За Живой Водой (СИ)

- За нелегкое дело вы взялись, юноши, - ответил Элбет на волнительную речь царевича, - но вы будете не первыми на этом пути. Конечно, без совета вас не отпущу, но помощь от меня недорогого стоит. С чего же мне начать? – Советник надолго задумался, окинув взглядом свои книжные полки и напряженных гостей. - Пожалуй, стоит обратиться к давнишним событиям, с которых и проистекает эта история. Многими легендами обросли времена гарунских войн, когда хлынули на наши земли орды южных диких захватчиков. Не было откуда ждать поддержки и помощи, но прибыли небольшие отряды восточных конников, оборонявших наши рубежи долгий год. По-разному рассказывается история любви принцессы Мории и черноморского царевича. Я же попытаюсь быть наиболее беспристрастным, ибо буду учитывать версии событий обеих сторон.

- Вы застигли ещё те давние времена? – удивленно спросил Вин.

- Я живу под небом уже сто тринадцатый год, я был сверстником и другом государя Урвина, отца Дарвина II. Но прошу более не перебивать мой рассказ, основанный на старинных записях свидетелей тех тревожных времен, – Элбет говорил медленным певучим голосом, погружая слушателей в события далеких дней, о которых было известно с малых лет каждому жителю Мории. Казалось, неспешный рассказ доставлял удовольствие самому ученому мужу, который в своих интонациях то искренне сочувствовал старинным героям, то надсмехался над поворотами истории. - Так кем же была морийская принцесса, носящая самое распространенное имя в нашей стране? Согласно морийским летописям, ведущимся с года обнародования законов государства, у Бовина I в 221 году родилась дочь, а спустя пять лет сын Дарвин. Принц-наследник с юных лет принимал активное участие в решении вопросов, связанных с захватами северных земель восточными кочевниками-светляками. После 230 года территория между рекой Доном и Минорским плато, подчиненная чужеземными племенами, быстро освоившими морийскую речь и также чтившими Море, заново вошла в состав Великого Государства Мории, но стычки между светловолосыми пришельцами и коренными морийцами продолжались ещё несколько десятилетий, пока оба народа не перемешались.

В 249 году принц внезапно заболел и умер. В то же время с тяжелым недугом слег государь Бовин, и бразды правления взяла в руки незаметная до этого принцесса-наследница Мория. Среди морян наследование всегда происходило по мужской линии, но государь ещё был жив, и совсем не было повода объявлять малолетнего внука, сына Дарвина, новым вождем. Принцесса Мория стала правительницей при немощном отце, и вскоре она покинула Алмааг. Она объявила новой столицей государства город у подножия Пелесских гор, Равенну. За несколько лет сотни мастеров и строителей превратили его в самый укрепленный и защищенный оплот на всем материке. Равенна поражала путников своим великолепием и вместе с тем строгостью. Помимо глубокого рва, крепостные стены окружали жилые кварталы в три ряда, а на главной площади возвышалась цитадель принцессы. Именно её решение обустроить столицу в южных краях заново подняло волну переселения дворян из исконно морийских северных земель в южные бескрайние просторы, которые за полвека колонизации так и не были полностью освоены.

В 261 году к берегам Южного моря западнее Пелессов пристали сотни небольших галер, переправивших бесчисленную кровожадную армию гарунов в наши владения. Тогда же и впервые упоминается о потере морийцами живой воды и описывается гнев бога Моря, ниспавший на народ, вынужденный неуклонно отступать на север и покидать плодородные поля, равнины, города, сжигаемые полчищами дикарей. Военные корабли морийцев главным образом располагались близ острова Алмааг. Когда наш флот подошел к южному побережью материка, от гарунских галер не осталось и следа. Они вернулись к границам империи Ал-Гаруна, чтобы с подкреплением заново нахлынуть на народы Моря. Тогда по приказу принцессы адмирал морийский отступил на север, где уже началось строительство Великой Защитной стены, называемой также Серебряной. Два года спустя у её западных пределов моряне одержали победу над гарунами на море, а вскоре было закончено возведение непроходимого барьера, остановившего продвижение вглубь материка гарунов, разрушавших все на своем пути.

