Катарсис (СИ)

*****

Клем - сидит насупившийся. Типа - обижен. Заговорщик, хренов. Кембриджский пятёрочник. Ничего личного, "кузнец". Чисто, бизнес! Ты же к Куме приходишь - не на потрахушки. Они - приятный довесок. Так и - не дуйся. На жену твою я претендовать не буду. Мне этот половой марафон - уже вот где! Прямо под кадык подпёрло! Меня ещё и утром... возлюбили, как самого ближнего своего. Хорошо, хоть Кума обошлась страстным поцелуем и крепкими объятиями при прощании. Так можно и надорваться навсегда! Ха-ха! С моими годами по этому поводу расстраиваться - не стоит. Не стоит - и пусть. Стоит - хорошо.

На нашу колонну два раза нападали какие-то твари, но далеко позади. Охрана отбилась легко и без потерь. Я хотел сходить посмотреть, но Клем так глянул, что мне сразу - стало лень идти. Потом голову колонны нагонять! Увижу ещё.

Когда вошли в зачуханный после вида Красной Горы Медвил, выдохнул с облегчением. Устал.

Не думал, что буду рад видеть семью кузнеца. Рад был, как родным племянникам. А их восторги подаркам - приятно погрели душу. Где-то мне были рады, меня ждали. Как дома. Дом? Нет, к сожалению. Черная кошка, пробежавшая меж кузнецом и мной, ещё и - нагадила на тропинку.

Залез на сеновал, даже без бани. Зае... притомился я. Спать!

Клем пытался вытащить меня на доклад к Наместнику, был вежливо послан. С надеждой, что без меня, как-нибудь.

Пока Клема не было, попросил Молота проводить меня до плотника или краснодеревщика. Пришлось пояснить, чего хочу - человека, что делает мебель. Тут - во двор вполз ворох веток. И мальчишка под ним. Вот этот Пятый меня и повёл. А я его - плюшкой угостил.

А заказал я у мастера - колыбельку для будущего ребёнка кузнеца. Пупок Ромашки - до носа достаёт. Со дня на день решиться этот вопрос. Чтобы было проще, рисовал палочкой на песке чертёж в изометрии. Видя, как смотрит мастер краснодеревщик, понял, что опять - напортачил. Не знает этот мастер объёмных конструкций. Недостаёт образности и абстрактности мышления. Конкретно этому или многим? Сошлись на том, что он мне объяснил устройство стандартной колыбели, напольной, а я внёс изменения. Главное изменение - колыбель не напольная, а подвесная. Уж крюк - сделаем, мы же - кузнецы, в стропилу - вкручу. Придумаю чего нибудь. Ударили по рукам.

Вернулся в кузню и стал делать крюк с винтом для вворачивания в балку. На чём и был пойман с поличным. Пришлось во всём сознаться. После допроса с жутким пристрастием со стороны кузнеца. Он чуть не плакал от обиды. Я его убеждал, что отношение у меня к его Ромашке чисто братские, но он не верил.

В общем, подрались мы. Прямо в кузне. Как не покалечились? Не понятно.

А потом - напились. Вместе. Всем заныканным вином, что кузнец берёг с самого Красногорска и планировал распить после рождения сына. Перед тем, как отрубится, Клем согласился поделиться женой, но не чаще раза в неделю. Ибо "после тебя - ловить там дня два - нечего". Я его убеждаю, что не способен на такую подлость, а он - убеждает меня, что Ромашка - "знаешь какая сладкая?" Сумасшедший! Озабоченный сумасшедший! Да вы меня все - так за... замучили, что у меня все мысли только об работе, о молоте и наковальне! Месяца на два - точно! Если не на полгода!

Психанул, пошёл прочь из этого дурдома. Погрозил пальцем детям, что подслушивать не хорошо, велел отца отвести спать, чтобы не простыл. А сам пошёл - проветриться.

Ко мне пристроился кто-то. Как собачка идёт сзади. Остановился, чуть не упал. Схватился за что-то. Посвистел собачке, но тут же - устыдился. Пьяный слепой дурак! Ну и что, что ночь! Два таких фонаря над головой. Да ещё один - под глазом! Светло же! Как мог парнишку под номером 5 принять за собаку? Но, совсем как собаку, почесал ему за ухом.

- Хороший мальчик, хороший, - убеждаю я его, - ты знаешь, куда я иду?

Кивает.

- А я вот - нет. В этом озабоченном похотью дурдоме - больше не могу. А куда мне ещё податься - не знаю.

Парнишка меня тащит. Иду за ним. И совсем ничего, что говорю с ним на чистом пьяном русском. Пёсик умный. Он всё понял.

