Ритуал (СИ)

Не прерывая движения, залитый чужой кровью купец рванулся к скованным жуткой гибелью своего командира стражникам, два кошмарных по силе удара, и двое из них разлетелись в разные стороны зала, сползая по стенам сломанными куклами, в которых жизни не больше чем в грязи под ногами.

— За владыку! — Проревел перемазанный кровью купец. В следующий миг он рванулся к Олегу. Стражник заученно подставил под удар древко бердыша, сухо треснуло, переломив твердое отполированное древко как соломинку, купец ринулся, вперед ударив рукой как копьем в грудь стражнику. Ожидавший металлического звона и крика боли Олег с недоумением смотрел на пробившую его грудь руку, прорезавшую броню, словно нож масло. В последнем усилии сжал руки, обхватив своего убийцу, сковывая его движения, и давая своим друзьям шанс выжить. Опешивший от неожиданности Трошка нанес удар бердышем по замешкавшейся цели. Нечеловеческим усилием окровавленный купец уклонился от смертельного удара, лезвие бердыша обрушилось на плечо, отрубив руку. Хватка Олега ослабела, руки разжались, и в следующий момент его грузное тело размазало Трошку по стене, брошенное купцом с нечеловеческой силой, которой просто не могло быть в его щуплом теле. Кровь фонтаном хлестала от отрубленной по локоть руки. Купец взревел, безумно вытаращив глаза с полопавшимися сосудами, окрасившими их в красный цвет. Вместе с кровью его покрытое кровью тело покидали и силы. Бердыш Мстиши вгрызся в бок купца, перерубил позвоночник и засел в тугой как дерево плоти купца. Прохрипев нечто нечленораздельное, купец дернулся, его вымазанная в свежей крови, рука ткнула стражника в плечо, от несильного с виду тычка Мстиша отлетел в сторону, свет померк. Следом раздался стук упавшего купца, тихий звон лезвия бердыша вывалившегося из разверстой раны.

— Спасибо. — Донесся до оглушенного стражника едва различимый шелест мертвеющих губ купца. Ничего не соображая и в почти полной темноте, лежа на спине, Мстиша истово молился благодаря всевышнего за свое спасение. В тишине раздался тихий испуганный всхлип. Стражник с трудом поднялся на ноги, левая рука висела плетью, после предсмертного удара обезумевшего купца. Пошатываясь, Мстиша добрался до двери, ноги скользили в крови, натекшей из остывающих тел сослуживцев.

— Есть кто-нибудь живой. — Почти простонал стражник, кривясь от боли. Всхлип повторился, ткнув рукой в дверь, Мстиша пошатнулся. Из-за двери раздался вопль ужаса.

— Это городская стража. — Сказал Мстиша как можно громче, стараясь, чтобы голос звучал увереннее. Отчасти это даже ему удалось, вот только на запершегося там человека это не произвело похоже никакого впечатления, зато до привыкшего к необычной тишине дома уха стражника донесся тихий женский плач. Смирившись с тем, что ему не откроют, Мстиша рухнул на пол, после всего пережитого, ноги просто отказали. Сколько он так просидел в луже крови, привалившись спиной к запертой двери, неизвестно, порой проваливаясь в отрывочный сон, Мстиша отчаянно молился, чтобы его нашли, сил чтобы выбраться самостоятельно у него не осталось. Когда в зале раздались уверенные шаги, для него забрезжил свет надежды. Мстиша попытался подозвать пришедших, однако из его пересохшей глотки вырвался лишь полузадушенный хрип. В следующий миг мощная рука вздернула его в воздух, а свет масляной лампы, высветил закованного в доспех гиганта вооруженного молотом.

— Умри отродье. — прогремел гигант.

— Оставь его, брат, это не он. — Прозвучал из темноты другой голос, сухой и сильный, голос привыкший повелевать.

— Да этого парня наградить надо. — Хмыкнул из темноты третий, холодный как отточенная сталь, и столь же безразличный.

— За что? — Спросил Торкус недоуменно, вместо ответа Гарвель указал на застывшую в луже крови обезображенную фигуру, рядом с которой лежал бердыш городской стражи.

— Труп одержимого, и похоже именно этот бедолага единственный выживший. — Гарвель ткнул в сторону стражника вяло трепыхающегося в руках инквизитора.

