Зачем нам враги

а не рассказывала. Пришла к нам... уже такой. Ее и прозвали Одноглазой Аманитой. Она... — Он поколебался, потом добавил: — Она все равно была красивой.

— И хорошим другом, — кивнул Глориндель. — Да алчность сгубила. И дурной пример. Ясно как день.

— Ничего вам не ясно...

— Все, что хотел, я выяснил, — ровно сказал эльф. Натан посмотрел на него. Он уже не улыбался и смотрел перед собой, спокойно и сосредоточенно.

Натан молча порадовался, что разговор себя исчерпал, потому что они приближались к заставе.

По мере приближения к столице заставы попадались все чаще, а обходить их было все труднее. Эта была, видимо, последней. У Натана имелась охранная грамота от лорда Картера, но он старался не размахивать ею без надобности, зная, как просто ее лишиться. В этот раз он понял, что пора воспользоваться грамотой по назначению.

Застава оказалась широкой, от кромки до кромки дороги, и солдат было немало — мышь, может, и прошмыгнет, а всаднику трудно. Перед патрульной будкой толпилась пестрая очередь из пеших, конных и повозок. Повозок оказалось больше всего — видно, где-то неподалеку намечалась ярмарка. Натан боялся, что очередная задержка вызовет у эльфа припадок ярости — что-то он слишком сумрачным стал. Но тот вел себя спокойно, без пререканий заняв место позади телеги, груженой бочками.

Очередь двигалась медленно. Некоторые путешественники проходили досмотр без заминок, другие пытались подкупить стражу, третьи громко и шумно ругались, доказывая свое право на проезд. Где-то далеко впереди перевернулся воз, после заставы образовалась пробка, прошедшие контроль все еще не могли двинуться дальше, и народ, еще только ждавший очереди на досмотр, начал волноваться. Солдаты покрикивали и порой пускали в ход палки, но в целом все было довольно мирно.

Глориндель, от которого Натан ждал скорее, что он станет вертеть головой и рассматривать толпу, отчего-то мрачнел с каждой минутой и не говорил ни слова до тех пор, пока не подошла их очередь. Перед ними оставалась только повозка с бочками.

— Что в бочках? — спросил солдат, проводящий досмотр, и Глориндель поднял голову.

Натан подумал, что его насторожило что-то в солдате, и тоже бросил на него взгляд. Стражника же явно интересовали только бочки: он прошелся вдоль повозки, проводя по ним палкой. Палка подпрыгивала и тарахтела.

— Эль, добрый господин... Сам варил...

— Эль? А гремит-то так почему?

Глориндель смотрел вперед. Его лицо медленно каменело, глаза становились темными и дикими. Натан бросил встревоженный взгляд сперва на него, потом на повозку, на солдата, no-прежнему не понимая, в чем дело.

— Так пустые попадаются, добрый господин, оттого и гремит.

— А мы сейчас поглядим, какие они пустые. Открывай! Не поворачивая головы, эльф заставил коня попятиться, подобрался в седле.

— Господин Глориндель, что... — полушепотом начал Натан, и в этот миг случились две вещи. Первая — солдат полез на повозку, дабы самолично досмотреть содержимое бочек. Вторая — Глориндель вонзил