Год Героя

— А почему ты пришел со стороны Степи? — задал резонный вопрос начальник.

— Охотился. Коня моего загнали волки, сам еле спасся. Могу я купить у вас коня? Мне нужно ехать в Турач. Обешал вступить воем на заставы Ратибора, — с ходу начал врать Алексей.

В последнее время он неплохо научился этому. «А что делать? Жизнь героя обязывает быть изворотливым», — саркастически подумал он.

Начальник восточной заставы в конце концов поверил Алексею и за меру золотого песка, за которую вои смогут обновить десяток коней, дал будущему «вою» чалую кобылу — клячу во сто крат хуже Малышки. На ней через неделю с лишним, почти без приключений Алексей и вернулся в Турач, который оставил почти два месяца назад.

В заснеженном Тураче на улице людей практически не было. Вот и слегка подкошенный дом Снеши, в котором он жил до того, как уехал в путешествие. Возле сарая какой-то незнакомый мужик колол дрова. Алексей спешился. Приземистый, крепко сбитый мужчина вогнал топор в колоду и вопросительно посмотрел на визитера.

— Чего надобно? — не очень дружелюбно спросил он.

— А где Снеша? — в свою очередь спросил Алексей.

— Нету ее. Иди отседова. — Мужик начал грозно надвигаться на хлипкого чужака.

У Алексея не было никакого желания конфликтовать с этим парнем и он, молча развернувшись, пошел прочь, ведя конягу за узду. И столкнулся со Снешей. Их взгляды встретились, и какое-то время они молча смотрели друг на друга. «Вернулся…» — одними губами прошептала женщина.

Алексей почувствовал, что она сейчас выронит из рук корзину с рыбой, поэтому заставил себя улыбнуться, игриво подмигнул и побрел прочь. А за спиной слышал, как мужик расспрашивает Снешу, кто это был.

«Всё правильно, — думал он, уныло шагая по пустынной улице. — Никто ничего никому не должен. Та-ак, с жильем пролетаю. Надо наведаться к Будивою, может, он подсобит. A не то и вправду придется делать карьеру военного на заставе под началом Ратибора. Если тот еще не забыл о своем предложении».

За раздумьями он не почувствовал, как кто-то тихонько подкрался сзади и навалился на спину. Алексей одним движением перебросил напавшего через бедро и уже собирался ударить кулаком, когда разглядел перепуганное лицо Явора. Его «ученик».

— Ты чего? — поднял он мальчишку за грудки и, отряхнув снег, поставил на ноги.

— Напугать хотел, — просопел парень. — А я каждый день тренировался, — начал хвастаться он. — А у меня уже получаются кувырки и удары. Я с другими ребятами тренировался. И с мечом тоже. — Потирая ушибленную руку, парнишка сиял как пять копеек. Было видно, что он от души радуется возвращению Алексея.

Алексей тоже был приятно обрадован, что хоть кто-то порадовался тому, что он возвратился. Они стояли посреди улицы и разговаривали, словно были одного возраста и из одного мира. Явор рассказывал последние новости, Алексей расспрашивал, что произошло за его отсутствие.

Вдвоем они и подошли к жилищу жреца.

Будивой почти не удивился, когда на пороге его дома возник уехавший в начале зимы пришелец. Алексею показалось, что жрец даже рад этому факту. Ведь они почти сдружились. И уж во всяком случае, им было о чем побеседовать, несмотря на то что они родились в разных мирах.

Жрец даже как-то засуетился, приглашая Алексея войти.

— Заходи-заходи. Рад тебя видеть. Думаю, тебе есть о чем мне рассказать.

Алексей зашел, а его маленький приятель остался топтаться у порога.

— И я рад тебя видеть в добром здравии, Будивой. Можно, Явор тоже зайдет? Я хочу, чтобы и он услышал то, о чем я буду рассказывать.

— Заходи, малец, — разрешил Будивой.

Явор, стараясь скрывать страх, переступил порог жилища жреца. Ну ничего, зато потом будет чем похвастать перед сверстниками. Еще бы, его пустили туда, куда мальчишкам вход был воспрещен.

— Ну, и что ты нашел в горах? — спросил жрец, когда они уселись вокруг стола с кружками травяного чая, который Будивой быстро приготовил для гостя.

