Бремя Бездушных (СИ)

- Так что на счет Аларда Дария? - Кисара заняла место Таллага и с любопытством взглянула на гиритца.

- Думаю, что все известное мне, можно найти и в писаниях, хранящихся в архивах Фририарда, - Фалкон еще не знал, что ненароком затронул любимую тему южанки и что та, вопреки своим страхам перед орденом, так просто не сдастся.

- Мало ли, вдруг там что-нибудь упустили? - Кисара подлила храмовнику вина.

- Это так важно для тебя? - гиритец с явным одобрением смотрел, как уровень жидкости в его кружке приближается к ровным краям. - Алард Дарий в одиночку одержал верх над принцем-демоном, в то время как все мы едва справились с одним опустошителем, а ведь это лишь одно из его деяний. Храмовник назвал недавно убитого демона обозначением, принятым, как среди его ордена, так и среди демонологов. Так называли огромных тварей, используемых в качестве основной ударной силы выходцами из Бездны.

Опустошитель значительно превосходил своих собратьев в силе, но был абсолютно лишен возможности мыслить, руководствуясь лишь своими кровожадными инстинктами. Обладавший поистине чудовищной силой и живучестью, этот вид демонов, к счастью для жителей Светлых земель, не очень часто выбирался из врат в Бездну. Чаще их них на свет лезли орды демонов поменьше, но и их было достаточно, чтобы сеять вокруг хаос и смерть.

- Вспоминая писания о сидонитах, я невольно начинаю завидовать им и жалеть, что я родился именно сейчас, - гиритец тяжело вздохнул. - Ладно, возможно, описание подвигов праведных воинов укрепит твою душу дитя, и не позволит тьме, живущей в твоем сердце, завладеть ею.

Отпив сразу половину вина из кружки, Фалкон начал свой рассказ и южанка с Исель внимательно слушали его. Даже Миаджи, старательно делавшая вид, что ее интересует лишь пламя в очаге, жадно ловила каждое слово храмовника.

* * *

- Из-за вас я не выспался!

Взъерошенный Таллаг первым делом высказал свои обвинения всем окружающим. Зверолюд неспешно спускался с лестницы, на ходу поправляя одежду и взлохмачивая гриву своих волос. Он не выглядел уставшим, скорее отдохнувшим, но, все же, не упустил шанса поворчать.

- Ты и так спал дольше остальных, - уже облачившийся в свои черные доспехи Фалкон стоял внизу лестницы.

- А мы говорили достаточно тихо и совсем недолго, - с легкой обидой поддержала гиритца Кисара, так же, уже готовая отправляться в путь.

- Хм... - зверолюд на мгновение задумался. - Но мне всю ночь кто-то настойчиво зудел на ухо, не давая спать, - блуждающий взгляд Таллага наткнулся на довольно хихикающую Миаджи.

Девочка выглядывала из-за спины южанки и была поразительно счастливой.

- Мелкая пакостница! - В сердцах мужчина ударил кулаком по лестничному поручню, сломав его пополам.

- Прекрати крушить чужое имущество и пошли, нас уже заждались. - Фалкон развернулся и, подхватив молот, стоявший у двери, вышел из здания, но задержался на пороге. - Кстати, живот набьешь по дороге в крепость, времени на еду нет. - Гиритец решил предвосхитить следующий вопрос зверолюда, который тот, по логике вещей, должен задать в числе первых и самых, для него, важных. Храмовник не ошибся. Недовольно кивнув Фалкону, зверолюд зло уставился на Миаджи:

- Ну погоди у меня, - пообещал Таллаг юркнувшей вслед за монахом демонице, но девочка задержалась в дверях только для того, чтобы показать зверолюду неприличный жест.

- Здесь я бессильна. - Ответила Кисара на молчаливое осуждение Таллага. - Под моим контролем она не может в полной мере давать выхода всему злу, что она воплощает, но с такими вот ее выходками я ничего не могу поделать, таково демоническое естество.

- Заметно, - пропустив девушку вперед, зверолюд последним покинул приютивший их на ночь дом, плотно захлопнул скрипучую дверь и ощущая на душе легкую грусть от того, что приходится покидать это место, поначалу показавшееся ему сараем.

На улице только начало рассветать и утреннее солнце робкими лучами едва заметно и нерешительно ласково гладило черепичные крыши высоких домов, слабыми бликами отражаясь в прозрачных, оставшихся после ночного дождя лужах. Воздух Бродерио за ночь пропитался немного морозной свежестью и приятно щекотал ноздри, наполняя подставленное холодному ветру тело бодростью.

