Держитесь, маги, я иду! (СИ)

'Итак, с Донатосом не поговорить. Да и если бы он мог и хотел что-то сделать, давно бы уже сделал! А проблема ведь – с женским полом, то есть только мировому инь под силу ее решить. А инь у нас кто? Правильно, Доната!' – рассуждала Настя.

Тем не менее, для очистки совести, Анастасия с Северином посетили главный столичный храм Донатоса. Так как магическая охрана уже была в курсе полной нормальности леди Таис, то супруги, не особо скрываясь, пошли в храм днем после работы. Величественный собор произвел на Настю сильное впечатление: ничего подобного аскетизму храма Донаты здесь не наблюдалось. Алтарем была прозрачно-красная, переливающаяся оранжевыми и багровыми всполохами глыба сердолика, украшенная богатой вычурной золотой оправой. Статуи бога из белого мрамора высотой в два человеческих роста тоже были инкрустированы золотом, серебром и драгоценными камнями. Статуй было три, стояли они полукругом вокруг алтаря: центральная с руками, поднятыми вверх, а боковые с руками, сложенными в молитвенном жесте. Между ладоней центральной статуи полыхал яркий, слепящий огонь.

– У вас есть специальные маги при храме, которые поддерживают этот огонь? – шепотом спросила пораженная силой пламени Настя.

– Нет, – тоже шепотом ответил Северин. – Это не магический, это божественный огонь! Его не надо поддерживать, он сам горит.

– Да ладно! – громко воскликнула землянка, которую и в школе, и в институте учили свято верить в закон сохранения энергии.

Северин сурово покачал головой и приложил палец к губам, советуя говорить потише; при этом глаза его весело блестели. Окружающие супругов молящиеся люди и маги недовольно посмотрели в сторону нарушительницы тишины, и Настя отошла подальше в уголок и тоже углубилась в попытку пообщаться с местным богом. Но ни горячие мольбы, ни дерзкие высказывания в адрес неразумных божеств эффекта не дали: Донатос молчал и никаких знаков не подавал.

Прошло еще несколько дней. Смотря в школе на светлые личики юных магов, Настя не находила себе места от желания помочь ребяткам: пусть не нынешним, но хоть будущим детям этого мира.

'Надо все-таки пойти с Донатой пообщаться. Она тоже женщина, даже более того: изначальное инь этого мира! Кому, как не ей, понять мои печали! И она богиня! Должна же хоть что-то мочь?! Война уже двадцать тысяч лет как кончилась, пусть уже вернет магичек миру!' – решила Настя.

Анастасия поделилась с мужем своими планами и предположениями. Северин ее героического порыва не оценил.

– А если тебя опять наркотическим дурманом опутают?! В храме навсегда оставят?! Ты тогда и другим не поможешь, и сама пропадешь!

– Не опутают! В прошлые разы не задержали, и теперь отпустят. Я не буду дотрагиваться до алтаря и спокойно уйду, когда захочу.

Супруг возражал и уговаривал, Настя настаивала на своем. В итоге, Северин решился отпустить любимую, с условием, что через час он выведет ее из храма, даже если придется применить силу.

Анастасия Таис открыла двери в храм Донаты.

– С возвращением, сестра, – приветствовала ее жрица на входе.

Настя обернулась и решительно ответила:

– Извините, но не сестра. Никогда не одобряла секты, знаете ли. Особенно на наркоте основанные.

Оставив за спиной онемевшую от изумления женщину, Настя проследовала к алтарю и встала в задумчивости.

'Ты чего-то хочешь попросить для себя?' – прозвучал в Настиной голове чужой женский голос.

– Вот еще! Чего мне просить у 'богини', которая своих последователей на принудительной дозе держит?! Даже наши древнегреческие божки себе такого не позволяли.

'Какая разговорчивая! Обычно люди просят всего и много, не размышляя о моральном облике своих богов!'

– Ну, я точно не из тех, кто просит: 'Боже, дай мне силы, терпения, и на всякий случай – миллион долларов'.

'Тогда зачем пришла?'

– Отличный вопрос! Третий день его себе задаю!

