Властительница драконов (СИ)

Его лицо вновь оказалось очень близко от нее. Лизнув ее губы, Черный дракон потешился от реакции девушки. Он видел в ней лицемерие, ведь знал, что огню нравится то, что он делает. Просто тело девственницы еще противится этому, но скоро он все исправит.

Взяв Агнесс под руки, мужчина водрузил ее на каменный стол, больше напоминающий девушке какой-то алтарь. Легко освободив Агнесс от трусиков, он надавил коленом на ее ноги, заставляя раскрыться.

Черный дракон поспешно расшнуровал себе штаны, и перепуганная, очень смущенная девушка быстро отвернулась, чтобы не видеть то, что он извлек из них.

Она так долго отбивалась от всяких мужиков, когда жила в Амосе, чтобы в конечном итоге лишиться невинности вот так, как какая-то дешевая шлюха.

Черный дракон вновь ее поцеловал, словно желал заглушить ее боль, которая вскоре последует.

Агнесс не ожидала, что он так беззастенчиво быстро прорвет ее оборону. Девушка закричала, когда ее губы больше не находились в плену его рта. Мужчина словно знал, когда следует прекратить поцелуй.

Желая уменьшить боль, Агнесс резко отклонилась назад, будто бы это могло помочь ей сбежать от его цепкой хватки, но только ударилась затылком о стену.

Черному дракону не понравилось ее сопротивление, и он рыкнул на нее, больно сжав ягодицы.

Испуганная и шокированная от боли девушка обхватила его плечи руками. Но Черный дракон и не думал останавливаться, терзая ее тело. В отместку Агнесс царапала ему спину, в безуспешной попытке вырваться, но мужчине было наплевать на эти слабые движения. Наоборот, они возбуждали его сильнее.

Агнесс ничего не ощущала, только боль, разрывающую ее тело и жар, который помимо воли зажигался в ней от движений Черного дракона. Она ничего не могла с этим поделать и впервые была не рада тому, что она драконий огонь…

Глава 2

Агнесс проснулась от тягучей боли внизу живота. На удивление девушки, она оказалась в постели, а не на каменной полу, как ей думалось. Это были ее покои, которые выдали ей, как только она попала в храм Великих драконов. Но сейчас это место не казалось ей таким радушным, как раньше. Теперь во всем она видела грубый холодный камень. А еще свою клетку.

– Доброе утро, госпожа, – в покои вслед за сквозняком вошла служанка. Невзрачная замученная женщина лет тридцати. К слугам здесь явно относились, как к третьему сорту. Но и у Агнесс участь была не лучше, пускай ее и называли «госпожой».

По сквозняку девушка поняла, что полностью раздета. Для этого ей не требовалось заглядывать под тонкую простынку, которая не особо скрывала аппетитные очертания ее тела. Осознав это, Агнесс смутилась и натянула на себя побольше покрывала, прикрывая грудь.

– Не стоит меня стесняться. Я ведь тоже женщина, – попыталась разрядить обстановку служанка. – Тем более мне нужно вас выкупать и проверить, все ли с вашим телом в порядке. Господа порой бывают очень… не сдержаны.

Агнесс только сильнее залилась румянцев от ее слов. А воспоминание о близости с Черным драконом заставили ее ужаснуться. Неужели такое будет продолжаться еще ни один раз?

– Как я здесь оказалась? – решилась спросить она, хоть все еще стеснялась посмотреть в глаза служанки, чувствуя себя продажной женщиной.

– Вас принес ваш господин, – без тени смущения ответила та и подошла к кровати. – Так, пора принять утрешние процедуры.

Женщина так резко стянула простынку, что Агнесс вскрикнула. Но, кажется, никто не собирался обращать на чувства девушки внимания, хоть служанка, которую звали Дэйла, была сама вежливость.

Следом за Дэйлой, в покои ворвалась женщина в летах – местная лекарь. Она осмотрела девушку на ушибы, а после того, как служанка ее вымыла в лохани полной горячей ароматной воды, нанесла ей заживляющий крем прямо в промежность.

Агнесс все это время молча принимала все, что с ней делают. Только стеснительно прикрывала грудь.

