Эромагия

— Прошу прошения, достопочтенные гости Главного Портала, — с приличной скорбью в голосе произнес гном. — Нынче мы закрыты.

— Как закрыты? Почему?

— Уже второй день, — так же грустно продолжил карлик. — Увы, мы бы желали всегда принимать гостей в нашем Главном Портале, мы всегда рады предложить наземникам наши скромные услуги, но уже второй день вынуждены отказывать нашим уважаемым посетителям во входе в Королевство-под-Горой. Как видите, работа мастерских прекращена, лампы погашены…

Поскольку оборотень помалкивал и явно не желал вступать в беседу, заговорила Анита.

— А что случилось?

— По причинам, от нас не зависящим, миледи. Поверьте, наши старейшины совещаются и непременно придумают способ преодолеть затруднения.

— Да какие затруднения?

— Страшное чудовище, наиболее могущественная из тварей подземелья — Червь Пениалис. Он повадился в здешние края, и теперь пребывание в наших чертогах стало небезопасно. Посему мы вынуждены прекратить прием посетителей. Исключительно из опасений за их безопасность, ибо Червь Пениалис необычайно грозен и непредсказуем!

— А как же нам быть? — Анита постаралась изобразить любопытство. — Я так мечтала поглядеть на диковины Королевства-под-Горой… Может, покажете нам хоть чуточку? Ну, может, вы меня проводите немножко? Вы выглядите таким знающим и мудрым!

Она захлопала ресницами, заглядывая в печальные глаза гнома-привратника.

— Еще раз прошу прощения, но правила едины для всех. Едва наши старейшины изобретут способ отвадить Червя и пребывание в подземном чертоге станет вновь безопасным, я самолично почту за честь проводить вас, барышня. И расскажу обо всех диковинах. Но нынче мы закрыты.

Разговор был окончен — это гном дал понять ясно. Делать нечего, Анита собралась распрощаться с любезным, но несговорчивым привратником, когда метла в руке задергалась так энергично, что ведьма сразу вспомнила о второй причине, которая привела их в Главный Портал.

— Господин привратник, вы такой мудрый гном… Не могли бы вы рассказать нам про кокс?

Коротышка нахмурил седые брови.

— Прошу прощения сызнова, госпожа моя, но ежели Портал закрыт, то это значит — закрыт. Никаких дел быть не может.

Поклонившись, он развернулся и почти тут же пропал — едва сделав пару шагов, растворился в темноте. Пришельцам не оставалось ничего иного, как убраться восвояси.

Выйдя на солнечный свет, Аназия в сердцах воскликнула:

— Надо же, какой черствый бессердечный гном!

— Гном как гном, — возразил метаморф, вертя в руках свои бусики. — Они всегда такие. Правила для них важней всего. Особенность ихняя. Национальная, значит, особенность.

Приглядевшись, Анита с удивлением обнаружила, что оборотень прилаживает к гирлянде серебряную пуговку — точь-в-точь как на синем камзоле привратника. Неужто изловчился срезать, пока у ворот болтали? И когда только успел… И как?.. Превращенец нанизал пуговку, связал узелок и сказал:

— По-моему, нам теперь нужно определиться на постой. Велела вам старушенция обосноваться в городе и ждать, пока она там свои дела обделает, в гномьем подземелье, вот и нужно так поступить. Я думаю, она быстро управится, как тогда, на поляне с гоблинами. А если гномы воспротивятся, то им Червь милашкой покажется по сравнению с этой бабкой.

— И откуда ты это взял? — спросила Анита. — Только по тому судишь, как она гоблинов разогнала?

— Я на нее хорошо глядел, — смущаясь и отводя взгляд, пояснил оборотень, — тогда, на постоялом дворе, когда вы пожаловали. Я, когда кого-то вижу, сразу начинаю прикидывать, как им обернуться. Это уже наша национальная особенность. Чтобы кем-то обернуться, одной внешности мало, нужно внутрь хорошо глядеть. Вот как эта бабка вошла первой, так я на нее поглядел. Я сразу понял, непростая бабка. И на гномов она сердита. Хорошо бы ей как-то весточку подать… Мол, коксу нам надо. Уж она вмиг из гномов не то что кокс — все внутренности вытрясет. Может, даже золота немножко. Злостная бабища.

— Почему немножко?

