Ключ (СИ)

– Вот тварь, – процедила Хельма. – Никак не ожидала такого поворота событий.

– Не все же мне говорить гадости, – я покачала головой. – Чем мы её обидели?

– Тем, что мы не эльфы, – мрачно отозвалась дворфийка. – Пойдем, нужно поддержать Инз. Ей сейчас нелегко.

Я кивнула, с трудом отрывая взгляд от удаляющегося перламутрового чемоданчика.

Им всем есть куда возвращаться.

Глядя на прощавшихся орка и негурку, я в полной мере смогла прочувствовать свое собственное одиночество. Он возвращался домой, и Инз клятвенно обещала, что летом обязательно приедет к отцу.

А куда я поеду летом?

***

Занятий по истории у нас больше не было, и с профессором Бонэсом мы увиделись во внеучебное время. Он забрал листки с записями и долго читал их или делал вид, что читал, бубня себе что-то под нос. Больше раздражал тот факт, что Нарома свою часть задания историку так и не отдала, о чем он не применил нам напомнить.

– Что насчет допуска? – спросила я, прослушав тираду о безответственности и безалаберности некоторых студентов.

– Приходите на экзамен – там будет видно, – отрезал Бонэс.

Мы с Азаром вышли из преподавательской и остановились подле автомата с медовой газировкой.

– Что, удрала от тебя Нарома? – автомат выплюнул мне сдачу, но воды в стакан так и не налил. – Эй, что за фигня?

– Она вела себя как-то странно, – Азар с размаху приложился кулаком по автомату. Тот чихнул и выпустил в стакан желтоватую струю. – Заявила, что не будет путаться с низшей расой.

– Видела её в аэропорту. Нам она сказала то же самое, – я взяла стакан.

– Синдром эльфийского идеала.

– Разве только эльфийского? – я хотела было глотнуть газировки, но мне не понравился запах. – Это машинное масло, что ли… Представитель любой расы считает именно свой народ вершиной эволюции

– Только у эльфов это возведено в ранг национальной идеи, – Азар взял у меня стакан, понюхал, а потом засунул руку под кран. – Хм… Это и правда масло. Ты что-то сломала.

– Иди к демонам, это ты двинул по нему!

– Что здесь происходит? – Бонэс высунулся из двери. – Что вы тут стоите?

– Уже уходим, – Азар поставил стакан под кран. – До свидания.

Бонэс смотрел нам вслед, пока мы не свернули к лестнице.

***

Перед экзаменом по истории я не спала всю ночь, и наутро голова просто раскалывалась. На улице моросил дождь, но сквозь облака пробивались лучи зимнего солнца. От его света болели глаза.

Бонэс не сказал мне ни слова о дополнительном задании. Я увидела себя в списке допущенных, когда выбирала билет, и теперь гадала, неужели моя выходка осталась без внимания. Несмотря на общее недомогание, я довольно быстро написала ответы на три вопроса по истории мира.

– Будем надеяться, ваши ответы не так плохи, как ваше самочувствие, – сострил Бонэс, когда я передавала ему листок.

– Бессонная ночь.

Неделя пролетела как по щелчку пальцев. С Гранто мы уже не занимались. Он заявил, что если мне повезет стать студентом, то мы встретимся в следующем семестре.

Языкознание и самоисцеление, как я и предполагала, не доставили особых хлопот, а вот протектеристику и атаку я едва не запорола.

Экзамен был сдвоенным, нам предлагалось описать основные принципы самозащиты и атаки с применением абстрактных полей, сгенерировать три основных прикрытия: щит, отвод и "лассо" и два основных атакующих заклинания: тепловой луч и шаровую молнию. Сдавались в парах, мне выпал гоблин, Сиф, довольно тихий и молчаливый представитель своей расы.

