Король теней

— Ты знаешь, почему тебе нельзя ехать в Анлек?

Алит встал и поглядел сверху вниз на Эльтириора.

— Что мне сказать? Я не могу обещать, что не поеду в Анлек. Ашниель теперь живет там, и если ты скажешь, что в столице меня подстерегает опасность, как мне не беспокоиться о своей невесте? Твои доводы только разожгут желание отправиться к ней, а не наоборот.

— Ашниель потеряна для тебя, Алит, — с сожалением произнес Эльтириор, встал и положил князю руку на плечо. — Анлек совсем не такой, каким ты его себе представляешь.

Алит рассмеялся и отмахнулся от сочувственного жеста.

— Думаешь, я тебе поверю? Ты считаешь, что слухи разрушат связывающие нас нити?

— Вскоре они перестанут быть слухами. С самого возвращения Малекита я и те мои собратья по ордену, кто сохранил верность Нагариту, преследовали сбежавших от наказания фанатиков. Культисты не сидели сложа руки, как в Нагарите, так и по всему острову. Теперь они действуют более скрытно, но у нас есть способы выследить еретиков и выведать их тайны. Выдвинутое против анарцев обвинение стало частью обширного плана, хотя пока мне неизвестна его цель. Новости еще не дошли до Эланардриса, но в некоторых областях Нагарита недавно прокатилась волна мятежей. Фанатики вернулись, но сейчас они заявляют, что служат не Морати, а Элорану из дома Анар!

— Не может быть! Ты же знаешь, что мы ничем не запятнали себя!

— И тем не менее они протестуют против наложенного на вашу семью ареста, что придает их лжи некоторую видимость правды. Анлек перестал быть безопасным местом для анарцев, и я боюсь, что вам недолго осталось править в Эланардрисе.

— Еасир…

— Возможно. За ним нужно пристально наблюдать. Не думаю, что он до конца знает об отведенной ему роли. Он всего лишь пешка в руках более сильного игрока.

— И кто этот игрок? Морати? — Алит отмахнулся от собственного предположения. — Ее держат взаперти в Тор Анроке. Не думаю, что она способна по-прежнему управлять культами.

— Ты знаешь поговорку «Яблоко от яблони…»?

— Неужели ты подозреваешь, что за клеветой стоит сам Малекит?

— Я ни в чем не уверен, — горько рассмеялся Эльтириор. — В эту игру играют при помощи обмана и уловок. В ней делают расчет на мысли и чувства эльфов, и большая ее часть проходит в тени. Но я не игрок, я могу только следить за чужими ходами и сообщать о них остальным.

— Так ты знаешь тех, кто в это играет?

— Безусловно, одна из них Морати, хотя она делает свои ходы на расстоянии. Некоторые фигуры наверняка передвигает Малекит, но я не могу сказать, преследует он собственные цели или чужие. Его придворные тоже связаны нитями со своими марионетками, и пока мне трудно проследить, чья рука их держит. Как я уже предупреждал, ты не можешь доверять никому, кроме себя.

— И что мне тогда делать? Получается, что нам нечего сказать в свою защиту, если культы признали в нас пособников. Мы всего лишь фигурки на доске и не можем повлиять на исход игры или действия игроков.

— Тогда ты должен найти игрока, который будет представлять твои интересы, и изменить положение на доске в свою пользу.

Алит отвернулся и уставился на покачивающееся на воде отражение.

— Король-Феникс, — наконец сказал он. — На Ултуане нет игрока могущественнее его.

Эльтириор не ответил. Когда Алит повернулся к нему, он обнаружил, что вороний герольд по своему обыкновению исчез, не прощаясь. Над горами разнесся долгий крик ворона, и Алит остался наедине с журчанием ручья и шепотом ветра.

Алит несколько дней размышлял над словами Эльтириора и взвешивал различные действия, которые он мог предпринять. С каждым днем возрастал риск, что до Эланардриса дойдут известия о восставших в поддержку анарцев культах. Алит боялся, что они вынудят Еасира ужесточить охрану особняка. К тому же приближалась середина зимы, и вскоре путешествие через горы станет невозможным; последний довод и побудил юного князя созвать родных на совет.

