Воссоединенный (ЛП)

Тревога поднялась во мне, я нервно огляделась.

— Я никого не вижу.

— Увидишь, когда мы пройдем портал. Души мертвых не видно при свете дня, если они не связаны со смертными.

— Ох, — я потерла руки и посмотрела на Ахмоса, который заклинанием проверял путь.

— Уверен, что хочешь так плыть? — спросил паромщик. — Это путь по опасным водам. Мы можем и не доплыть целыми.

Я выдохнула со смешком.

— Ничего нового.

Мужчина склонился ко мне с серьезным лицом. От него пахло специями, воском и морем.

— Если хочешь, чтобы я выбросил его за борт, только скажи, — сказал он, почесав нос. — Это его не убьет. Наверное. Только скажи.

Он опустил тяжелое веко, подмигивая, и я чуть не рассмеялась, но Эшли вырвалась на поверхность, кипя гневом.

— Старый медведь в ракушках! Не смей так поступать с моим Ахмосом!

Мужчина моргнул, глаза округлились от удивления. С красными пятнами на шее он направил на мое лицо широкий палец.

— Кто это заговорил вместо Лили? — возмутился он. — Я тебя вижу. Уходи туда, откуда пришла, за борт, злая фея. Нечего терзать милую девчушку.

— Я не злая, — заявила Эшли моим голосом. — И я не терзаю ее. Я — часть Лили, как и Тиа.

Мужчина скрестил руки на груди.

— Разве?

— Да, и еще…

— Хватит! — сказал Ахмос. Мы не заметили, как он подошел. Он встал между мной и грузным капитаном. — Я был бы благодарен, если бы вы относились к Эшли с уважением, Паромщик. Думаю, вы потратили достаточно времени на знакомство, так что делайте свою работу, отправляйтесь в путь, — выражение лица Ахмоса было опасным, как у адской гончей. — Сейчас, — добавил он.

Эшли отступила, отчасти радуясь вмешательству Ахмоса. Я медленно поднялась на поверхность, снова взялась за управление своим телом. Я пронзила Ахмоса взглядом, не радуясь его поведению. Капитан не хотел плохого. Я так думала. Ахмос поймал мой взгляд и отвернулся, пошел к корме, ничего не говоря.

Мне было не по себе от того, что грузный капитан отпрянул от Ахмоса и опустил голову, по нескольким причинам. Во-первых, удивительно, мне нравился паромщик. Во-вторых, Ахмос слишком сильно защищал Эшли, что раздражало меня, ведь его грубый подход был неуместен. И я хотела услышать больше заманчивых идей капитана.

Я прикусила ноготь. Могли ли меня терзать два духа? Я была одержима? Я знала, что все верили, что нам суждено стать Уасрет, но я не хотела оставлять и другие варианты. Особенно, когда капитан намекнул, что душу Эшли можно убрать из моего тела.

Это ощущалось предательством. Я ведь заботилась о них. Но это ведь было мое тело? Разве я не заслужила жизнь? Если был шанс, что я могу быть собой, целой и нормальной, было ли неправильно этого хотеть? Пытаться искать способ осуществить это?

Паромщик бурчал под нос, пока тянул за канаты и поднимал якорь, который цеплялся до этого за вершину горы. Ахмос оставался у носа судна, следил какое-то время за прогрессом, а потом отвернулся и смотрел на океан. Я видела, что он ждал, что я встану рядом с ним, но я решила остаться с капитаном. Когда он попросил помочь, я с радостью согласилась. Было приятно работать с ним. Это напоминало мне о бабушке.

— Предложение еще в силе, — сказал мужчина заговорщическим шепотом, помогая мне сворачивать канат. — Я только рад буду помочь выбросить вредину за борт.

Я рассмеялась в этот раз, и, хотя Эшли хотела вырваться снова, я подавила ее. Это ей не понравилось, и она забилась в угол.

— Думаю, мы его оставим. Пока что, — ответила я шепотом, многозначительно подняв брови и хитро улыбаясь. — Назовете мне еще раз свое имя? — спросила я чуть громче. — Тиа несколько раз называла, но я не помню. Я знаю, что вы — Харон, паромщик из мифа, но вы не выглядите как миф.

— Ага. Многие так говорят. Имя — Черти. Паромщиком меня зовут эти трое. Не уважают.

— Им должно быть стыдно. Но они не такие плохие, какими кажутся, Черти. Может, они просто вас плохо знают.

