Осторожно, бабушка (СИ)

Только я собралась сказать оборотню, что не могу больше сделать ни шагу, как невдалеке послышался волчий вой. На большой камень противоположного берега ручья запрыгнул крупный волк и посмотрел на нас. Мы остановились. Волк поскуливал, нетерпеливо перебирая лапами и порываясь куда-то бежать. Мне показалось, что он звал нас за собой.

Нас или оборотня?

-- Что случилось, Туманный?

Поскуливая, отрывистым лаем волк ответил мужчине. Выслушав, тот нахмурился. Видимо, полученные вести не были хорошими. Он обернулся ко мне:

-- Верена, мне надо ненадолго уйти. Жди меня здесь, никуда не уходи! Я скоро вернусь, - и, не слушая возражений, скрылся вслед за убежавшим волком.

Проклиная оборотня, который завел меня неизвестно куда и бросил, я забралась по склону ручья наверх и, выбрав пригорок посуше, в изнеможении села на землю. Идти неизвестно куда, пока не наступил рассвет, не имело смысла. Зато можно отдохнуть, а потом подумать, как быть дальше.

Стоило только поудобнее устроиться на траве, как почувствовала невыносимую боль в ногах. С трудом стащив мокрые насквозь сапоги, я вылила из них воду. Сняв порванные носки, я увидела, что ноги покрылись кровавыми мозолями. По-видимому, я стерла ноги в мокрых сапогах и даже не заметила этого, выбираясь из болота, да и позже, когда старалась не отстать от оборотня, умудрилась ничего не почувствовать. Оглядевшись вокруг, я заметила знакомые контуры листьев подорожника, благо, это растение не является редким. Поплевав на листы, я приложила их к ранам. Как идти дальше с такими ногами, даже думать не хотелось.

К моему удивлению, не успела я как следует, отдохнуть, как вернулся Вульф.

-- Чего расселась? Пошли.

-- Я не могу, - сказала я и указала на свои ноги, - в таком состоянии идти не возможно.

-- Мда, так ты не дойдешь, - признал он.

Подойдя ко мне, он с легкостью поднял меня на руки. Я попыталась вывернуться, но он пресек мои попытки:

-- Не дергайся! Будешь брыкаться, оставлю тебя здесь.

-- А мои сапоги? - спросила я.

-- Сапоги твои я не потащу, ты и без них отнюдь не пушинка.

Через четверть часа я была вынуждена признать, что у подобного способа путешествий есть свои плюсы. Что ни говори, весьма приятно, когда тебя несут на руках.

-- Слушай, Вульф, ты с волками умеешь разговаривать?

-- Угу.

-- А зачем к тебе волк прибегал?

-- По делам.

-- Ну неужели так трудно сказать? - я даже обиделась.

Вульф вздохнул, но, видимо поняв, что от меня не отвязаться, все же ответил:

-- Туманный показал мне следы, которые ему показались очень подозрительными. Что-то странное в последнее время происходит у вас в селе.

-- Что тебе, то есть вам, показалось в этих следах странным?

-- Да так. Не бери в голову, - он попытался увильнуть от ответа, но отмолчаться я ему не дала.

-- Как это "не бери в голову"? В этом селе я живу и должна знать, что происходит.

-- Ну, хорошо, хорошо, - немного раздраженно сказал он. - По следам выходит, что у вас в селе ходит нежить, только по следам получается, что он рубил деревья.

Я потрясенно молчала.

Нежить! Рубит деревья! Похоже, что я не заметила наступления конца света.

Пока я переваривала новость, Вульф остановился:

-- Все, больше не могу, надо отдохнуть, - и поставил меня на ноги. - Ну и тяжела же ты.

Я задохнулась от возмущения. Я тяжелая?! Да у меня ни грамма лишнего веса!

Не обращая на меня внимания, он махал затекшими руками, делая разминку. Пока мужчина разминался, я села на землю там же, где меня поставили, и сняла с плеча мешок. Несмотря на то, что он весь был покрыт грязью, внутри было сухо, собранные травы не пострадали. Это подняло настроение, все-таки поход на болото был предпринят не зря, хотя рисковать своей жизнью мне больше не хотелось. Я погрузилась в мечты, как приду домой, вымоюсь, поем, высплюсь, а затем вплотную займусь новым рецептом.

