Бремя Бездушных (СИ)

- Вы даже не позволили мне пойти с вами.

- Ты сам-то понимаешь, какую глупость сейчас сказал? - кротко спросил Фалкон. - Сколько тебе тогда было? Пятнадцать? Я даже сейчас не узнал тебя, если бы ты не рассказал эту историю.

- Вы оставили меня одного в своем городе, а когда я смог вернуться, то увидел на месте Зимней Спячки лишь пепелище. Под руководством жрецов, работники уже начали возводить стены вокруг оскверненной земли, вкладывая обереги между камней. Я даже не смог проводить в последний путь своих родичей, не увидел их тел, не простился с ними! - Таллаг попытался вскочить, но Исель, на глазах которой выступили слезы, удержала его за плечи.

- Там было слишком много убитых, среди которых были и зверолюды, и люди, и демоны. Мы не могли очистить тела лишь молитвами, и пришлось все сжечь...

- Тела моего племени не подвержены заразе, - Таллаг немного успокоился.

- Ты не видел, что там произошло, парень, - тяжелый взгляд храмовника буквально пригвоздил зверолюда к стулу. - Твои родичи ушли достойно, забрав с собой многих тварей, но и им самим пришлось несладко. Там была настоящая бойня и, порой, мы даже не могли определить, какому телу принадлежат разбросанные вокруг внутренности и конечности! Скверна распространялась с безумной скоростью, и мы сделали то, что должны были - не позволили ей расползтись по вашим землям! - Фалкон встал и навис над столом, словно скала. - Стоило нам выйти из врат Пути, как опустошитель превратил их в бесполезную груду камней. Так что мы даже не могли сообщить о случившемся вашим верховным шаманам в Урочище. Нам пришлось решать все на месте и, поверь, решение далось нам нелегко. Я понимаю твою горечь и делю твою скорбь, но пойми и ты - у нас не было выбора. Много моих братьев остались в Зимней Спячке навсегда и были сожжены вместе с ее защитниками. Кровный брат Гириона пал в той битве! Мы, тоже, принесли свою жертву, как и все, кто борется со Скверной, так не вини нас в том, что произошло. Хочешь кого-то ненавидеть? Ненавидь тварей, что уничтожили твой дом!

Над столом разлилось тягостное молчание, даже Миаджи опустила взгляд, разглядывая доски пола. Демоницу не волновали дела людей, но сейчас она чувствовала боль и переживание своей хозяйки, передававшиеся и ей самой.

- Я знаю, что ты прав, - Таллаг нарушил молчание. - Но я не смог с этим смирится за прошедшие годы, не могу и сейчас.

- Значит, демона под боком ты терпишь, а нас нет?

- Миаджи не раз спасала мою шкуру, пусть и делала это только по воле Кисары. - Зверолюд взглянул на демоницу. - Но она именем своей хозяйки и своим собственным, поклялась, что не имеет никакого отношения к той бойне и вообще до призыва не была в нашем мире, родившись в тот миг, когда ее позвала Кисара. Она и Миаджи моя новая семья, как и все в Крыльях Удачи, а семью не выбирают.

- Это, конечно, стоящее оправдание, для порождения Скверны. Но это твое дело и вот что я скажу тебе, - перегнувшись через стол, Фалкон тихо произнес: - Я не могу открыть подробностей, но если наша миссия увенчается успехом, то, ты по праву сможешь считать своих родичей отомщенными, так же, как и я всех своих братьев, что пали в борьбе со Скверной.

- О чем это ты? - Таллаг оживился, и из его глаз пропала затаенная злоба. - Да так, - храмовник опустился на свое место. - Хмель развязал мне язык, и я сболтнул лишнего, да простит меня Гирит.

- Ты уверен, что ты гиритец? - Снова спросил зверолюд. Его недоверчивый взгляд остановился на глазах монаха и тот кивнул:

- Вот теперь мы подошли и к моей части обещания, - Фалкон ловко разлил вино по кружкам и, сжав свою в огромном кулаке, за один глоток опустошил ее. Вытерев седые усы, он продолжил:

- Я же сказал, что служу Защитнику всю свою жизнь. Но мои предки не были гиритцами...

- И что же? В семье пекарей родился храмовник? - хмыкнул Таллаг, которому новая порция вина вернула расположение духа.

