Звезда надежды

Приняв решение учить Керис, Даврон не стал ее особенно обнадеживать. Когда девушка пожаловалась, что не улавливает различия между тонкими оттенками цвета, он резко бросил:

— Нужны годы, чтобы научиться выбирать место переправы. Сегодня ты не узнаешь и сотой доли того, что для этого нужно. Даже человек с опытом твоего отца может иногда ошибаться: леу — владения Разрушителя, а не наши.

Керис поежилась.

— Боишься, Кейлен?

— Да, — признала она. — А ты разве нет?

Керис искоса взглянула на Даврона и поразилась той боли, которая отразилась в его глазах, — нестерпимой мучительной боли, словно разрывающей на части его душу. По сравнению с тем, что она заметила, ответ Даврона прозвучал прозаически, хоть и поразил Керис:

— За себя? Ничуть. Леу… соблазняет. Я предвкушаю соприкосновение с ней. — Он испытующе посмотрел на девушку. — Не смущает тебя такой честный ответ, Керис?

Она ничего не ответила. Все ее страхи вновь нахлынули на нее.

— Что ж, — продолжал Даврон, — если это может тебя утешить, я все-таки боюсь леу — боюсь за тех, кого сопровождаю. Моя работа — доставить всех до места, доставить как можно быстрее в целости и сохранности, не мечеными. При одной поездке из четырех мне это не удается: или кто-то все же становится меченым, или кого-то губят Дикие или Приспешники, а то и выброс леу — она ведь непредсказуема. Бывают и вовсе глупые несчастные случаи — вроде падения с лошади. При одной поездке из четырех, Керис, я теряю кого-нибудь, за кого отвечаю. Да, я боюсь потоков леу.

Керис почувствовала желание чем-то его утешить.

— Кому-нибудь другому удается избежать такого? — спросила она.

— На твой вопрос могу ответить я, — сказал незаметно поравнявшийся с ними Мелдор. — Безусловно, нет.

— Только разве есть в этом утешение тем, кто погиб или стал меченым, находясь под моим присмотром? — ровным голосом сказал Даврон.

Дальше они ехали в молчании. Керис нервно поглядывала вокруг и мечтала о том, чтобы переправа поскорее осталась позади. Впрочем, она не чувствовала, чтобы от потока леу исходило зло. Опасность — да, но не ощущение скверны, как это было рядом с желчевиком. Поток леу был средоточием силы, а не вреда, Керис в этом не сомневалась. Но разве церковь не учит, что потоки леу — трещины в мироздании, сквозь которые в мир проникает проклятие Разрушителя?

Неожиданно Даврон сказал:

— Керевен — имя талантливого картографа. Ты знала об этом, когда выбирала себе псевдоним?

Керис вздрогнула и ответила чересчур поспешно:

— Никогда о нем не слышала.

— Керевен Деверли. Его уже нет в живых, — продолжал Даврон. — Он делал карты южной части Неустойчивости. Деверли был даже лучшим картографом, чем твой отец, мне кажется. — Проводник натянул поводья и стал внимательно рассматривать леу; больше о Деверли он, к облегчению Керис, не упоминал. — Пожалуй, это место нам подойдет. Видишь: леу обрела мягкий голубой оттенок, поверхность кажется плоской, а движение — плавным. Общий рисунок явно не содержит агрессии. Ток энергии в воздухе замедлился… Да, думаю, мы не найдем лучшего места для переправы. — Он повернулся к Мелдору, который тоже остановил коня и терпеливо ждал решения проводника. — Как тебе кажется?

Мелдор продолжал неподвижно сидеть в седле, глядя вперед незрячими глазами, словно исследуя поток леу какими-то другими органами чувств. Его рот слегка приоткрылся, голова склонилась набок, как будто он прислушивался; иногда Мелдор глубоко втягивал в себя воздух.

— Нехороший это поток, — сказал он Даврону своим глубоким аристократическим голосом. — Множество мелких возмущений и сдерживаемой злобы: такое впечатление, что здесь недавно побывал Карасма. Мне это не нравится… Но здесь, похоже, и правда все спокойно, так что если выбирать из нескольких зол наименьшее… Однако в потоке чувствуется скрытое напряжение, Даврон. Будь осторожен.

— Давай попробуем. Все остальные остаются на месте, — распорядился Даврон. Они с Мелдором без малейшего колебания направили коней в поток, оставив вьючных животных на берегу.