Я так размечталась, что даже вздрогнула, когда над ухом раздался голос оборотня:

-- И долго ты так сидеть собираешься?

Я быстро завязала веревочки мешка, закинула лямки на плечо и вопросительно посмотрела на мужчину. Он повернулся ко мне спиной и немного присел:

-- Полезай, захребетница.

Я поднялась на ноги и послушно залезла на спину, обхватив руками за шею. Он руками прижал к бокам мои ноги, подпрыгнул, чтобы удобней перехватить, и двинулся вперед.

-- Битый небитого везет, - тихонько, чтобы оборотень не услышал, прошептала я, вспомнив детскую сказку.

-- Еще слово, и пойдешь своими ножками, - недовольно прорычал он.

-- Молчу-молчу! - я украдкой улыбнулась.

Буквально через четверть часа мы выбрались на тропинку и приближались к окраине села.

Когда мы вышли из леса, стало заметно, что наступил рассвет. Я и не думала, что мой поход за огнецветом займет всю ночь, понадеявшись вернуться до того, как домашние проснутся.

Подойдя к крайнему дому, мы с удивлением отметили, что дом открыт, а внутри, по-видимому, никого нет. Странно, и привычной утренней суеты на улице нет. Село словно вымерло. Я услышала, как Вульф тихонько зарычал.

-- Ты чего? - спросила я.

-- Неужели мы опоздали и нежить уже в селе? - прошептал он и прибавил шагу.

К аптеке он уже почти бежал. Я боялась, что моя семья пострадала, но ничего не могла предпринять. К нашему облегчению, впереди послышались громкие голоса. Судя по доносившимся крикам, что-то случилось, раз все село, бросив свои дела, собралось. Интересно, если я не ошибалась, то спорили именно около аптеки. Неужели что-то с бабушкой?

-- Это ты виновата! Замуж вышла, и тут же о ребенке совсем забыла. Не мать, а кукушка, - услышала я гневный бабушкин голос.

Слава Единому, с ней все в порядке! Но о чем они спорят?

-- Это я кукушка?! Это я виновата?! Она у меня росла послушной, я ее замуж за хорошего человека собиралась выдать. Если бы не ваше с Вегисом вмешательство в жизнь девочки, она была бы сейчас жива! - это уже мама.

-- Всем доброе утро! А что случилось? - приблизившись к спорящим, которые не заметили, как мы подошли, спросила я.

Появление незнакомого молодого мужчины с моей грязной с головы до ног персоной на закорках вызвало легкий переполох. Оказывается, бабушка, плохо почувствовав себя ночью, пришла ко мне, чтобы попросить капли, и обнаружила мое отсутствие. По заправленной кровати она определила, что спать я не ложилась, и пошла меня искать. В аптеке меня не было, дядя Лука на расспросы ответил, что я приходила, послушала приезжих менестрелей и ушла. С тех пор, как я ушла из таверны, больше в селе меня никто не видел. Бабушка даже не сдержала своего слова, что ее ноги не будет в доме моей матери, разбудив ее среди ночи вопросом, знает ли она, куда пропала ее дочь. Остаток ночи половина села провела в поисках моего тела, скорее всего, бездыханного.

Бабушка с мамой наперегонки побежали к нам, да так резво, что Вульф инстинктивно отпрянул назад. Осторожно поставив меня на ноги, он отступил на пару шагов. Я покачнулась и едва не упала, но почти сразу же попала в объятия родных.

-- Деточка! Верена! Родная! Жива! - плача, обнимали меня родные.

-- Конечно, жива, - обескуражено сказала я.

-- Где же ты была? - высморкавшись в батистовый расшитый платочек, начала расспрашивать бабушка. Мама недовольно поморщилась, глядя на такое бесцеремонное использование своего платка, уже жалея, что одолжила его свекрови. - Я ночью проснулась, а тебя дома нет, даже постель не смята. Я уж и в аптеке посмотрела, и в таверну сходила, нигде тебя нет. Думаю, пропала.

-- Бабуль, ну куда я могла пропасть? - попыталась растолковать я. - Если меня нет дома, то где-нибудь я все же есть. Надо было просто подождать до утра.

-- Верена, ты не отговаривайся, а лучше скажи, где ты была и кто этот молодой человек? Посмотри на себя, на кого ты похожа? Вся в грязи! - вмешалась мама, недовольно поджимая губы.