- Ранее в моей семье почитали другого бога. Несколько поколений моих далеких предков служили Сидонию Воздаятелю. - В голосе Фалкона прозвучала нескрываемая гордость. - Поэтому среди гиритцев я чувствую себя ... Лишним, но если Защитник избрал меня, то так тому и быть. Сидонитов больше нет, а вот мой далекий предок сопровождал самого Аларда Дария и встретил свою смерть в обители Нерушимых Врат! Бок обок с самим верховным лордом.

- Правда? - Теперь уже Кисара придвинулась поближе.

- Это написано в семейных архивах, - важно кивнул гиритец.

- А ты, стало быть, не из простых смертных, раз в твоем роду ведутся эти архивы, - подал голос молчавший до этого Калеос.

- Мой род берт свое начало еще во времена предшествующие Империи! Я родился на севере, в городе Гальтаг, на острове Готтерберг, где до сих пор стоит поместье моей семьи. - Фалкон немного смутился. - Точнее теперь там заправляет моя двоюродная сестра и ее муж, нам, храмовникам, не нужно ничего, кроме того, что дает нам Гирит Защитник. Наша семья это братья по ордену.

- Судя по твоему тону и кислой физиономии, этого не скажешь, - хихикнула Миаджи.

- Что поделать, - пожалуй, это был первый раз, когда гиритец ответил демонице без явной ненависти в голосе. - Меня забрали в орден с самого детства, и я не успел вкусить прелестей состоятельной жизни.

- Но был бы не прочь? - Губы Миаджи растянулись в улыбке.

- Даже не пытайся сбить меня с истинного пути, предначертанным мне Защитником. - Покачал головой Фалкон. - Мои мирские желания несущественны и для меня нет высшего блага, чем защищать народ Светлых земель. Я гиритец и я щит своего бога.

- Да-да, - важно закивала демоница, явно передразнивая храмовника. - Никаких мирских желаний, только добрые помыслы. Ведь помыкание остальными жителями Светлых земель - это всего лишь необходимость! Кто-то же должен слизывать грязь с ваших сапог и кланяться вам, лишний раз, проверяя на прочность камни брусчатки своим лбом.

- Умолкни, порочное исчадие Бездны, - вопреки гневным словам, Фалкон вздохнул. - Мне и самому не нравится это подобострастное обращение ко мне и братьям. Заметь, оно не нравится не только мне, но и остальным храмовникам, взять, к примеру, эту лачугу, - гиритец развел могучими руками. - Стража так суетилась, что преподобному Алектису пришлось на них даже прикрикнуть. Они собирались уступить нам свои казармы, но пастырь настоял на этом месте, заявив, что нам нужен лишь ночлег и еда. Он даже запретил стражникам привести тут все в порядок.

- Зная отношение в Ариарде к вашему ордену, я удивлена, что не увидела здесь пары сотен верующих, вылизывающих пыль собственными языками. - Не удержалась от ехидства Миаджи.

- А я удивлен, почему я или кто-то еще из моих братьев до сих пор не укоротил твой не в меру длинный язык. - Фалкон потянулся и стул под ним скрипнул.

- Простите ее, - Кисара зажала рот протестующей демоницы ладонью. - Девочка совершенно не умеет себя вести, но я над этим работаю.

- Если она откажется повиноваться, просто отдай ее в нашу ближайшую обитель. - Посоветовал ветеран.

- Вы говорили, что ваши предки знали Аларда Дария? - южанка решила перевести тему на ту, что интересовала ее больше остальных.

- Ну, началось, - Таллаг страдальчески закатил глаза. - Я спать, - сообщил он всем, поднимаясь из-за стола. - Откровения утомили меня.

- Я думаю, мы все решили? - Фалкон взглянул на зверолюда и тот, после недолгих размышлений, кивнул.

- Я постараюсь не держать зла на тебя и твоих братьев. Но знай - вы, по-прежнему, мне не нравитесь. - С этими словами Таллаг пересек комнату. Стянув сапоги и улегшись на дальнюю кровать, он отвернулся ото всех, накрывшись с головой шерстяным одеялом.

- С вашего позволения, я, тоже, отойду ко сну, - Калеос, пошатываясь, встал и под смешки своей сестры добрался до одной из кроватей, на которую незамедлительно и упал, забывшись сном.

- Мелковат эльф, вот и сморило, но держался до последнего, - Фалкон улыбнулся. Сейчас он совсем не казался храмовником, разумеется, если не брать в расчет его размеры. Обычный седой воин, не больше ни меньше. - Может, и ты уберешься с глаз долой? - Монах взглянул на показавшую ему язык Миаджи. - Что ж, Гирит, я приму это испытание, так же, как и те, что были до него. - Храмовник вздохнул.