— Потому что много золота из гнома не вытрясет никто, а вот эта твоя бабка — по крайней мере немножко…

— Это не бабка, а величайшая ведьма, повелительница Лайл-Магеля, — поправила Анита. — К чему ты это все?

— К тому, что долго ждать не придется, — пояснил оборотень. — Скоро ваша величайшая объявится. Тогда и про кокс ей скажем. Ну так что, идем постоялый двор искать? Здесь их много должно быть, потому что порт и Главный Портал — стало быть, и приезжих всегда полным-полно.

Через полчаса впереди забрезжил свет. Несколько фонариков выхватывали из мрака приземистые серые стены. Вдалеке уже было видно яркое зарево, скопление таких же фонариков в гномьем городе.

Добродушный поздоровался с бородатыми карликами, скучавшими перед дверью, и объявил:

— В тридцать шестом обвал, ёптыть! И еще Червь возвращается. Пока что он в сто сороковых — сто пятидесятых покрутился и свернул к востоку. Ну, как всегда.

— Ясное дело, чтоб ему под молот угодить, — отозвался один из караульных. — Это его всегдашняя манера, чуток вправо забирать. Значит, завтра здесь будет. А кто это с тобой, Дальноход?

— А это… мы с ними вместе гоблинов разогнали на хрен. Гоблины тут у нас еще объявились.

Шон, опасавшийся, что Беринда может начать «разносить все» немедленно, побыстрее добавил:

— Мы охотники на гоблинов. Хотим с вашим начальством побеседовать.

Гномы дружно почесали в затылках. Они явно хотели о чем-то спросить, но никак не могли сообразить — о чем именно.

— За людоедами погнались, — добавил Тремлоу. — Они сюда с поверхности спустились, а мы, значит, за ними. И ваш мужественный соотечественник, благородный Дальноход Добродушный, нам помог в нашей миссии.

— А-а-а, — ответили гномы, прекращая чесаться, но по-прежнему морща лбы в поисках нужных слов.

Беринда, так и не издавшая ни звука, развернулась и засеменила прочь — в залитый светом портал. Пройдя под аркой, Шон невольно прикрыл глаза рукой, до того ярко оказались освещены подземные улицы. Чем дальше, тем больше фонариков, тем выше гномьи домики… Навстречу попадались бородатые коротышки, их коренастые жены и крошечные дети. Город как город, только домики приземистые, да вместо неба — каменные своды над головой.

Шон обратил внимание, что лавки — то есть те дома, на которых были вывески, — повыше прочих, и двери их вполне под стать человеку: на клиентов с поверхности рассчитаны. Детвора не удивлялась людям, значит, гости здесь бывали часто. Зато взрослые с любопытством разглядывали странную парочку — крошечную, немногим выше их самих, седую старушенцию и здоровенного блондина. Ведьма шагала, задрав нос и не глядя по сторонам. Дальноход на ходу пояснял:

— Нынче, дылды, у нас закрыто для посетителей — из-за Червя этого, чтоб его обвалом прибило. Если из-за него кто-то из вашего брата пострадает, старейшинам большие неприятности могут выйти. У нас договор с Адигеном, мы безопасность гостям обеспечиваем, ёптыть! Вот старейшины и боятся, что… ага, пришли!

У одного домика, ничем не выделяющегося среди прочих, он остановился и постучал твердым кулаком в дверь. Никто не отозвался. Дальноход стукнул сильней и позвал:

— Пампукка, открывай, чтоб тебе сквозь землю вознестись!.. — и снова ничего.

Беринда, у которой руки давно чесались «разнести все», не разбирая правых и виноватых, с хрустом размяла пальцы и грозно начала:

— Ну, гном, если ты меня обманываешь…

Тут с противоположной стороны улицы донеслось:

— Эй, Добродушный, ты, что ли?

Гном обернулся к сородичу, который, приоткрыв дверь, с любопытством разглядывал странных гостей.

— Я, чтоб мне треснуть! А Пампукка где? Дело к нему…

Сосед вышел на крыльцо.

— Что, опять Хвастун кого-то кинул? Пампукка нынче на совете старейшин. Говорит, знает средство, чтоб Червя Пениалиса утихомирить. Может, врет, как обычно, но на совет его пригласили все же. Хотите, обождите здесь, а хотите — ищите его в Столпе.