Долг (СИ)

 — Какие? Любовников позову? — мне даже смешно стало. — Ну, закрой, если тебе так спокойнее будет, просто я если захочу — через задний двор полезу, мне твоя дверь без надобности.

Лорин начал… ломаться. Поняла теперь смысл этого слова. Растерялся, губы начал жевать.

 — Я оставлю её открытой, но ты помни, что я тебя всегда найду, — пригрозил мне пальцем ликан. — Далеко не убежишь, но ругаться я буду сильно, так что прошу не испытывать моё терпение, договорились?

 — Купи мне чего-нибудь сладенького, — попросила я, кивнув. — Или фруктов.

Растерялся от смены темы, но согласно кивнул и ушёл… оставив дверь открытой.

Смыться я хотела, но только толку не было. Не выпустят меня, а план был хорош, даже имел зачатки прогресса.

Я была крайне удивлена стуку в дверь. Лорин бы так делать не стал.

 — Да? — я открыла дверь и удивлённо уставилась на волчицу. — Эм… Здравствуйте, а Лорина нет.

Это была Кара. Тёмно-зелёное платье с коричневым кожаным поясом. Она выглядела очень серьёзной.

 — Я не к нему пришла, — отозвалась женщина. — Я могу войти?

Не к нему? И что у меня за манеры?

 — Да-да, конечно, — я сразу же отступила, пропуская гостью. — Простите, что в таком виде, я не ждала гостей.

В ночнушке, вся растрёпанная, поскольку не расчёсывалась уже пару дней, при этом вся в синяках и хромающая. Как Лорин со мной живёт? Явно же не из-за моей неземной красоты.

 — Мне нет дела до твоего вида, я к тебе по делу.

Ну, она никогда учтивостью особенной не отличалась, а сегодня так вообще, кажется, была раздражённой.

 — Мы можем присесть. — Я указала на кухню, а потом на гостиную. — Где вам удобнее.

Женщина смерила меня подозрительным взглядом и направилась в кухню.

Я была слегка взбудоражена её приходом, к тому же эта дамочка в этом городе не последний ликан, так что… нервничала я вполне по делу.

 — Ты когда собираешься уезжать?

Вот чего-чего, а данного вопроса я никак не ожидала. Растерялась и пару раз сглотнула.

 — Меня как бы Лорин не отпускает, — пожала пострадавшим плечом.

 — Он это может, — кивнула женщина. — Но ты, Богдана, сделала очень громкое заявление перед всем городом и теперь тебе необходимо сдержать свои слова, либо же прилюдно взять их назад. Просто так отсиживаться дома нельзя.

Вот оно что. И не перед всем городом… хотя слухи разлетелись, наверное, быстро. А Лорин, понятное дело, ничего мне объяснять не стал. Как обычно. Горбатого только могила исправит.

 — Я слова свои назад брать не хотела бы, — заломив пальцы, проговорила я.

 — Я бы этого тоже не хотела, — вдруг стрельнула женщина глазами в сторону окна. — Но я знаю, что Лорин запугал стражников у ворот, так что выход тебе заказан.

Она бы тоже? О… понятно.

 — Кара, простите, но я не буду делать никаких заявлений, — нахмурилась я и опустила взгляд на стол. — Я не хочу тут жить, и ничто не изменит моё мнение.

Впервые была так категорична, особенно со старейшиной. Он мне жизнь в каком-то смысле спасла, от казни кое-как уберегла, хотя если бы не Сальма, то Кара была бы бессильна.

Женщина достала… из бюста какой-то флакончик. О, нет…

 — Подсыпишь Лорину сегодня и, когда он уснёт, придёшь к главным воротам, — произнесла старейшина спокойным голосом. — Я буду ждать до темна, если не придёшь, то завтра сделаешь заявление на главной площади и будешь выпрашивать прощенье у своего альфы.

Это… это что такое?! Он в своём уме? Опять?! И… флакон-то мой! Она… откуда он у неё?!

 — Вы… вы шутите? — изумилась я. — Лорин узнает и три шкуры с меня и с вас заодно спустит!

