Два талисмана

Сытый и довольный, вернулся он в театр и был изловлен театральным ламповщиком. Вдвоем они спустили на веревках большую, похожую на мельничное колесо люстру, что освещала вечерами зрительный зал, и залили масло в лампы.

Когда люстра была поднята и веревки закреплены, Мирвика окликнул Бики:

— Эй, поэт! Поди сюда, работа есть!

Вдвоем они вошли в каморку, где стояли метлы. Бики отворил дверцу высокого шкафа и снял с полок, набитых всякой всячиной, рулон цветастой материи, длинную рейку, молоток и коробку с гвоздями.

— Вот, возьми три гвоздя. Видел лестницу, что возле гримерки Раушарни? Которая наверх ведет?

— Видел, но еще не ходил туда.

— Над сценой такая комната, там барабан с веревками и люк в полу. Если надо изобразить полет…

— Знаю. Например, в «Дарах из-за моря» орел уносит… — начал было заядлый театрал Мирвик. Но бутафор его перебил:

— Вот именно. Ступай наверх. Раушарни позволил этим девчонкам там жить. Я дал им два соломенных матраса, полы они сами подметут, а ты им приколотишь занавеску на рейке, чтоб угол отгородить.

— Девчонкам? Каким девчонкам?

— А, ты не знаешь? Заявились сюда одна за другой две девицы — никто про них не слышал. Где раньше играли — Многоликая знает… Раушарни обеих взял в труппу, да не на половинное, а на полное жалованье.

— Погоди, но он еще утром сказал, что новых актрис нанимать не станет, денег нет…

— Он это каждый день говорит. А этих мало того что взял, так еще дал им главные роли в «Двух наследниках». Никто ничего не понимает, а Барилла с Джаленой помирились и рыдают друг у дружки в объятиях… Ладно, бери занавеску, молоток — и наверх! Да скажи девицам, чтоб люк обходили, не топтались на крышке!

Озадаченный Мирвик поспешил наверх, на ходу гадая: что же заставило прижимистого Раушарни вдруг раскошелиться? Правда, для раздумий была обстановка неподходящая: лестница оказалась очень крутой, с низким потолком и такая узкая, что хоть боком по ней иди! Не лестница, а кротовый лаз со ступеньками!

Впрочем, оказавшись в небольшом, с низким потолком помещении, часть которого занимал массивный барабан, парень подумал: может, загадка разрешается просто? Уж больно хороши были обе девушки, которые, засучив рукава, дружно и весело прибирали свое новое жилье.

Казалось бы, этот низкий тяжелый потолок, эти голые каменные стены, эти убогие матрасы, брошенные прямо на пол, эти пробитые в стенах не окна даже, а просто две дырки для притока свежего воздуха, — всё должно было наводить на тоскливые мысли. Но девушки чуть ли не плясали с метлами и тряпками. И Мирвик, вполне понимавший их радость, прикидывал: не выпросить ли и ему у Раушарни какой-нибудь уголок под жилье?

Обе актрисы приветливо встретили парня, тут же принялись решать, где лучше приколотить рейку для занавески, а по ходу дела Мирвик с обеими познакомился.

Девушки были ровесницами — на глаз этак лет по двадцать — и Дочерьми Семейств. Обе красивы, хоть и разной красотой.

Милеста Нежная Лилия была пышноволосой блондинкой с темными, почти черными глазами, глубину которых подчеркивали длинные ресницы. Взгляд ребенка и формы зрелой женщины — сочетание, перед которым не устоял бы и более суровый мужчина, чем Раушарни. Впрочем, девушка не кичилась красотой, держалась мило и скромно.

Эртала Двойная Береза была характером потверже и слегка командовала соседкой (чему Милеста подчинялась легко и без обиды). Эртале не надо было завидовать новой подруге — ей и самой было чем покрасоваться. Русые, с легкой рыжинкой волосы хоть и не были длинными, всего лишь по плечи, но выглядели такими мягкими, что хотелось их погладить. Правильные, тонкие черты лица, глаза такие же темные, как у Милесты, легкий румянец на высоких скулах и что-то неуловимо величественное в осанке. Да-да, в холщовом переднике, с тряпкой в руках, с мазком грязи на щеке — а все равно чем-то напоминает королеву. Мирвик уже знал, что именно королеву ей завтра предстоит играть.

