...Выше тележной чеки

обы…

– Тебе виднее, Лоэн, – старик покачал головой. – Тогда здешним обитателям было не до расспросов. Войско шло по харпийской земле, и они думали только о том, как уцелеть. Наместник собрал своих воинов, но мады были разбиты в первом же сражении. Пришельцы не боялись – никого и ничего. Они взяли Духлу и сожгли ее, а потом войско повернуло сюда…

– К горе Обдугаус? – вновь не выдержал риттер.

– Да. К горе Абдугай. Никто уже не решался вступать с ними в открытый бой. У них были железные мечи и железные латы, а у харпов – лишь луки и клевцы. Но самые смелые все же шли за врагами, надеясь улучить момент и нанести удар. Каждую ночь они подползали к вражескому табору, надеясь застать пришельцев врасплох, но огни горели, а стража не спала…

Одинак вновь замолчал, лицо его словно помолодело, и Велегосту показалось, что он видит на бледной коже отсвет давно угасших костров.

– Но странное дело! Каждый вечер пришельцы хоронили погибших. Такое бывает, люди умирают и без сражений. Однако погибших было много, слишком много. И тогда смельчаки рискнули следить за врагом не только ночью. В первый же день, около полудня…

Старик умолк, затем заговорил медленно, тщательно подбирая слова. В его речи проскользнул странный акцент, и Кей мельком подумал, что Одинак – не харп. Не харп, не сполот, не лехит. Может, мад?

– Представьте… По дороге идет войско – в блестящих латах, на боевых конях. Вокруг пусто, даже птиц нет. И вдруг – крики. Кто-то выхватывает меч, кто-то машет копьем, войско пытается строиться, идет в атаку… Это было похоже на безумие. А потом на дорогу стали падать убитые – один за другим…

– С кем же они сражались? – поразилась Танэла.

– С кем? – старик покачал головой. – Вокруг никого не было, Кейна! В детстве я слыхал сказку про шапку, которая делает человека невидимым. Но это только сказки, у харпов не было шапок-невидимок… Потом… Потом те, кто следил за войском, подобрали раненого. Он был еще жив, но умирал. Ему дали воды, перевязали. И он рассказал…

Голос Одинака звучал тихо, еле слышно, в нем прорезалась боль.

– Его вначале не поняли, он говорил по-румски. Говорил что-то странное – про великанов, про гигантских Змеев, которых он называл «драгонами», про птиц с железными клювами. Те, кто его расспрашивал, решили, что слышат бред. Но вечером пришельцы вновь хоронили погибших, а ночью удалось взять пленного. Теперь уже сомнений не было. На пришельцев нападали враги, которых никто, кроме них, не видел…

Все переглянулись. Стана, которой Лоэн негромко пересказывал услышанное по-мадски, поспешила сложить пальцы знаком оберега. Велегост нахмурился. Что-то страшное случилось в этих местах много лет назад.

– Но риттеры все равно шли к Абдугаю. Они были храбры, им казалось, что впереди – великая цель. Последние из них погибли уже возле самой горы. Там их могилы…

– А их предводитель – славный Зигурд? – воскликнул Лоэн. – Не ведома ли тебе его доля?

Черные глазницы в упор взглянули на молодого риттера.

– Знаю одно – из