Праймашина

– Сама движущаяся? – с иронией поинтересовался юноша.

– Сама? Лорд Карлос, вы меня огорчаете. Кто вас учил? Где вы видели вагонетку, которая движется сама?

Юноша припомнил визит на гридийские шахты, в которых активно использовался труд несчастной скотины, и покачал головой:

– Один осел большую вагонетку не утащит, а несколько ослов…

– Несколько ослов? Так следует назвать преподавателей, которые учили вас наукам, – оборвал Карлоса разгорячившийся Акакий. – Большой вагон, даже несколько больших вагонов, соединенных между собой в цепочку, будут двигаться без помощи ослов.

– Лошади? – предположила Шахмана.

– Верблюды? – добавил развеселившийся юноша.

– Драконы?

– Было бы неплохо впрягать в тележку трехглавую Чудь вместо того, чтобы убивать ее, – хихикнул Карлос. – Но сначала нужно запатентовать способ дрессировки этих тварей.

– Двое леших, к примеру, запросто утащат один большой вагон. – Егоза поняла, что молодой лорд смеется над ученым, и охотно его поддержала: – Только не быстро, они, мерзавцы, медлительные.

– Нужно запатентовать специальный кнут, – предложил Карлос. – «Особый ускоряющий кнут Бенефита».

– Примитивные! Примитивные людишки, неспособные осознать величие моего гения! – Появившаяся в голосе ярость не оставляла сомнений в том, что Акакий изрядно разозлился. – Разве я изобрел большую вагонетку? Ха! Будучи прикованным к этой проклятой стене, я придумал самоходную тележку, которая потащит за собой вагоны. Я назову ее праймовоз! «Гениальный праймовоз Бенефита для преодоления гигантских расстояний». Запомнили? Для протокола: вы станете свидетелями. Название, как вы понимаете, придется запатентовать, как и само устройство. В наши дни…

– Кстати о наших днях! – бесцеремонно перебил ученого Карлос. – Как долго нам осталось?

Резкая смена темы ввергла Бенефита в растерянность:

– Почему вы решили, что я знаю?

– Потому что ты сидишь здесь дольше нас.

– И как получилось, что ты попал сюда первым? – поинтересовалась Егоза. – Мы ехали довольно быстро.

– И почему ты вообще сюда попал?

– Потому что заблудился, – признался Акакий.

– Я помню, ты собирался в столицу, а она, как ни крути, в другом направлении.

– Вы запомнили, лорд Карлос! Я польщен. Вы не представляете, что ваше признание значит для меня! – Воодушевленный Акакий буквально захлебывался словами. – Вы, конечно, станете отрицать, но я вижу, что общение со мной оставило неизгладимый след в вашей душе. Впервые в жизни увидели вы по-настоящему образованного человека и потянулись к нему… то есть ко мне…

– Шахмана, можешь плюнуть в него огнем?

– Увы.

– Жаль.

– Вовсе даже не жаль, – хихикнул ученый. – Я действительно собирался в столицу, лорд Карлос, в этом вы правы, но едва я выехал за ворота Гридвальда, как мне в голову пришла гениальная идея праймовоза…

– Ты говорил, что придумал его в застенках.

– Вы, обычные и в чем-то примитивные люди, даже представить себе не можете, насколько сложны мои мысли, – гордо ответил Бенефит. – И поэтому они приходят ко мне частями. Сначала одно, потом другое… Не всегда следующее, к сожалению, но обыкновенно очень умное… Выезжая из Гридвальда, я неожиданно подумал, что гужевой транспорт изрядно устарел. Все эти лошади, ослы, верблюды… Они медлительны и… едят. И спать им надо. И гадят тоже, пачкая дороги. «Как славно, – подумал я. – Если бы между всеми городами империи были проложены не обычные дороги, а железные». Два ровных бруска, по которым катились бы с огромной скоростью самоходные тележки…

– Тем более нужно было в столицу ехать, – хохотнул Карлос. – Император спит и видит, что бы такое грандиозное построить.

– Какой же вы все-таки молодой, – вздохнул Акакий. – Помимо императора, чтоб ему прожить дольше, чем он хочет, в столице полно лизоблюдов, холуев, лакеев и прочих казнокрадов, вести дела с которыми мне совершенно не хочется.

– Почему? – не поняла Шахмана.