Почему же столь доблестные и бесстрашные морийцы, прямо скажем, бежали от врага в начале нашествия? Потому что, во-первых, наши войска существенно уступали численностью, а во-вторых, не было живой воды, с помощью которой видии всегда в сражениях залечивали раны, чем придавали войску силы и веру в победу. Так когда же исчезла живая вода? По моему мнению, это произошло как раз в дни болезни принца Дарвина и его отца, государя Бовина I. Морийские государи и знатные дворяне, жившие в Алмааге, городе, где находились два священных чана с живой водой, теряли жизнь на поле битвы, мгновенно сраженные мечом, от старости, от рук наемных убийц, несчастных случаев, но никогда прежде они не иссыхали от болезни. Поэтому с уверенностью можно предположить, что живая вода исчезла, а точнее закончилась в неисчерпаемых емкостях, именно в те дни. В чем причина этого? Безусловно, это оказалось на руку Ал-Мира, южной империи, которая обрела могущество при своем правителе Ал-Гаруне, по имени которого мы стали называть и её жителей, поклоняющихся своему вождю как великому богу, слепо верующими в его силу и неуязвимость. Возможно, Ал-Гарун уже тогда задумывал нападение на Морию, но на деле в те годы он покорял темнокожие народы, обращая их в рабов, трудящихся в рудниках, на полях, в кузницах и шахтах империи. Как сумели его слуги проникнуть вглубь великого города Алмааг, и что они сотворили, чтобы лишить волшебной силы животворящие источники?!

Мне, как чародею, легко ответить на эти вопросы. На чаны было наложено заклятие, заклинание, непонимаемое и непостижимое ни одним колдуном, ныне ходящим по земле. Хотя мне неведомы лица и имена всех чародеев, но многие из тех, кто не скрывается под чужими масками, забредает в Великий Лес к моему другу и учителю Молоху. Среди гарунов колдунов никогда не рождалось, хотя их края славятся великими предсказателями, толкователями снов и ясновидцами. Но всё это люди, обладающие многими знаниями и умениями, хотя даже им было бы не под силу уничтожить живую воду, дар бога Моря при расселении морян на острове. Остается единственный ответ: это сотворил тот, кто действительно обладал божественными силами, кто сумел позже сотворить невиданное чудо, защитившее страну от полнейшего разорения.

Пожалуй, я забегаю немного вперед, друзья, но любой мориец с младых лет знает, кто построил Серебряную Цепь, хотя ни в одном документе не описано как же на самом деле происходило возведение этого великого сооружения. Лишь несколько десятков лет назад в развалинах Равенны был обнаружен дневник одного далийского вельможи, который уже после гибели принцессы-наследницы записал свои воспоминания о жизни в городе во время первой гарунской войны. В этих бумагах говорится, что кузницы Равенны и всех городов и деревень Далии и Релии работали в те времена днем и ночью. В них ковали железные решетки разных размеров, которые тут же перевозили к месту строительства защитной стены. По ровной линии с запада на восток крестьяне вначале копали глубокий ров, который заваливали камнями. После этого принцесса сама приезжала к местам работы и проверяла размеры решеток, их толщину и прочность. Описывается случай, когда работы велись уже в третий год войны вблизи Пелесских гор. Принцесса Мория прогнала всех людей и осталась возле засыпанного котлована лишь в окружении своей верной охраны. Но слуга вельможи наблюдал из леса, как на месте рва всю ночь полыхал синий огонь. А наутро новые сто локтей серебряной изгороди возвышались над морийской землей. Так кем же была Мория? В те годы принцессе-наследнице должно было быть около сорока лет, между тем все свидетели и летописцы утверждают, что она была молода и прекрасна, как сама Филия. Вывод прост: она была колдуньей, ведьмой, обладавшей огромной силой. Следовательно, она обрела могущество в молодом возрасте, но была ли она действительно той Морией, что родилась в семье Бовина I или какой-либо самозванкой, так и останется для нас тайной.