За Живой Водой (СИ)

- А вот и наш царевич объявился, - улыбнулся пожилой матрос Ян, с которым черноморец познакомился утром.

- Насмотрелся на будущие владения, Ваше Высочество? – съязвил Мортон. – У нас вообще- то принято прощаться, когда встаешь из-за стола. Паренек Гарфина должен был шататься за тобой в непогоду по всему городу, но ты сумел таки улизнуть на извозчике!

- Оставь его, - строго велел Вин. – Моя забота теперь, да и ваша тоже, если все уверения в преданности, о которой вы говорили мне до этого, ещё не забыты, это попасть во дворец. Вот на счет этого я выслушаю все ваши предложения, а о корабле - закроем пока разговор.

Ортек оглядел собеседников. Кроме Вина, Мортона, Яна и незнакомого гаруна, назвавшегося Темином, в комнате находился ещё один человек, одетый как успешный купец. Это был Партер, также служивший на корабле Вина.

- Моему другу нужно попасть во дворец, - начал Вин, после того, как были представлены новые лица. – Кто чем может помочь?

- Через неделю День длинной ночи, - ответил Партер. – Во дворце знатный прием. Все дворяне приглашены для принесения присяги и получения государевой милости.

- Ты приглашен?

- Вернувшись с Озера я успел открыть лавку в Алмааге и Аллиине, но никак не сменить тонское происхождение на дворянский титул, - Партер развел руками в сторону.

- А наш маркиз?

- Нет, - ответил Мортон. – Пока ещё не удосуживался такой привилегии, но… В этом списке людей, которые тебе многим обязаны, - он потряс бумагой, - есть имя уважаемого принца алмаагского ла Фонти, который несомненно будет на балу.

- То есть вместо золота мы попросим его об услуге?! – рассуждал Вин. – Помнится мне, что, к сожалению, он должен был мне слишком много. Если это все простить…

- Да они вообще не хотят слушать об этих долгах, - Мортон бросил бумагу на стол. – Говорят, что должны были Оквинде де Терро, а если он объявлен вне закона…

- Но вне закона объявлен пират по прозвищу Одноглазый, - продолжил Темин. – Пусть все и знают его настоящее имя. Но это имя порочить никогда не позволит ваш отец. Сейчас он один из советников в Эллине, и поэтому можно считать, что Вин де Терро и Одноглазый два разных человека. Хотя ты уже успел запачкать и свой дворянский титул.

- Я же говорил, что Ортек не имеет никаких наследственных претензий к государю Дарвину, - вздохнул Вин. – Просто релийцы слишком озабочены своим вопросом и хватаются за любую мелочь, чтобы увеличить влияние на государев двор. Поэтому я здесь, конечно, не собираюсь маячить своей персоной.

- Я был в нескольких домах с долговой распиской, - усмехнулся гарун, - но даже мой внешний вид не ужаснул этих богачей и не заставил вспомнить о честности и вернуть долги. Но если ты выпишешь мне доверенность от имени графа де Терро, то тогда можно даже отсылать бумаги в Каро, и судебные исполнители признают нашу правоту и без твоего присутствия.

- Тогда стоит поскорее обрадовать принца возможностью расплатиться по прежним счетам, - заключил Вин.

Наряды для нового племянника принца ла Фонти были сшиты в ближайшей лавке, и Ортек с удивлением обнаружил, что хотя они и блистали роскошью, яркостью красок и богатством тканей, он совсем позабыл за месяцы жизни вне придворной суеты, сколько усилий стоит одеть все это на тело. К тому же в Черноморье никогда не носили столь вычурные платья. Переодевание началось с самого утра. Вин, который помогал другу облачаться в обтягивающие штаны, отливавшие серебром, на которые следовало нацепить вдобавок немало драгоценностей, то и дело отсылал Боба и девушку, помощницу швеи, за новыми запонками и пуговицами, сразу же отлетевшими от костюма под неуклюжими пальцами.