– Чем тебе не понравилась мысль о небольшом казнокрадстве? – поинтересовался Карлос. – Большинство бродячих знатоков, что приходили в Гридвальд, только об этом и мечтали.

– Потому что проект устройства железной дороги необычайно интересен и выгоден для государства и всего мира, – с гордостью заявил Акакий. – За ним – будущее. И если я, скромный ученый и странствующий праймолог, просто приеду с ним в столицу, то очень скоро его отберут у меня завистники и казнокрады, мечтающие погреть руки на грандиозном строительстве. И поэтому я решил отправиться в Фихтер… О-о, это была блестящая мысль! Я соскочил с козел и принялся бегать вокруг тележки…

– Самоходной?

– Нет, лошадной, к сожалению. Я бегал вокруг нее и повторял: «Фихтер! Мне нужен Фихтер! Там есть богатые купцы, которые знают толк в скорости!» Железная дорога – это будущее торговли, и в Фихтере это поймут. Я собирался представить купцам свой проект и приехать в столицу, обладая начальным капиталом акционерного общества, но…

Акакий неожиданно всхлипнул.

– Он плачет? – удивился Карлос.

– Похоже, – подтвердила Егоза.

– До него наконец-то дошло, что мы в плену?

– Кто теперь построит железную дорогу? – прорыдал Бенефит. – Идея ведь лежит на поверхности: два железных бруска, по которым катится в сияющую даль самоходная тележка… Рано или поздно до нее додумается какой-нибудь мелкий, бесталанный ученый, и вся слава достанется ему. Ему, а не мне!

Рыдания усилились.

– Полагаю, Акакию очень хотелось побыть казнокрадом, но судьба-злодейка распорядилась иначе, – равнодушно произнесла Шахмана. – Не повезло.

– Я мог бы изменить уклад Доктской империи!

– Не все так плохо, Акакий, в конце концов, ты жив, – вздохнул Карлос.

– Пока жив, – уточнил Бенефит. И громко высморкался.

Приступ печали, судя по всему, прошел.

– Кстати, у кого-нибудь есть идеи, почему нас пленили? – продолжил юноша. – Места здесь, конечно, дикие, но набрасываться на прохожих просто так – дурной тон.

– Чтобы съесть? – предположила Егоза. – В дебрях Пущи с едой бывают проблемы.

Героиня решила начать с наименее оптимистичного варианта.

– А как же охота?

– Чудь могла разогнать зверье.

– Допустим, – кивнул Карлос, безрадостно представляя себя на разделочном столе. – В твоих словах есть резон, но мне грустно думать, что из меня сделают паштет.

– Сегодня утром, пока вы спали, меня покормили, – самодовольно сообщил Акакий. – Так что каннибализм отпадает.

– Или тебя хотели откормить, – презрительно бросила Шахмана.

– Завтрак был весьма скуден, – молниеносно уточнил Бенефит.

– Я уверена, что среди построек была коптильня.

– Это естественно для хутора.

– Другие мысли есть? – осведомился Карлос.

Окажись они с Шахманой одни, юноша решил бы, что хуторянин польстился на награду, которую наверняка объявили за его голову гнусные кобрийцы, но присутствие Акакия сводило эту версию на нет. Похоже, местные хватали всех путников, без разбору. Банальный грабеж? Возможно. Лошади, скарб, оружие, деньги – все это наверняка пригодится «рачительному» хозяину. Но в этом случае их должны были сразу убить. Или хуторяне надеются получить выкуп?

– Мысль есть, но она вам не понравится, – неожиданно серьезно произнес Бенефит.

– Говори, – потребовал Карлос.

– Вы обратили внимание, что хутор стоит на заброшенной дороге?

Все утро лил сильный дождь и, несмотря на то что был он теплым, по-настоящему летним, сумел доставить путникам массу неудобств. Лошади скользили на размокшей дороге, скорость снизилась до шага, к тому же налетел ветер, и промокшая, враз потяжелевшая одежда заставляла дрожать от холода. Лашар мечтал о постоялом дворе, о большом зале с камином, у которого так приятно посидеть с кружкой горячего глинтвейна, о мягком кресле, пледе на ногах, но… Но в этой части Пущи трактиров не строили, опасаясь шныряющей вокруг Чуди, и мечты Маркуса оставались мечтами. Не камин его ожидал, а дымный костер из мокрых веток, согреться у которого можно было с большим трудом.