуспешно пытаясь остановить кровь, сочившуюся из глубоких царапин на груди. — Боюсь, тварь свалилась на бедного Квирка. Давай посмотрим.