— Много чего. Посмотрел, где, что, как и почем. Это вот нашел. — Алексей достал из-за пазухи мешочек с кристаллами и показал их седовласому жрецу.

Будивой покрутил в руках кусочек алмаза и положил его обратно в мешочек.

— Слезы богов. Они ценятся больше, чем золото. Ну, рассказывай.

Алексей не спеша начал повествовать о своем походе. Он рассказал о том, как в далекой горной долине умирает зима. О вечнозеленом лесе. О гибели Малышки. О чепако и о народе басанту. О сыгранной им роли посланника богов. О восхождении на вершину. Поведал о дороге назад.

Будивой, как обычно, не перебивал его и внимательно слушал. Не менее внимательно слушал Алексея и Явор. Он только расширял свои глаза время от времени, и казалось, что в его широко открытый от удивления рот можно засунуть целый кулак.

— Да, много еще в этом мире такого, чего нам неведомо, — прокомментировал Будивой рассказ Алексея.

Когда же Алексей окончательно умолк, завершив сказание о своих приключениях, Будивой задал ему вопрос, на который недавний «посланник богов» и сам себе толком ответить не мог.

— Олеша… — так его имя на свой манер называли олавичи. Хотя в Тураче Алексея в основном называли «Пришлый». — Олеша, почему ты вернулся к олавичам?

Алексей наморщил лоб.

— Не знаю я, Будивой. Не знаю. Может, потому, что я не хочу быть богом. Или его посланником. Я хочу быть человеком среди людей. Я не хочу, чтобы мне поклонялись. Я хочу, чтобы меня любили. Я не хочу, чтобы у меня были подданные. Я хочу, чтобы у меня были друзья и, возможно, враги. Я хочу жить, а не играть роль высшего существа. — Алексей замолк на минуту. — В общем, они и сами не знають, чего они хочуть, — добавил он вполголоса.

— Что дальше делать думаешь? — Алексей невесело вздохнул.

— Для начала мне бы поселиться где-нибудь. Перезимую а там видно будет. Можешь подсобить мне с жилищем?

— Знаю, знаю. Снеша приняла к себе заезжего долинца. Так, надо подумать, куда же тебя пристроить?

— К нам, к нам, — вдруг закричал до этого молчавший Явор. И сразу же поник — не пристало мальцу перебивать жреца.

Но Будивой не рассердился. Даже наоборот, поддержал идею Явора.

— А что? Поселяйся у Домахи. Дом у них добротный. Да и внук ее, я вижу, по пятам за тобой ходит.

Так Алексей стал жить с Явором и его бабкой, Домахой.

В хозяйке его нового дома, старой Домахе, удивительным образом уживались два главных качества — добродушие и стервозность. Сперва она не очень обрадовалась неожиданному постояльцу. Но потом начала припахивать Алексея по полной программе. То крышу подлатать, то дров побольше и наперед нарубить, то зерна натереть в жерновах, то воды натаскать от колодца, то снег разгрести на километр вокруг. При этом, наблюдая за работой Алексея, бабка ехидно комментировала его способности. Из ее уст вылетали саркастические замечания по поводу того, что мужик сейчас пошел никакой, что делать ничего толком не умеет. Да и внука с правильной дороги сбивает. Нет бы учить его охотиться или ремеслу какому. Так нет же, занимаются какой-то хренотенью.

Зато вечером, когда Домаха из скудных харчей готовила довольно-таки вкусную снедь и они втроем или с гостями (к Домахе часто заходили соседки, так, поговорить о том о сем долгими зимними вечерами) садились за стол, бабуля могла интересно рассказывать старые предания или беззлобно подшучивать над кем-то из жителей Турача, не делая исключений даже для жреца и старейшины.

Однажды за ужином кто-то из гостей упомянул, мол, донеслись вести, что дрожь земли, слабые отголоски конторой в Тураче почувствовали два дня назад, разрушила в соседней Браннии несколько селений в окрестностях

— Будут знать, песиголовцы, как рабами торговать, — проворчала Домаха. — Да уж, в этот раз Той хорошо порезвился.

Алексей не знал еще такого бога по имени «Той», посему задал вопрос:

— Той, это кто, бог землетрясений?

К глупым вопросам Пришлого здесь уже привыкли, поэтому Домаха, как маленькому ребенку, пояснила ему: