Время выбора

«Да, это конец! Красиво, но бессмысленно... Вот и окончился твой путь, Тир. Не жалей. Ты боролся за правду, свободу и личные убеждения, а остальное... Путь окончен, и я иду к тебе, друг... Мы очень скоро встретимся...»

Сквозь пелену боли и отчаяния он слышал, как приближается бурный поток, как вода, сметая все на своем пути, идет к нему. И сквозь эту пелену внезапно прорвалось одно-единственное лицо; лицо той, которую он успел полюбить всем сердцем и с которой он теперь расстается навсегда...

«Роланда... Прощай, любимая. Судьба оказалась сильнее нас. И видят боги, я хотел... но, увы...»

Конец. И больше ничего. И...

«Борись! Ты ведь рожден, чтобы побеждать! Ты — человек, а человек сильнее любой стихии, сильнее любого Бога!.. Борись... — Чужой голос ворвался в сознание Тира, сметая на своем пути все мыслимые и немыслимые преграды. И следом за голосом показалось лицо — то, которое он видел, переходя вброд Сайде. — Путь не окончен. Цель не достигнута. И главное, судьба не властна над тобой... Вспомни, что говорила тебе ведунья... Вспомни и борись!»

Тир почувствовал, как вокруг него рухнули незримые для простых смертных барьеры. Он может остановить неминуемое. Он — человек, а значит, способен на все!!

Он вздохнул и открыл глаза. Холодная, равнодушная вода коснулась его. И неосознанно Тир попытался защититься, выставив вперед руки...

Со стороны это выглядело так, словно бурный поток с размаху налетел на непреодолимую преграду и, столкнувшись с ней, разлетелся во все стороны. Бесчисленные брызги окатили его, однако он был словно в каком-то трансе. Окружающее не волновало его, лишь цель. А сейчас целью было...

— За мной! — словно раненый медведь, взревел Тир, устремляясь прямо в поток. Но странное дело, вода послушно расступалась перед ним, признав силу человека и теперь не смея ему перечить.

«Долго вода не продержится, — прозвучал в сознании все тот же хриплый голос. — Торопись, иначе стихия навсегда похоронит тебя и твоих воинов!»

— Ну, чего встали? — повернулся к своим воинам Тир.

Его бойцы сейчас казались окончательно сбитыми с толку. Даже Сконди и Ле Криан взирали на своего друга с какой-то опаской. Все они получили минутную передышку — со стен перестали сыпаться стрелы, — но тратили они это время поистине бездарно.

— Потом, все объяснения — потом, — ровным голосом сказал Тир. — А сейчас у нас есть цель. Или вы намерены погибнуть здесь почем зря?

Казалось, слова командира вывели его бойцов из оцепенения.

— Что стали, ребята? — гаркнул Брабан, один из первых, кто пришел в себя после устроенного командиром представления. — Иль погибнем, так и не добравшись до своих? Вперед! Осталось совсем немного...

И воины Тира очертя голову бросились вперед, вслед за своим командиром...

Крюки взлетели в воздух. А через мгновение воины Тира полезли наверх. Их оставалось совсем немного — пять десятков тех, кто еще совсем недавно сражался у Молчаливого леса. И среди них Ломарк, который теперь карабкался наверх чуть ли не быстрее остальных. Магия Тира настолько сильно испугала его, что теперь он ни за что не остался бы с арийским командиром один на один; он даже боялся находиться рядом и оттого полез по веревке одним из первых...

Еще несколько воинов сорвались вниз, сраженные защитниками крепости, но спустя короткое мгновение обстрел прекратился. Первые из бойцов Тира уже достигли бойниц, и теперь оттуда доносились радостные возгласы и приветствия.

Тир, Сконди и Ле Криан лезли в числе последних. И когда Тир оторвался от земли, он почувствовал, как внизу хлынул яростный поток воды, заполняя оба рва, огородивших неприступный Лиомор.

«Спасибо...»

«Пожалуйста. Ты сделал все сам и вправе собой гордиться. Но помни, судьба капризна и, оказавшись в числе проигравших, может страшно отомстить... А теперь прощай. Когда-нибудь мы еще встретимся».

Тир прыгнул в узкую бойницу и сразу же оказался в объятиях барона Ильтиу.

