Туманный Кот

Из замка взлетела фигура, и она узнала того, который сейчас называл себя Томом. Он приблизился и спросил:

— Что ты делаешь?

— Разрушаю иллюзии, — ответила Мари и снова ринулась вниз. Не ограничившись простым разрушением, она, в самом низу, полыхнула силой, отчего Замок Преображения оплыл и рассыпался, поднимая огромное облако пыли. Из него вынырнула Мари и сходу ударила по Тому, который, от неожиданности, кувыркнулся и улетел вниз, скрываясь в облаке. Вдогонку Тому она отправила мощный огненный шар, который, конечно, ничего не мог ему сделать, так как дименсиальная оболочка в пределах Кольца, как Большого, так и Малого, вечная.

— Не смей! — услышала она крик и увидела, как к ней потянулся зелёный конус, на котором она увидела Тим. Мари улыбнулась от злорадства и ударила по Тим, обжигая её огнём. Полыхая, как факел, Тим не остановилась, а, опрокинув Мари, закрутилась вокруг неё чёрной лентой, замуровывая её в кокон. Том, выскочивший из облака пыли, устремился к Тим, даже не зная, что предпринять. Не мог же он драться с Мари, своей, пусть и бывшей, любовью.

Морриер и Уолл сразу почувствовали появление Мари, так как оставили несколько сторожевых симпот на случай её появления. Стоило им выйти из дворца Уолла, как они увидели в небе Мари и Тим, а вместо Замка Преображения – клубы пыли. Они не успели оторваться от земли, чтобы приблизиться к месту событий, как обнаружили тёмное облако, заслонившее светило и накрывшее Тим и Мари.

— Тим и Мари в опасности! — воскликнул Морриер и метеором прорезал небо, устремляясь к тёмному облаку. Навстречу ему потянулся тёмный бурлящий язык, который слизнул его и скрыл с глаз. Уолл, не мешкая, устремился за ним, ничуть не опасаясь, что и его проглотит тьма.

Слэй и Эйсинора, выскочив на крыльцо светло-голубого дворца, с ужасом наблюдали за чёрной клубящейся тучей, внутри которой кто-то жонглировал Томом, Морриером и Уоллом, а Тим и Мари исчезли и не появлялись. Черная туча палила во все стороны ударами молний, а её бока выстреливали рваные куски чёрного тумана, который неизбежно возвращался назад.

— Бежим! — крикнул Слэй, понимая, что это не их бой, и побежал от дворца, схватив Эйсинору за руку. К их удивлению, им навстречу шагал какой-то огромный одноглазый кот, а за ним, к ещё большему удивлению, шёл Бзын.

— Вам лучше уйти, — сказал им Кот, моргнув единственным глазом, а у Эйсиноры не к месту и не в то время чесались руки, чтобы сдёрнуть кожаную повязку на втором глазе, так как ей казалось, что кот придуривается. Кот растянул морду в неестественной улыбке и приподнял повязку, показывая здоровый и зрячий глаз, а потом обратился к Бзыну:

— Ты тоже иди, сейчас здесь будет горячо.

Такого «горячо», которое приключилось позже, они явно не ожидали. Стоило им отбежать на приличное расстояние, как почва под ногами вздрогнула, а потом затряслась. Раскрытыми от ужаса глазами они наблюдали, как в небо, окружённое огнём, рвануло нечто, оглашая пространство громоподобным криком, точно планета закричала от ужаса.

Они половину дня двигались на солнцепёке, отчего все были мокрыми и грязными от пыли, которая липла к влажному лбу и щекам, превращая солдат в чумазых замарашек. Все отряды ушли вперёд, а их, пятый, тянулся сзади, как и полагалось по ранжиру. Впереди показался сосновый лесок, и бойцы поторопились в прохладу, собираясь хоть на некоторое время избавиться от палящих лучей светила. Гай Гретор, подумывал, что остановка на обед в сосновом лесу хорошее дело, но впереди неожиданно раздались голоса: «Река! Река!»— и Гретор поспешил вперёд.

К его радости сосновый лес заканчивался у реки, пусть неглубокой и узкой, но достаточной, чтобы окунуться и смыть дорожную пыль. Первые звенья уже плескались в реке, не дожидаясь команды, и Гретор не стал их бранить, полагая, что они заслужили остановку на отдых. Пока он возвращался к братьям, Секлеция собрала все казаны звеньев и послала за водой, вытаскивая запасы для приготовления обеда.

