Хороший ученик (СИ)

— Видишь, мы тоже кое‑что умеем.

— Это не "кое‑что". Это очень хорошо, — похвалил я.

— Так в чем дело? Ты не хочешь этим заниматься?

— Я не знаю, в чем дело, — ответил я. — Меня учили, что во время боевых действий нужно сначала слушать интуицию и только потом обращаться к логике. Сейчас мне кажется, что мы не правы, что попусту тратим время и занимаемся ерундой, а вся ситуация больше похожа на фарс. Подумай сам: нападение на школу, дементоры, которых нельзя не заметить, попытка вскрыть гробницу элементарными заклятьями… Анимаг в клетке на помойной куче… Даже нападение на вас обошлось без жертв, хотя они были явно сильнее и застали вашу группу врасплох.

— Ты бы смог незаметно убрать с гробницы защиту? — прямо спросил Поттер.

— Смог бы, ну и что?.. Гарри, если б Легиону понадобилась палочка, мы бы пришли и попросили. Такие прецеденты есть. Иногда нам действительно нужны редкие артефакты, амулеты большой силы, какие‑нибудь реликвии, но мы не музей, чтобы собирать их и хранить в уютном подвальчике. Это только лишняя забота и головная боль. Если для операции требуется конкретный артефакт, мы обращаемся к владельцам и просим его в аренду, под большой залог, составляем договор, а после операции возвращаем. Я не могу дать тебе стопроцентной гарантии, что Легиона в этой игре нет, но палочка Смерти нас не интересует. Если бы интересовала, мы бы просто обратились к тебе.

Поттер кивнул:

— Спасибо. Это я и хотел услышать. Значит, если вы участвуете, то не ради палочки?

— Нет.

— А ради чего?

— Не знаю. Я не думаю об этом, просто следую течению… и жду.

— Чертов буддист, — пробормотал Поттер, вставая.

— Тогда уж даос, — усмехнулся я и поднялся следом. Мы двинулись к проходу, огибая горшки и наклоняясь под ветвями.

— Слушай, а что с твоими ребятами? — спросил я, когда мы вышли в коридор. — Они ведь знают, что Легион участвует в этом с самого начала. Чем они недовольны?

— Дело не в Легионе, а в тебе. Родители Бартлетта просидели в Азкабане все девять месяцев переворота, у Вулфа погиб отец, а их самих вместо Хогвартса сослали в интернат.

— Ясно, — сказал я. — Детская травма покоя не дает.

— Они хорошие люди и стараются как могут, — отрезал Поттер.

Больше я эту тему не затрагивал.

Для проверки сквибов Шварц послал в Европу троих легионеров. Сперва они отправились в министерства магии тех стран, которые нас интересовали и которые согласились допустить Легион к своим базам данных. Судя по докладу, который я получил в конце недели, некоторые из картотек до сих пор не были продублированы в электронном виде. Однако сквибов рождалось не так уж много, и за два дня легионеры собрали всю нужную информацию, после чего сравнили данные с базой Легиона. Результаты оказались оптимистическими: в ней было полтора десятка сквибов из полученного списка. Трое из них проходили по делам о грабежах, взломах и воровстве, а двое отсидели срок во Франции и вышли на свободу два с половиной года назад.

"Конечно, — думал я, просматривая отчет, — там они и могли познакомиться — сидели в одной тюрьме, хоть и в разное время; анимаг вышел раньше, чем сели сквибы, но это ничего не значит. Они могли услышать о нем в тюрьме и найти после отсидки…" Отчет я переслал Поттеру — пусть объявляет их в розыск, — однако никакого охотничьего азарта не чувствовал: если эти сквибы были связаны с анимагом, их вряд ли оставили в живых…

— Линг?

Кто‑то меня звал. Задумавшись у камина, я потерял всякую связь с внешним миром.

— Линг, ты меня слышишь?

Я поднялся и вышел на кухню.

— Что тебе?

Риддл удобно откинулся в кресле.

— Ты о чем‑то думал?

— Именно для этого я сюда и приезжаю.

— Расскажешь мне?

— Я не уверен, что ты говорил правду насчет коридоров, и второго портрета действительно не существует.

— Разве я когда‑нибудь тебя обманывал?

— Ты просто не успел.

Зазвонил телефон, лежавший рядом со сфинксом. На экране появилась Тао.