Конечно, все трое постарались с шуточками расспросить друг друга, как именно судьба привела их к дверям театра. Но тут у них ничего не вышло. Эртала с интонациями опытной сказительницы поведала, что ее в раннем детстве похитил дракон и растил у себя в пещере, а недавно пожалел и отпустил к людям. Милеста, не желая отстать, сделала загадочное лицо и сообщила, что она — принцесса некоего королевства за Гранью, бежавшая из дворца, чтобы стать актрисой. Мирвик, не будь дурак, не стал рассказывать про свою жизнь воришки, а срочно измыслил для себя должность верховного смотрителя всех грайанских театров, и по секрету проболтался, что прибыл в Аршмир из Тайверана, чтобы проверить: не зазнаются ли чересчур актрисы, не задирают ли слишком высоко свои хорошенькие носики?..

Когда занавеска отгородила угол с матрасами от двери, люка и барабана, девушки хором заявили, что здесь чудо как уютно и славно.

— Теперь бы завтра не осрамиться, — озабоченно сказала Эртала. — Утром репетиция, а мы еще роли не видели…

— Роль! — хлопнула себя по лбу Милеста. — Я растяпа! Я же ее в узел с одеждой сунула!

Девушка скрылась за занавеской и сейчас же вернулась, неся несколько листков дешевой бумаги, небрежно сшитых суровой ниткой.

— Вот! Мне это в коридоре дала странная женщина… у нее такой чудной грим, пятнами… Она сказала, чтоб я учила роль. А потом пожелала мне сдохнуть дурной смертью, повернулась и ушла. — Девушка обиженно поджала губки. — Ну, шуточки у здешних, театральных…

Мирвик восхищенно взглянул на хорошенькую блондиночку. Ее обидели ни за что, а она отвлеклась на новые затеи, развеселилась и забыла чужую грубость. До чего же славный, легкий характер!

— Эту женщину зовут Джалена, — объяснил он. — На лице у нее совсем не грим…

И Мирвик принялся изображать в лицах драму, что неожиданно для всех разыгралась сегодня на сцене театра. Конечно, он не скрывал своей роли в том, как была разгадана загадка трех кувшинов.

Как же его слушали! У Милесты округлились глаза, Эртала потрясенно поднесла к губам изящную ручку. Мирвик купался в восхищенном внимании красавиц. Ну и работа ему досталась — одно удовольствие!

Когда он закончил и девушки прекратили восторженно ахать, Милеста спросила:

— Неужели нам надо остерегаться Бариллы и Джалены?

— Не только их, — кивнула Эртала. — Еще служанок и рабынь… ну, тех актрис на мелких ролях, которые надеялись сыграть вот это…

Она взяла листок с ролью, пробежала взглядом, по строчкам.

— Я все-таки надеюсь, что Джалена это сгоряча… — тихонько вздохнула Милеста. — Не думаю, что она и впрямь желает мне зла.

Эртала не ответила на эти наивные речи. Она перевернула лист, довольно усмехнулась и выразительно продекламировала:

Мирвик вконец растаял. А Эртала перебросила листы Милесте:

— На, почитай. Нам сегодня эту сцену выучить.

Милеста смутилась, даже испугалась:

— Ой… я не умею читать! Что же теперь… как же я…

— Не умеешь читать? — сморщила носик Эртала. Но тут же великодушно предложила: — Нам все равно вместе играть, вот и будем вместе зубрить.

— Правда? Какая ты добрая! — захлопала в ладоши Милеста.

— Лучше уж нам быть друг к другу добрыми, — вздохнула Эртала. — От других-то в труппе мы мало добра увидим. Вон в какой котел со змеями угодили!

— Ну уж и со змеями… — неубедительно возразила Милеста.

Эртала задумчиво уставилась на деревянный люк, который им велено было обходить стороной.

— Не провалиться бы… — Она вскинула глаза, перехватила взгляд Мирвика и уточнила: — Завтра на спектакле не провалиться бы. — Актриса открыла последний лист роли и прочла вслух заключительную фразу: — «Плещет ей в лицо колдовское зелье…» В кого я ее превращать-то буду? Мне не сказали.

— Мне сказали, — огорченно отозвалась «соперница». — В черепаху. Там для меня доделывают панцирь из корыта, я должна буду уползать со сцены…