Никто не собирался с ней спорить в этом деле и все звенья с удовольствием передали в её руки свои запасы, взвалив на неё процесс приготовления пищи. Пока мужчины плескались в реке, она сварила обед, а потом, когда звенья разобрали полные кашей казаны, отправилась к реке. Чтобы никто случайно не помешал, она отошла подальше, в тихую заводь, немного поплавала, а потом сполоснула бельё. Гаврош, наблюдая её из-за кустов, находил, что мама красивая, а вот пап чересчур много, тем более, что не все папы ему нравились. Секлеция вылезла из воды и прямо на голое тело натянула одежду. Пока она возвращалась назад, бельё на ней немного подсохло, но всё равно слегка холодило, создавая приятное ощущение свежести.

Гретор, понимая, что после обеда всех потянет на сон, сразу приказал собираться и строить колонну. Реку перешли вброд, причём все искали, где вода глубже, чтобы снова ощутить прохладу. Они ещё не обсохли, когда упёрлись в другие отряды, стоящие среди поля с травой по пояс. Когда Гай Гретор добрался до штаба, то оказалось, что впереди противник, который готовиться к бою.

Чиновник, поблескивая на груди триграммой четвёртой ступени, рассказывал дислокацию перед боем, где Гретору отводилось центральное место, а остальные отряды поддерживали его по бокам. Гретор с опозданием подумал, что совсем не подготовился к бою, так как не все бойцы имели даже палку. Как только он освободился, то сразу приказал не вооружённым бойцам вырубить себе оружие по руке, а остальным строиться в центре, так как их командующий принимает бой.

В отличие от Гретора, Секлеция оказалась более подготовленной к бою, и уже разложила по разным отделениям сумки самодельные бинты, высушенный мох и верёвки с колышками, для остановки крови в случае серьезных травм. Возле неё сидел Гаврош, помогая ей выпрямлять бинты. «Когда же она успела?» — удивился Гай Гретор, но времени на расспросы не осталось, так как противник, не таясь, уже спускался по пологому склону поля в направлении войск Райны.

— Держаться друг друга! — крикнул Гай Гретор, подбадривая своих.

Первые ряды запели что-то патриотическое, которое вскоре превратилось в нестройный рев. Уже отчётливо видны чужие лица с хищным оскалом, которые тоже подбадривали себя криками, сотрясая зажатыми в руках палками. «Пора!» — подумал Гай Гретор и, набрав в лёгкие воздуха, закричал во всю глотку:

— Круши врага!

Рядом подхватили крик, который превратился в протяжное «а-а-а-а-а-а», и все побежали в едином порыве, не чувствуя ног. Мощная лавина олицетворяла силу, и передние ряды врага дрогнули и потеряли стройность, что только воодушевило атакующих. Не останавливаясь, они врезались во вражеский строй, разрушая его, точно острый нож впивается в масло. За отрядом Гретора потянулись другие, расширяя дыру во вражеском строе, острой стрелой нацеливаясь на ставку врага, стоящую за войсками.

«Как удачно!» — подумал Гретор, а через мгновение понял, что попал в ловушку – строй бойцов, защищающих ставку противника, раздвинулся, и Гай Гретор увидел какие-то длинные колоды, уложенные на колёса от телеги. Странного вида тип наклонился к одной колоде, удерживая в руке зажженный факел, и перед отрядом выросло облако дыма, из которого с жужжаньем что-то неслось на Гретора. Это «что-то» с лёгким шлепком впилось в тело соседа, орошая кровью всё вокруг. Гретор, не останавливаясь, понёсся быстрей, чтобы убить странного типа, орудующего возле колоды на колёсах. Он уже замахнулся на него, но в голове что-то взорвалось, и Гретор упал, теряя сознание.

Когда он открыл глаза, над ним склонилась Секлеция, которая бинтовала ему рану на голове, а рядом, живые и невредимые, сидели его братья, окружённые со всех сторон бойцами противника. Сзади, сколько видели глаза, лежали тела бойцов его отряда, разорванные на части и в неестественных позах.

— Секлеция! Так вот ты где!? — радостно воскликнул какой-то тип, а Секлеция подняла на него глаза.

— Слепой? — её удивлению не было границ, а рука замерла, так и не закончив бинтовать голову Гретора. Рядом с типом, которого Секлеция назвала Слепым, стояла девушка, с живым интересом рассматривая братьев. Она бесцеремонно уставилась на Гретора оценивающим взглядом, рассматривая его мощную фигуру.