 — Тебе здесь не место, — чуть сдвинула женщина брови, пугая меня. — Ты — человек, твоё присутствие здесь должно было стать временным, я не хочу, чтобы в моём городе жил человек. Ты не достойна метки — это уродует наши законы, ты — не наша, ты чужачка, которой места здесь никогда не будет. И мне было бы плевать на тебя, ведь когда-нибудь тебе свернули бы шею, но… Лорин к тебе привязался, не удивлюсь, что он пожертвует своим положением ради тебя. А ты знаешь, сколько он его добивался? Сколько глоток перегрыз? И тут появляешься ты. Он стал хуже работать, соображает плохо, начал становиться хлюпиком и всё это из-за жизни с тобой. А тебе ещё хватило совести предать его. Да я бы тебя за одну мысль об измене высекла на площади так, что ты ходить бы не смогла, а ты отделалась какой-то жалкой пощёчиной. И пусть все говорят, что ты дала шанс покончить с проблемой под называнием «Бюрт», для меня ты навсегда останешься предательницей.

Стало обидно до слёз. Ведь она говорила правду, жёсткую и преувеличенную, но Кара была права. Я сама так думала, просто… услышать в такой грубой форме было мерзко и противно. И теперь этот пузырёк. Тот же самый. Она хочет… какая ирония.

 — Лорину скажи, что я приходила проведать тебя, — поднимаясь, бросила женщина. — Чтобы ты не выбрала, помни, что для своей стаи ты предательница, которая хотела убить их альфу.

Кара ушла, оставив дверь открытой. Я расплакалась от жестоких слов, но она была права. Мне нет тут места.

Пришёл ликан.

 — Кара? — были его первые слова, как только он пришёл домой.

 — Она заходила проведать меня, — солгала я.

 — Ты расстроена. Что она тебе сказала?

Правду, Лорин, она сказала мне всего лишь правду.

 — Нечего страшного, просто голова разболелась, — отмахнулась я. — Ты мне что-нибудь купил?

Мы с Лорином приготовили обед и мне не составило труда добавить сонного порошка в его еду. Очень обидно, что он так мне доверяет, а я снова подвожу его. Но я уже совершила кучу ошибок и поздно замаливать их, лучше уже нагородить с три короба, чтобы распрощаться с ним насовсем.

Ликана начало клонить в сон где-то через час. Но он сопротивлялся, читал со мной на диване и боролся со сном, как мог. Поэтому я совсем чокнулась и сделала мужчине чай, куда тоже подмешала порошок.

 — Выпей, — ласкового сказал я, садясь рядом к засыпающему ликану. — И пойдём наверх, я тебя уложу.

У меня на глаза наворачивались слёзы от этой картины. Я же его люблю, я за него жизнь готова отдать, но… я не готова принять такую же жертву и от него. Он должен жить с кем-то, кто ему подходит. С сильной, коварной и независимой женщиной, а не с такой трусливой предательницей, как я. Мы с ним просто не пара, а наша вспыхнувшая любовь — издевательство Богов.

 — Это всё от моей еды, — запыхтел он, прикрывая глаза. — Наверное, приправу перепутал…

Он не дойдёт до спальни, поэтому я помогла ему улечься на диване. Он даже… мысли не допускал о моём очередном предательстве. И кто из нас чудовище?

 — Снежок мой… — Мои слёзы посыпались градом, но я даже не всхлипывала, просто смотрела на такое родное лицо и гладила его руками. — Я всегда буду тебя любить и помнить, а ты… Ты забудь меня, хорошо?

Я сидела рядом, почти лежала на его груди и смотрела в закрывающиеся изумрудные очи, которые я больше никогда не увижу. «Это нужно сделать! Ты должна» — зарычала я про себя.

 — Дана…, что ты говоришь? — пробормотал Лорин, обнимая меня руками. — Я тебя тоже люблю, и… позови наших, кажется, меня отравили…

Боги, он и правда не верит, что это могла сделать я. Он не верит…! До последнего уверен в моей непогрешимости. Большой и наивный белый волк…

 — Спи, мой хороший, — шмыгнула я носом, наблюдая за мокрыми пятнами на рубашке ликана, которые остались от моих слёз. — Пожалуйста, только не ищи меня… Я… я буду всегда с тобой, и… заведи семью, скотина! Чтобы дети тут бегали, слышишь меня?! Много детей и все такие же беленькие и наглые, как ты… Понял?

Я смеялась сквозь слёзы, разговаривая с уже заснувшим ликаном. Я — не его женщина, а он не мой мужчина, как бы нам не было хорошо, мы просто не пара, нам нельзя быть вместе, наша любовь нас и погубит. Лорин должен будет всегда оберегать меня, а остальные? Как же остальные? Нет, я не позволю ему делать этот выбор, он должен быть королём этого города и он будет.