Просыпаюсь от давления в некотором месте, сел и удивлённо понял, что не знаю, где нахожусь. И куда идти по нужде. Благо, сирена боевой тревоги увяла, как увидел свои вещи и ножи рядом с моим ложем, на лавке. Я опять голый. Да что за дежа вю! Что я, через день - буду изнасилованным просыпаться? Тогда совсем пить не буду! Закодируюсь! К знахарке Спасёне схожу - закодирует. Ну, не к кузнецу же идти? Тем более, что кузнец - Клем. Он как закодирует, так и раскодирует. Собутыльник, заговорщик и шпион. Решено, к Спасёне!

Дверь открывается. Истинно - бойся своих желаний - входит знахарка. С блюдом и чашками-пьялушками. Я застонал. Опять! Хватит! Не могу больше! Натягиваю покрывало на чресла. Девушка смущается и отворачивается. А, то я не видел этой лисьей мордочки под маской смущения! Напяливаю штаны и бегу. Из комнаты. Попадаю на улицу. Под смех прохожих, залетаю обратно. Спасёна показывает на другую дверь. Вылетаю во двор. Как всё захламлено! Но, по тропинке, нахожу - искомое.

Вернувшись, смущаясь от стеснения, прошу прощения, пытаюсь как-то оправдаться. Она с любопытством слушает.

- Как интересно, - говорит, - вот не пойму, за что кланяешься. За то, что ко мне пришёл, что не смог ничего сделать, или - что не помнишь, что сделал?

- Я не смог! - выдохнул я. Облегчённо.

- Мне опять обидеться? Только вчера вымолил прощения, а сегодня заявляешь, что я... что на меня не...

- Так-так! Погоди, не усложняй сущности! - попытался я её остановить. Но, понял, что лавина уже набрала ход. Я застонал и схватился за голову.

Блин, сработало. Поток обвинений прервался. Я был напоен жутко лечебными и жутко противными отварами, уложен на лежак и в жестокой форме... отмассирован. Массаж. Просто массаж.

- Ты - прелесть, - стонал я, - я почти люблю тебя, Спасёна! Ты просто возвращаешь меня к жизни!

- То-то! Старый, похотливый развратник! Все мысли у тебя только вокруг...

- Неправда! Я докажу!

- Докажи!

- Ты, не отвлекайся, кудесница! Да-а-а! Эй, сломаешь!

- Тебя сломаешь! Лежи уже, Северная Башня!

Похоже, совсем прилипло.

*****

Жизнь потекла размеренно и неторопливо. Но, скучать - было некогда. Я "съехал" от Клема к Спасёне. Но, каждое утро - как штык - в кузне. Работы - не разгрести!

Отожгли проволоку, чтобы была мягче. Дочери кузнеца на специальном станке наматывали проволоку в спирали пружинок, благо станок позволял это сделать даже не имея физической мощи молотобойца. Потом спирали разрезал на кольца Молот. Клещами. Мы с Горном плели кольчужное полотно. Работа кропотливая, нудная и тяжёлая. Стальные кольца были довольно жёсткими, не имея силы - не замкнёшь. Кольца просто замыкали. Нет тут электросварки. И пайки.

Намучившись с инструментом Клема, уговорил его сделать пассатижи. Они же плоскогубцы. Мне так ловчее и привычнее. Одно дело - захотеть, другое - сделать на той технологической базе, что имелась у Клема. Долго ли, коротко ли - сделали. Клем поддался азарту изобретателя, а когда, с третьего раза, получилось хоть что-то похожее, наотрез отказался сделать ещё одни плоскогубцы. Жалел потраченного времени. На его взгляд - никакой разницы с тем, что было, только - возни больше.

Тем более, что родился малыш. Роды прошли нормально, малыш родился здоровым, чистым от Скверны и Тьмы. Клем полтора дня пил, потом полтора дня - отходил. Ещё и сам хотел повитуху возвращать на место её постоянной дислокации, но Вил Ал был сильно против. Сам всё организовал.

Ввиду временной нетрудоспособности нашего мастера, у нас - выдался выходной. Один. Потом явилась стража и, с прибаутками, усадила всех подмастерьев кузнеца за рабочие места. И остались "охранять". Чтобы не скучали, включили их в "техпроцесс". Горн их озадачил вальцовкой колец. Некоторое количество колец Клем решил - чуть подплющить. Говорит, что получившаяся грань придаст дополнительную крепость кольцам. Как ребро жёсткости. Из-за новизны дела у стражи шли весело, но медленно.