Щит я исполнила довольно сносно – луч ударил мягко и даже не подвинул меня, молнию я направила аккурат в стену, хотя следовало вернуть её отправителю, а вот "лассо", которое должно было замедлить движения противника и дать мне фору, вернулось ко мне грамотным отводом гоблина. Я свалилась на мат и мгновение созерцала потолок, пока грустная морда моего противника не появилась в поле зрения.

– Продолжим? – спросил он, протягивая руку.

– Мисс Тейер, вы будете атаковать? – спросил профессор Каризмар, мощный, темно-зеленый негур с глазами, похожими на огоньки свечи.

– Да, – я поднялась на ноги, не приняв гоблинскую лапу.

Между заклинаниями должны были быть промежутки времени, позволяющие претенденту оценить результат защитного приема. Я же так разволновалась, что ударила сначала тепловым лучом, а потом, фактически сразу швырнула шаровую молнию. Сиф кинул лассо, и молния ушла далеко к потолку, оставив там серый след. Запахло паленым.

– У вас проблемы с координацией, контролем и оценкой ситуации, мисс Тейер, – заметил экзаменатор, выводя оценку. – Хорошо, но не очень. Мистер Сиф, всё отлично.

– Благодарю, – зевнув, гоблин взял свою ведомость и удалился.

Я завидовала его спокойствию. Кроме всего прочего, с двумя "хорошо" высокая стипендия мне не светила.

– Тренируйтесь, мисс Тейер. У вас должно получиться, – негур сверкнул глазами, протягивая мне листок. – Всего хорошего.

На выходе из корпуса меня поджидал профессор Гранто. Он прохаживался по мокрой от дождя аллее под медовыми кленами, которые теперь стояли голые и серые и их будто бил озноб – ветки тряслись и крючились под порывами сырого ветра.

– Как вы долго, – хмыкнул профессор, протягивая мне руку. – Ваш листок.

Он бросил взгляд на ведомость и удовлетворенно кивнул.

– Неплохо. Думал, будет гораздо хуже. Учитывая твое поведение…, – Гранто многозначительно посмотрел на меня. – Я не в чем тебя не обвиняю, Антея. Но ты должна понять – если не можешь принять правила, хотя бы сделай вид, что следуешь им.

Что-то подобное я уже слышала и не раз.

– А вы? – моя наглость не знала предела. – Вы приняли правила или…

Гранто почесал лысину.

– Скажем так: я нашел свое место в жизни, – он вернул мне зачетный листок. – Учись играть, Антея. Ты чересчур прямолинейна.

Похоже, едва ли не каждый из моих знакомых считает за правило давать мне советы. Пора бы начать им следовать.

Я кивнула.

– Я очень ценю вашу помощь, профессор. Кроме Вас, мне, собственно, даже не к кому обратиться.

Гранто похлопал меня по плечу.

– Кажется, тот молодой человек ждет вас, – профессор кивнул на Джеймса, который только что вышел из корпуса и нервно мял в руках свою ведомость. – Удачи.

– Чего он от тебя хотел? – выпалил Джеймс, едва я подошла к нему.

– Говорили о допзанах, – беззаботно махнув ведомостью, отозвалась я.

– Что-то долго вы занимаетесь…

– До меня туго доходит. Как до орка.

Джеймс удивленно уставился на меня.

– Странное сравнение. Ты ещё не решила, куда идешь в день перелома?

Днем перелома разумные называли день смены года. Во времена Древних, как утверждали историки, это праздник носил чисто бытовой характер – на северной части материков поднимались теплые ветры, а на южной – заканчивался дождливый сезон. Температура заметно повышалась, но солнце пока ещё редко выглядывало из-под низких туч. До конца зимы оставался ещё целый месяц, но его нужно было провести в подготовке к весне, поэтому последним зимним праздником был именно день перелома. Праздновали его все расы, кроме эльфов (они жили по своему календарю) и гоблинов (в день перелома в давние времена кевты проводили показательные казни в подчиненных им гоблинских колониях).