— Что происходит? — обратился к Керис Квирк через несколько секунд. — Ты видишь Даврона и Мелдора?

— А ты разве нет?

— Туман слишком густой, — покачал он головой.

— Они едут медленно, выбирая дорогу. Даврон впереди и все время осматривается — наверное, оценивает цвета потока.

Квирк посмотрел в том направлении, куда показала Керис, и заерзал в седле. Остальные собрались вокруг, но почти никто не разговаривал. Напряжение все росло: каждый знал, что в течение ближайшего часа может погибнуть. Бесполезно было говорить себе, что большинство товариществ благополучно совершает переправы, что немногие паломники становятся мечеными и еще меньше их гибнет. Путники выстроились на берегу лицом к потоку леу; они чувствовали его магическое влияние, понимали, что едва ли в этих местах Создатель услышит их молитвы, и страх пробирал их до самых костей.

«Я леувидица, — думала Керис. — Я не могу стать меченой, но все равно до чего же страшно… Насколько хуже должно быть тем, кто не видит леу…»

— Давайте совершим кинезис, — предложил Портрон, соскочил на землю и преклонил колено. — Думаю, сейчас подойдет Благоговение, — таков был второй из совершаемых ежедневно обрядов.

— Какой в этом смысл? — проворчал Берейн. — Священные Книги говорят, что Создатель не видит нас в Неустойчивости. — Однако когда остальные друг за другом начали спешиваться и принимать предписанную позу — опустились на левое колено и прижали к груди правую руку, — он последовал их примеру. Даже Скоу начал совершать кинезис: рука от сердца ко лбу, что должно показать чистоту мыслей; обе руки на правое колено, демонстрируя благочестие; лбом коснуться колена, показывая благоговение согнуть пальцы в жесте покорности… Впрочем, Керис заметила, что при этом Скоу ни на мгновение не отрывал взгляда от потока леу. Он страдает еще больше остальных нелеувидцев, поняла девушка: он не видит того, что происходит с Давроном и Мелдором, как и Квирк, Корриан и Гравал, а ведь Даврон — его друг, да и Мелдор, возможно, тоже…

— Пока все хорошо, — шепотом сказала ему девушка (правый указательный палец к уху, демонстрация готовности внимать слову Создателя…). — Они достигли другого берега, и, насколько я могу судить, ничего не случилось.

Скоу благодарно улыбнулся.

Через несколько минут Даврон вернулся, но уже без Мелдора.

— Все в порядке, — сказал он. — Давайте двигаться. Корриан, ты первая. Веди своих коней в поводу — нельзя переправляться через поток леу верхом, если только у тебя не специально обученная лошадь.

Корриан, кряхтя, спешилась.

— Проклятие на этих вонючек, — проворчала она. — Раньше, когда у меня так болели все косточки, я всегда находила себе подходящее животное, чтобы прокатиться. — С ухмылкой она повернулась к Даврону. — Ну, веди меня, парень.

Они двинулись через поток; Корриан все время спотыкалась, но изо всех сил старалась не отставать. Зубы женщины сжимали черенок трубки, но табака в ней не было — верный признак того, что Корриан вне себя от волнения.

Минуты ползли за минутами; Портрон продолжал молитвы, но остальные один за другим прекращали кинезис, глядя на поток леу. Квирк принялся грызть ногти, и Берейн с отвращением посмотрел на него. Когда Корриан благополучно достигла другого берега, Даврон вернулся и забрал Гравала. С леу все еще не происходило ничего необычного, и если проводник и чувствовал напряжение, он не позволял ему отразиться у себя на лице. За Гравалом переправился Портрон, потом Скоу.

Берейн казался спокойным и уверенным в себе. Квирк же от беспокойства чуть ли не выворачивался наизнанку. «Лучше было Даврону перевести его первым, — подумала Керис. — Должно быть, он просто не понимает, до чего бедняга испуган».

«Квирк напоминает мне меня самого в юности», — сказал как-то Скоу. Того Скоу, крестьянского мальчишку, который был так не уверен в себе, что сомневался в возможности ответной любви девушки, в, которую влюбился… Квирк был неумелый и неуклюжий, лишенный внутреннего чувства собственной ценности. Пирс однажды заметил, что подобные люди особенно легко становятся жертвами Разрушителя. У них не было ничего, что давало бы им силу сопротивляться нападению леу. Керис пронзило чувство трагической неизбежности. Квирк станет меченым, и никто из них ничем не может ему помочь.