В голове Насти насмешливо хмыкнули. Девушка решила-таки озвучить свои главные вопросы к местной богине.

– Во-первых, почему вы так поступаете с ними? – Настя повела рукой вокруг, указывая на собравшихся неподалеку жриц.

'Бог-создатель мира жив лишь до тех пор, пока жива память о нем в его последователях. После войны и маги, и люди, и тролли почитают лишь Донатоса и молятся только ему. Без этой горстки женщин меня бы уже не было'.

– Почему вы не предлагаете им служить добровольно?

'Их приводили в таком состоянии, когда добровольной воли уже не осталось'.

– И вас устраивает такое положение дел?

'У меня нет других вариантов. И это полностью наша с братом вина: мы глупо поссорились, повергнув наш мир в хаос. Как могли бы сказать в твоем родном мире: если уж создали один мир на двоих, то следует вечно тянуть этот 'бизнес' вместе, не устраивая драк за контрольный пакет акций'.

– Ты знаешь о моем мире?! Можешь его видеть? – поспешила выяснить Настя.

'Нет. Я только могу читать твои воспоминания о нем. Ты так пренебрежительно отозвалась о 'божках'. В кого же ты веришь? – голос ненадолго замолчал. – О! В вашем мире теперь верят в Изначального! Сложный путь. Разве не проще молиться тем 'божкам', что ближе и понятней?'

– Не проще! Бог должен быть БОГОМ, а не верховным махинатором, – Настя подумала, что была несправедлива к Лютену, когда он в первый день их знакомства рассказывал о 'безвинно обиженных магах'. Видимо, маги и в самом деле были здесь не главными грешниками.

'Понятно. Ты хотела спросить что-то еще?'

– Да. Если у вас будет добровольная и сознательная последовательница, которая будет вас славить среди людей и магов, требовать восстановления ваших храмов, вы сможете примириться со своим братом и остановить все безумие, что творится сейчас в мире Доин?

'С братом мы давно примирились, но повернуть все вспять не так-то просто. Я не могу изменить природу магов и их влияние на человеческих женщин, а своих женщин у магов уже не осталось'.

– Как показал последний эксперимент, с наркотическим влиянием можно бороться, надо просто с детства иначе воспитывать местных женщин. Вы могли бы помогать женам магов бороться с последствиями, не переключая их на собственный 'наркотик'?

'Анастасия, в большинстве жизненных случаев человеку даже боги не могут помочь: борется сам и побеждает сам'.

– Это да, я своему отцу то же самое часто говорила. Теперь вот сама услышала. 'На чужом горбу в рай не въедешь', как говорят у нас – основные законы мироздания от мира к миру, видно, не меняются. Хорошо, если я попробую помочь другим невестам справиться с наркотическим влечением, что это изменит?

'Я смогу благословить тех, кто сможет справиться с собой: наделить благодатью пары, соединенные добровольными сознательными искренними чувствами – в моих силах. О моем 'наркотике' можешь не волноваться – не пересажу. Это была исключительная и вынужденная мера'.

– И что им даст эта 'благодать'? – непочтительно уточнила Настя.

'Она вернет им утраченное', – туманно пообещала богиня и отказалась объяснить свои слова.

– Хорошо! Я попробую уговорить магов начать восстанавливать ваши храмы и подумаю, как помочь будущим человеческим невестам магов. Если кто-то из девушек сможет преодолеть зависимость в браке – я приведу молодую пару к вам.

'Ты удивительная... – задумчиво протянула богиня. – Наш мир не даром дал тебе шанс на вторую жизнь. Ты действительно готова взяться за решение этих задач?'

– Всегда готова, – вздохнула Настя.

'Хорошо, я признаю тебя своей пророчицей! В твоей памяти я видела, как ваши боги выделяли своих вестников. Очень яркие идеи! Вот! Так тебе будет проще разговаривать с магами!'

Настя в испуге ощупала себя руками – вроде, все в порядке. Перед ней возникло мерцающее зеркало, и Настя ахнула: за головой золотился нимб, а над макушкою сверкала Иерусалимская звезда.

'Вот уж, действительно: месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит! – подумала новоявленная пророчица. – Все преходяще, а классика вечна!'