- Сначала не дали поспать, теперь заставили мерзнуть, что может быть еще хуже... - Таллаг осекся, когда увидел белую лошадь с восседающей на ней девушкой в белоснежном плаще и изящных серебристых доспехах мастерской работы, стоивших, наверное, целое состояние. Она тихо говорила с Алектисом и пастырь гиритцев сдержанно кивал. Услышав негромкий хлопок закрывшейся двери, девушка обернулась, и ветер тотчас заиграл ее золотистыми волосами, открывая узкое и благородное лицо с голубыми глазами, высокими скулами и строгой, но в тоже время чувственной линией губ.

- Ее-то тут и не хватало, - буркнул зверолюд, на всякий случай, протерев глаза. Чтобы точно удостоверится, не дурной ли это сон, он спросил: - Лиса́ндра?

- Для тебя, дикое животное, я - леди Лиса́ндра Ноэлль де Лиреф. - Приятный голос прозвучал довольно прохладно, словно стремился соответствовать утренней погоде. - Ты когда-нибудь научишься почтению к благородным родам и паладинам Лигеи Благодетельницы?

- Не в этой жизни, - поняв, что это вовсе не сон и обреченно вздохнув, Таллаг лишь махнул рукой.

- Хвала Благодетельнице, что кроме тебя здесь есть и более приятные собеседники, - строго произнесла девушка и сразу же мягко улыбнулась, отчего ее лицо мгновенно потеряло холодную отрешенность. - Рада видеть тебя, Кисара. И тебя, Миаджи.

- И мы рады! - Обрадованная Миаджи подбежала к белой лошади и Лисандра легко соскочила с седла, звякнув доспехами. Аккуратно обняв девочку, она погладила ее по ярким волосам.

- С возвращением, Лисандра, - южанка приблизилась к девушке, состоявшей, как и она сама в Крыльях Удачи. - Какими судьбами здесь?

- Не успела я доложить Гвинет о том, что работа выполнена, как она вывалила на меня ворох новостей, включая ваше предстоящее приключение. Как паладин Лигеи, я не могла остаться в стороне и теперь отправляюсь с вами. Я даже представить себе не могу, что может случиться в Потерянных землях, да еще и в компании храмовников, - она с недоверием взглянула на стоявшего за спиной Кисары Фалкона. - Он не обижали тебя? - девушка заглянула в невинные глаза Миаджи и та вдруг пустив слезу и скорбно потупившись, указала тонким пальчиком в сторону ветерана:

- Вот он, хотел сделать Миаджи очень больно, - дрожащим голоском пожаловалась девочка.

- Что?! - Лисандра положила одну руку на узкую рукоять длинного меча, висевшего у нее на боку, а другой прижала демоницу к себе. - Как вы могли?!..

- Она преувеличивает, - поспешила вмешаться Кисара. - Ты же ее знаешь.

- Именно это меня и удивляет, - пробормотал Фалкон. - Терпимость вольных паладинов Лигеи воистину не знает границ.

- Так же, как и ваша жестокость. - Резко парировала Лисандра. - От лица Благодетельницы мы вольны нести мир в любом уголке Светлых земель, защищая от несправедливости всех и каждого, кто готов ступить на путь исправления и любви!

- О да, на путь исправления, - Фалкон посмотрел в смеющиеся глаза Миаджи, старательно показывающей ему острый язык, но делая это так, чтобы паладин ничего не увидела.

- Брат Фалкон, - к ним приблизился Гирион и следующий за ним Колд. - Благочестивый Алектис желает, чтобы ты сопровождал его в дороге.

Старый ветеран хмуро кивнул и, закинув молот на плечо, удалился. Однако место за спиной у Кисары недолго оставалось свободным - его сразу же занял Колд,.

Южанка задумчиво посмотрела в след Фалкону.

Почему его решили сменить? Связано ли это как-то с его изменившимся поведением? - Вопросы один за другим рождались в голове Кисары, но она решила не озвучивать их. Пока.

- Брат Колд защитит вас в случае опасности, - тоном, не приемлющим возражений, произнес рыцарь-защитник, глядя прямо перед собой. - За воротами нас уже ждут обозы, где вы найдете теплую одежду и еду. С ними мы проследуем до крепости Вечного Бдения, примерно десять дней пути, если дожди не сильно размыли дорогу.