На голову Ортека был нахлобучен длинный черный парик. Черноморец с жалостью осматривал себя в высоком зеркале. Но минувший разговор с принцем не оставлял ему иного вида. В течение прошедших дней Темин несколько раз наведывался в дом ла Фонти. Поначалу гаруна отказывались даже пускать на порог, хотя он и размахивал доверенностью от графа де Терро перед носом слуги. Юный гарун оказался в компании морийского пирата, когда двенадцатилетним мальчишкой плавал юнгой на торговой галере, иногда останавливавшей эрлинские суда у побережья Тристепья и оставлявшей их без золотой монеты. Будучи пущенным на морское дно, парнишка все-таки уцепился за борт корабля Одноглазого, который решил помиловать юнца, несмотря на то, что в первую же неделю тот обворовал всех матросов. С тех пор вся команда обучала Темина морийскому языку, морскому делу и другим навыкам, которые уже были ему знакомы за год службы на гарунском судне.

С принцем ла Фонти Темин поступил в характерной для себя манере. Он нанял трех ловкачей, и они остановили карету богача прямо перед его домом. После того, как принца обобрали до нитки, ему была показана долговая бумага и названы условия прощения денежных обязательств. Спустя несколько дней гарун был вхож в дом принца как почетный гость. За чаркой вина он обсудил все подробности дела, выслушав при этом и пожелания дворянина. Ла Фонти требовал знакомства со своим якобы племянником, объявившимся по линии жены, которая умерла несколько лет назад и имела руское происхождение. Поэтому морозным вечером Ортек отправился к дому достопочтенного вельможи.

Оглядев Ортека, принц Эннет ла Фонти, оказавшийся чуть полноватым мужчиной зрелых лет, скривился от неудовольствия:

- Кем бы не являлся на самом деле этот пройдоха, за руса он может сойти, но только не за дворянина! Что за одежда, что за обстриженные волосы?! Я не позволю позорить свою фамилию. Поэтому извольте завтра выглядеть самым подобающим образом. А на голову наденете вот это! – он протянул Ортеку парик. – К тому же мне не говорили, что ты слепой?!

Опять повязать на глаза Ортеку темный платок была идеей Мортона. Маркиз уверял, что, даже если многие дворяне примут цвет его глаз за карий, то сведущие люди сразу же распознают в парне черноморца. Тем более нынче жителей Черноморья и их правителей обсуждали в каждом светском салоне. Ортек не стал противиться, это не было для него ново, но когда на глазах оказалась толстая шерстяная повязка, он признался, что совсем ничего не видел сквозь неё. Друзья посмеялись, но улучшать зрение новоиспеченного алмаагского дворянина не стали.

- Итак, повторяю в последний раз, - Вин выровнял товарищу воротник. Карета с принцем, который решил сам заехать перед балом за своим подопечным, чтобы вовремя поправить в случае чего его внешний вид, уже ждала возле порога. Релиец давал последние наставления. – Ты рус, сын сестры жены ла Фонти. Зовут тебя Тьен ла Фонти. После того, как несколько месяцев назад ты защитил жизнь своего дядюшки от разбойников в Рустанаде, он решил тебя забрать к себе в дом и усыновить: благо, что у самого принца нет детей. Ла Фонти желает ввести тебя в дворцовую свиту и представить государю, чтобы ты в дальнейшем верно ему служил. Разговоров посторонних не заводи, потому что, хотя при дворе встречается много диалектов, некоторые дворяне ведут торговые дела в Эрлинии и Черноморье и могут услышать знакомые нотки. Твоя слепота должна сыграть нам только на руку. У тебя будет повод расспрашивать о живой воде, которая поможет вернуть зрение, которое ты потерял…

- Спасая своего дядю, - закончил Ортек. – Я все помню. Постараюсь завести знакомства, чтобы можно было ещё раз туда наведаться. Ведь я обязательно должен попасть в дворцовую библиотеку…

- Не переусердствуй! – предупредил Мортон. – И, смотри, у государя есть верный советник Элбет. Он уже старый, но очень прозорливый человек. Говорят, что сейчас именно он управляет страной и престарелым Дарвином. Будь с ним осторожным. А лучше вообще держись от него подальше!

- Надеюсь, что родственные чувства не затмят здравый ум, - сказал на прощание Вин, зная вспыльчивый нрав друга.

Ортек сидел в тесной карете напротив ла Фонти. В самом начале их пути он передал принцу долговую расписку, которую тот незамедлительно разорвал на куски. Внутри царил сумрак, и царевич решил незаметно приподнять повязку, чтобы были различимы для глаз хотя бы очертания предметов и людей.