— Наши пути пересекались достаточно, чтобы они хотя бы считались со мной. Если они ненавидят свою работу, не нужно вымещать злость на мне. Я не виноват, что они застряли тут. Я и сам не выбирал свою работу.

Я хотела спросить у него про их работу, но Черти кивнул на бочку, чтобы я устроилась там и держалась. Тиа сказала обхватить руками канат и пообещала позже ответить на все вопросы. Я послушалась, ветер наполнил паруса, и они надулись как большие воздушные шары.

Океан теперь бушевал внизу. Огромные волны двигались к пляжу, их вершины задевали низ корабля, хотя мы были высоко над землей. Когда от одной волны на борт полетели брызги, Черти закричал:

— Держитесь! — судно резко наклонилось, проехало по волне, разгоняясь, а потом забралось по ним, как по ступеням, которые быстро росли. Я боялась, что мы перевернемся.

Я крикнула предупреждение Ахмосу, боясь, что он упадет, но он смотрел вперед, не слушая меня, ноги приросли к месту, словно были закреплены металлом. То, что он боролся за равновесие, выдавали только руки, впившиеся в борт. Мы подпрыгнули на волне, которая могла потопить торговый корабль, и оказались в воздухе, поднимались на невероятной скорости. Море оказалось далеко, и корабль стал плыть в спокойном темпе.

Вскоре нас окружили тонкие облака. Я не успела убрать руку с каната, а мы уже оказались в глубине облака. Я вытянула руку перед собой, но не видела ее. Капли оседали на руки и лицо, воздух был влажным и холодным.

Мы поднялись выше, выбрались из слоя облаков. Океан из них тянулся под нами. Солнце окрашивало их пухлые вершины, и они напоминали пушистую сладкую вату. Они казались такими густыми и плотными, что хотелось устроиться на одном и уснуть. Мы поднимались, воздух становился холоднее. Мои щеки и уши начали неметь, я дрожала.

— Почти, — сказал Черти. — Держись.

Синий цвет менялся постепенно, а потом наступила тьма. Воздух был слишком разреженным. Я глубоко дышала, легкие болели, но Черти опустил ладонь на мое плечо, и дышать стало легче.

— Будешь в порядке, когда мы пройдем портал, — пообещал он.

Он указал вперед на что-то темное и неровное, зияющее как открытый рот, готовый проглотить нас.

— Что это? — спросила я.

— Брешь в ткани вселенной. Хотя больше похоже на трещину, — Черти потер челюсть. — Это как канал, что ведет из этого царства в Космическую реку, — Черти крутил штурвал, паруса двигались. Судно стонало и скрипело, мы меняли курс. — Спокойно, — сказал он, обращаясь к кораблю и хлопая по поручню. — Спокойно.

Корма дошла до бреши, корабль содрогнулся. Я потеряла равновесие и отлетела к борту. Тут же легкие сжались. Я закашлялась, схватилась за горло, пытаясь разжать его. Ахмос и передняя часть корабля пропали. Я звала его губами, боясь, что он упал. Черти схватил меня за руку, и воздух заполнил мое тело.

— Он в порядке, девчушка. Сейчас увидишь.

Я успела моргнуть, и тьма окутала нас, но я не только не видела Ахмоса или Черти, но и не слышала их. Я ощущала лишь, что все еще на борту. Даже когда я попыталась активировать львиное зрение, я осталась слепа. Я схватилась за поручень и закричала, когда судно ушло вниз. Мы быстро падали, раскачиваясь, словно съезжали по горе. Если бы я не держалась, я бы выпала за борт.

Наконец, судно замерло, и Черти отпустил мою руку, я огляделась. Включилось ночное зрение, и открылся невероятный вид. Черные воронки, озаренные звездами, окружали нас, как чернильная река, звезды над нами подмигивали, как в моем давнем сне. Я слышала шелест голосов, как камыша у реки. Это успокаивало.

— Так красиво! — сказала я.

— Это лучшая часть реки, — сказал Черти. — Потому в этой части космоса решил поселиться Апеп.

— А Апеп это…?

Черти открыл рот, чтобы ответить, но не успел, я издала визг, от которого стыла кровь в жилах. Вокруг нас начали появляться призраки. Некоторые тихо смотрели за борт. Другие сидели на палубе, сжавшись, горько рыдая. Девочка сосала пальцы и смотрела на меня большими глазами. Мужчина, что был отчасти конем, отчасти человеком, переминался неловко, остальные призраки жались к его бокам. Он покачивал недовольно призрачным хвостом.