— Этот задохлик? — Хмыкнул Торкус недоверчиво, он вообще не верил чернокнижнику на слово, сомнения все еще одолевали его.

— Их было пятеро. — Вмешался в разговор Вальмонт, рассматривающий разбросанные по залу тела в свете масляной лампы, висящей перед ним в воздухе. С удовольствием вдохнув наполненный страданием и болью воздух, Гарвель не торопясь подошел к безвольно висящему в руках Торкуса стражнику. Тот, всхлипнув от ужаса, затрепыхался активнее стараясь уйти от жуткого незнакомца подальше, горящие кроваво-красным пламенем глаза нагоняли ужаса больше чем бронированный гигант, что почти без усилий удерживал его в воздухе.

— Да отпусти ты его. — Поморщился Вальмонт, поднимаясь с колен. Пальцы инквизитора разжались, и стражник рухнул ему под ноги.

— Опоздали. — Хмуро констатировал Вальмонт, глядяв лицо чернокнижнику.

— Все не так плохо, эти стражники не дали закончить ритуал. — Покачал головой демонолог.

— Что ты хочешь сказать? — Спросил Торкус прямо, все эти намеки чернокнижника его просто раздражали.

— Завтра они попытаются снова. — Пожал плечами Гарвель, рассматривая покореженную ударами дверь, за ней он ощущал жизнь, испуганную, истекающею таким чудесным, таким вожделенным ужасом.

— Кстати есть еще выжившие. — Сообщил демонолог как можно равнодушнее, стараясь скрыть охватившее его чувство.

— Где? — Нахмурился Вальмонт.

— За дверью. — Ответил Гарвель, в следующий миг дверь с протяжным треском выдираемых из дерева петель отлетела в сторону, повинуясь воле инквизитора. Взгляду открылась просторная комната, освещенная дерганым пламенем единственной свечи. Ее рассеянный слабый свет гонял тени по всей комнате, забившись в угол, на троих вошедших с ужасом смотрела молоденькая девушка, почти девчушка, черные волосы обрамляли заплаканное личико, одежда на ней была разорвана, и испачкана кровью.

— Не бойся дитя, все позади. — Сочувственно пробасил Торкус, чем нимало удивил Гарвеля, которому казалось, что этот мрачный верзила просто неспособен на подобные чувства. Подхватив девчушку на руки, Торкус принялся нашептывать ей что-то успокаивающее, тихонько поглаживая ее по спине.

— Ну, вот в принципе и все. — Выдохнул Гарвель, с тщательно скрытым сожалением в голосе, такой чудесный вкус страха постепенно стирался, под напором уверенности источаемой могучим инквизитором, успокоившись, девчушка забылась отрывочным сном.

— Вставай герой. — Обратился к страднику демонолог, тот лишь промычал нечто отрицательное. Ничуть не смутившись, Гарвель влил в избитое тело стражника порцию собранной в этом доме энергии. И требовательно протянул руку, ухватившись за нее, Мстиша к собственному удивлению сумел подняться на трясущихся от слабости ногах. Жутковатая фигура с горящими глазами, по-прежнему вызывала у него страх.

— Рассказывай. — Велел Гарвель стражнику непререкаемым тоном. И Мстиша, захлебываясь и вздрагивая от жутких воспоминаний, начал свой рассказ, по лицу его текли слезы, буравя мокрые дорожки среди спекшейся крови, покрывающей лицо стражника. Выслушав сбивчивый рассказ стражника, Гарвель задумался: из слов выжившего выходило, что одержим был глава этого чудесного дома. Этот простой факт вдрызг разбивал множество стройных и красивых гипотез.

— Эй, чернокнижник, иди сюда, тебе это будет интересно. — Раздался бас Торкуса приглушенный расстоянием. Гарвель развернулся и, потеряв всякий интерес к онемевшему от страха стражнику, двинулся на голос инквизитора, тем более что поглощать испытываемый стражником страх можно было и на расстоянии.

Пройдя дальше по коридору, демонолог наткнулся на Торкуса, стоящего перед добротной лестницей с широкими ступенями и высокими перилами, сейчас измазанными и залитыми кровью. Проследив за рукой инквизитора, Гарвель уставился на стену, цепкий взгляд сразу же вычленил среди брызг крови незнакомые символы покрывающие стену.

— Ты прав это действительно интересно. — Кивнул демонолог, тщательно фиксируя в памяти каждый символ.