Втайне от Еасира, его солдат и даже собственных слуг Алит собрал семью в комнатах деда. Эолорана он усадил рядом с потрескивающим очагом, а Эотлир и Майет рука об руку стояли у запорошенного снегом окна.

— Я покидаю Эланардрис, — заявил Алит и плотно закрыл дверь.

— Куда ты направляешься? — спросила Майет. Она пересекла комнату и остановилась перед сыном. — Ты же не собираешься ехать в Анлек по такой погоде?

— Судьба ведет меня не в Анлек, — произнес Алит. — Сейчас анарцев кто-то использует в своих целях, и у нас нет возможностей, чтобы раскрыть интригу. Я поеду к Бел Шанаару и попрошу у него помощи.

— Не стоит, — ответил Эолоран. — Король-Феникс не станет вмешиваться во внутренние дела Нагарита. Да и другим князьям не понравится начатое Тор Анроком расследование. Король почти ничего не знает о происходящем здесь, и я не могу с уверенностью назвать его союзником.

— Иметь возможного союзника лучше, чем не иметь никакого, — вмешался Эотлир. — Дом Моранин нас покинул — без сомнения, чтобы не повредить репутации Каентраса. За последние годы друзей у нас все меньше. Я считаю, что Алит прав, и сейчас нужно искать сильных союзников, поскольку время против нас.

— Многие скажут, что мы подрываем правление Малекита, — возразил Эолоран. — Если мы перестанем верить в князя, то останемся ни с чем.

— Мы не знаем, какие советчики окружают Малекита. — Алит присел в кресло напротив деда и возбужденно наклонился вперед. — Если ты собираешься во всем доверять Малекиту, надо убедиться, что ему говорят правду. А принесенная князем клятва чести делает его уязвимым для лжи окружающих. Ты не знаешь, считать Бел Шанаара союзником или нет. А разве Малекит успел доказать, что он надежный правитель?

— А как же Ашниель и свадьба? — спросила Майет. — Каентрас еще не отказался от союза между нашими домами. Если он настолько настроен против нас, то не допустил бы помолвки. Еще есть надежда, Алит. И я боюсь, что, обратившись к Королю-Фениксу, ты разрушишь свой брак. Каентрас всегда выступал за независимость Нагарита от трона Феникса.

Алит грустно покачал головой и наконец решился высказать вслух заключение, которое не давало ему покоя после отъезда Ашниели.

— Свадьбы не будет, — произнес он. — Каентрас может говорить что угодно, но я подозреваю, что он настроил Ашниель против меня. Он ходит по грани между врагом и другом. Он не хочет, чтобы его обвинили в связях с домом Анар, но боится полностью разорвать отношения на случай, если мы ему еще понадобимся. В Анлеке я окажусь попавшей в паутину мухой. Я не могу ехать туда. Получится так, что отказом я обижу дом Моранин и дам Каентрасу прекрасный предлог выразить неудовольствие нашей семьей. Мне интересно, как долго его цели не совпадают с нашими. Сдается мне, он давно принял меры, чтобы остаться в выигрышном положении при любом исходе.

— Мне так жаль, Алит, — сказала Майет.

Со слезами она присела рядом с сыном и погладила его по волосам. Алит поцеловал ее в лоб и поднял на ноги.

— Сейчас у меня такое чувство, будто я наконец-то прозрел, — продолжал он. — Хотя я любил Ашниель, теперь я понимаю, что она никогда не отвечала мне взаимностью. Наш союз был продиктован политикой; Каентрас его задумал, а Ашниель, как и положено прилежной дочери, подчинилась. Я видел ее при отъезде, и не заметил даже намека, что она огорчена расставанием. То, что казалось мне благородным достоинством, на самом деле было прохладным отчуждением.

Алит почувствовал смущение, отчего разозлился и вскочил со сжатыми кулаками.

— Она считала себя такой умной, ведь наивный анарец несся на ее зов, как охотничий сокол к хозяину, — прорычал он. — Обращалась со мной как с дурачком, и я отлично сыграл эту роль. Я перечитал ее письма, вспомнил все наши разговоры и понял, что в них заключалась только моя любовь, а ее ответные чувства были мечтой, которую я сам для себя придумал! Сейчас она, наверное, развлекает служанок в Анлеке рассказами о ручном князе и не сомневается, что весной я прибегу к ней по первому щелчку поводка!