— Тир, мальчик мой! Ты жив! Какое счастье!.. Ты... ты... извини... я не догадался, а должен был — ведь кто, как не ты, способен на такую отчаянную и... превосходно спланированную авантюру.

— Это не моя заслуга, — устало ответил Тир. — я лишь вел людей. А сам план во всех его мельчайших деталях принадлежит Сконди.

— Превосходно!.. Но посмотрите, к чему привели ваши действия, — радостно воскликнул Миран, указывая рукой в проем бойницы. — Ну же! Смотрите!..

Тир, Сконди и Ле Криан выглянули наружу. Второй ров был сплошь заполнен человеческими телами.

— Они пошли за вами, — комментировал барон. — А когда ты сдержал поток и начал подниматься по стене, вода вдруг вырвалась из своего заточения и потопила их всех. Остальные же оказались отрезаны! Вы понимаете, что это значит? Теперь самое слабое место в обороне Лиомора превратилось в самое сильное!

Тир с друзьями молчаливо созерцали поистине великую и ужасную картину. При свете факелов она казалась и вовсе зловещей.

— Теперь фирийцы будут вынуждены отступить, чтобы перегруппироваться, — продолжал барон. — Этот участок они проиграли. Так что у нас есть некоторое время, чтобы перевести дух и собраться с силами...

Однако сейчас друзьям было не до этого. Они были измучены, изранены и просто обессилены; в душе была какая-то пустота, и лишь у Тира эту пустоту постепенно занимала Роланда, а также предчувствие скорой встречи...

Барон в сопровождении сегодняшних героев, среди которых оказался и проявивший чудеса храбрости и мастерства Брабан, отправился внутрь башни.

— Сконди, — еле слышно позвал друга Ле Криан, когда барон, Тир и Брабан вырвались немного вперед. — Ты... в общем, извини меня. Твой план оказался и вправду гениален. И даже без приставки «почти». Я сомневался, а надо было просто поверить...

— Оставь, Криан, — примирительно сказал гном, кладя свою массивную ладонь на плечо друга. — Я тоже был не прав — подвергал всех вас поистине страшной опасности. И если бы не Тир — плавать бы нам всем сейчас в том рве, вместо фирийцев.

— Да-а... Тир удивил, — задумчиво проговорил озерник, в свою очередь кладя руку на плечо гнома. — Интересно, откуда у него такие способности?

— Думаю, он скоро сам все расскажет.

— Конечно, расскажет, ведь мы — его друзья!

Глава пятая

Первейший советник его светлости эмира обернулся. В дверях его опочивальни застыл вечно невозмутимый Нодар, всем своим видом показывая готовность к служению.

— Явился-таки, — проскрипел первейший советник. — Сколько можно ждать!..

— Извини, Ахмад, но меня задержал его светлость эмир...

Во всем Кантахе лишь одному ему дозволялось называть первейшего советника по имени. И лишь он один обладал непререкаемым правом оспаривать слова Ахмада, а также дерзить ему. Но сегодня первейший советник был не в духе.

— Не называй этого недоноска «его светлостью» в моем присутствии! — рявкнул Ахмад. — Очень скоро он вообще потеряет дарованный от рождения титул!

— Ты получил известие от повелителя? — не обращая внимания на недовольство Ахмада, спросил телохранитель.

— Получил, — нехотя ответил Ахмад. — Времени совсем не осталось. И оттого он скоро будет здесь, в Мелльехе. Так что надо приступать ко второй части нашего плана...

Ахмад вдруг резко замолчал и, склонившись над небольшим фонтаном, расположенным как раз по центру покоев, принялся водить рукой по серебристой глади воды. Между пальцами засверкали желтоватые огоньки...

Нодар застыл, не смея тревожить своего повелителя и друга. Ахмад колдовал, а в таких случаях беспокоить его было верхом глупости — чего доброго, еще останешься без одного из пальцев, да и то в лучшем случае... Телохранитель Советника мельком взглянул на свою левую руку. На ней не хватало двух пальцев — мизинца и среднего.

— Эмир — один, — Ахмад резко отдернул руку от внезапно помутневшей воды и повернулся к своему телохранителю. — Он отослал своих наложниц и сейчас пребывает в блаженном состоянии безделья.