— Привет! — радостно воскликнула она. — Как дела?

— Привет, — ответил я, уйдя в комнату и закрыв за собой дверь, чтобы портрет ничего не услышал.

— Знаешь, я тут думала–думала, и хочу спросить — нельзя ли в этом вашем Большом зале провести один ритуал? Совсем маленький ритуальчик, буквально на пять минут…

— Зачем?

— Кое‑что узнать.

— Что именно?

Тао надулась.

— Я тут стараюсь, хочу тебе помочь, а ты допросы устраиваешь. Может, мне для диплома надо.

Внезапно меня осенило.

— У меня к тебе встречное предложение, — с энтузиазмом произнес я. — Как насчет другого ритуала для твоего диплома, тоже на месте смерти, но не в Хогвартсе?

Глаза Тао загорелись, на лице возникла широкая улыбка, и в тот момент я подумал, что с портретом Риддла ее лучше не знакомить.

Премьер ждала нас в шесть, но Бруствер попросил меня зайти пораньше. Восседая за большим столом из темного дерева, министр, казалось, пребывал в хорошем настроении. В отличие от него, я чувствовал себя не так оптимистично.

— Слышал, дела у вас с переменным успехом, — сказал министр. — Анимага убили, сообщников не нашли…

— Бывает и такое, — ответил я. — Не всё же полные сети таскать.

— Да, полные сети… — Бруствер хохотнул, словно услышал шутку. — Ну так что, — проговорил он спустя минуту. — Есть какие‑нибудь версии по поводу аэропортов?

— Надеюсь, сегодня появятся.

Бруствер кивнул — мол, хорошо бы.

— Господин министр, к вам мистер Буни, — в комнате раздался негромкий голос секретарши. Не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел сам мистер Буни, невысокий худощавый человек с редкими бесцветными волосами и темными глазами на бледном лице. Его манеры были сдержанными, спокойными и уверенными.

— Познакомься, это Уильям, — сказал Бруствер, указывая на мужчину, и по его необычно приподнятому тону я понял: что‑то происходит.

— Здравствуйте, мистер Ди, — произнес Буни, протягивая руку. Я встал и пожал ее; ледяная и твердая, она казалась вырезанной из камня.

— Уильям пойдет с нами, — объяснил Бруствер, пока Буни усаживался на соседний стул. — В целях безопасности.

"Чьей?", едва не вырвалось у меня, но я лишь кивнул: понимаю, безопасность — важная штука. Буни выжидательно смотрел на министра: вероятно, мне сказали не всё. Под его внимательным взглядом Бруствер начал ерзать в кресле.

— Вот что, подполковник, — наконец, проговорил он. — Вы ведь помните наш последний разговор. К счастью или к сожалению, но я не могу допустить, чтобы вы, общаясь с премьер–министром, пользовались легилименцией. Помимо этической стороны, есть много такого, о чем вам не следует знать. Поэтому для обеспечения неприкосновенности сознания премьера нас будет сопровождать мистер Буни.

— Кингсли, я и не думал, что вы воспримете мои слова буквально, — я покачал головой. — Но если вы беспокоитесь, тогда конечно, пусть мистер Буни защищает ее сознание.

— Я обязан предусмотреть всё, — продолжал Бруствер. — К тому же, Уильям служит в охране премьера, и это его работа — блокировать все попытки ментального вторжения. Не ты один у нас легилимент. Так что он все равно был бы на встрече. Просто я заранее ставлю тебя в известность… так сказать, по старой дружбе, во избежание недоразумений.

— Хорошо, — проговорил я. — Тогда, может, есть темы, которых мне вообще не следует касаться, как полагаете?

— Слушай, Линг, — вздохнул Бруствер. — Я не могу позволить Легиону в твоем лице копаться в голове у премьера. И ты прав, нам нужна информация только по конкретному вопросу. Вот его и обсуждайте. Рассматривай Уильяма как модератора. Он не будет вмешиваться, пока ваш разговор остается в пределах темы.

Я сдержанно кивнул. Конечно, в таких мерах предосторожности нет ничего необычного, тем более если речь шла о Легионе; да и самому мне было трудно сказать, стал бы я "копаться в голове у премьера" или нет, поскольку давно уже не строил планы там, где требовалась импровизация.