– Радуйтесь, господин почти не оставил на вас следов, – вынесла вердикт лекарь, замазывая тонкую царапину у основания шеи. Наверное, она случайно возникла, когда Черный дракон разорвал на девушке платье.

Агнесс отвела голову в сторону, словно желая отгородиться от целительницы. Ей хотелось, чтобы эта бесцеремонная женщина как можно быстрее покинула ее покои. Но лекарь и сама не хотела долго находиться около Агнесс, поспешила по своим делам, как только обработала все тело драконьего огня, даже самые незначительные царапины и следы от поцелуев.

– Что теперь со мной будет? – спросила она у Дэйлы.

– Это вы должны спросить у вашего господина, – отозвалась служанка, наряжая Агнесс в очередной легкий белый наряд.

Под его полупрозрачной юбкой можно было разглядеть ноги и белые трусики. Хорошо хоть верх скрывал грудь. Зато овальные вырезы открывали покатые плечи и части рук. Такое платье могло вызвать в считаное мгновение желание у мужчины и это пугало Агнесс.

– Не волнуйтесь, ни один дракон не возьмет вас в ближайшее время, пока вы не восстановите свое здоровье.

Агнесс так напугали слова женщины, что она не обратила внимания на сладкий сахарок: ее не будут трогать несколько дней.

– Что значит «ни один дракон»? – переспросила взволнованная девушка. – Меня может… любить не один мужчина?

– При острой необходимости огня и только с позволения вашего господина – Черного дракона, – будничным тоном ответила Дэйла.

Агнесс тяжело выдохнула. Девушка надеялась, что до такого не дойдет.

– А здесь есть другие драконьи огни, такие, как я? – спросила она погодя, когда Дэйла пыталась аккуратно уложить ее длинные пушистые волосы. Ей это удавалось: пряди послушной волной спадали по плечам и спине Агнесс.

– Да, – ответила Дэйла, продолжая расчесывать ей волосы. – Но видится друг с другом им запрещено.

– Почему?

– Драконы очень бережно охраняют свой огонь.

– Но при этом могут отдавать другим пользоваться им, – с грустью отозвалась Агнесс, склонив голову.

– Только, когда наступают времена большой смуты.

В глазах Агнесс прочитался такой явный вопрос, что Дэйла тут же на него ответила, не утруждая девушку тратить слова:

– Большая смута – это время, когда драконы сбиваются в стаи и идут воевать против общего врага, которые посягнулись на наши земли. Ведь драконы – единственные наши защитники. Без них – силы изнанки погубили бы наш край. Поэтому ты должна уважать и почитать их. И делать все, что они прикажут. Поверь, никто не причинит тебя вреда. Твои господа очень ценят таких, как ты.

– Но вчера один из них причинил мне дар. А еще он убил своего сородича! – Агнесс не могла простить Черному дракону смерть ее фаворита.

– Ни один дракон не пострадал. Каждого исцелил лекарь.

– И золотого дракона? – невольно вырвался вопрос у Агнесс.

– Да, – кивнула Дэйла, и стала заплетать девушке две тонкие косички, чтобы волосы не лезли в лицо.

– Но разве драконы и так не сильны? Зачем им делиться… своим огнем?

– Без огня драконы не могут биться в полную силу. А еще не все драконы плодовиты. Когда наступает смутное время, драконы делят своих женщин между собой. Им главное, чтобы, когда они улетят, они знали, что даже если не смогут вернуться – их крылатый род продолжится.

И тут Агнесс поняла, почему среди драконов не было самок. Она и есть драконья самка!

– Неужели я буду рожать яйцо? – ахнула Агнесс.

– Нет, ты будешь рожать, как и все нормальные женщины, – усмехнулась служанка. – Просто твой ребенок будет не похож на обычных детей.

«Значит, рожу ящерку?» – подумала Агнесс и ее передернуло от омерзения. Но она не стала ничего говорить Дэйле – бессмысленно. Зато спросила другой интересовавший ее вопрос. Что на счет дочерей драконов?

– А вот здесь все сложнее, – отозвалась женщины, закрепляя две косички Агнесс на затылке заколкой в виде дракончика. – У драконов нет дочерей. И ты никогда не родишь дочь. Женщины, способные родить от дракона, именуемые драконьим огнем, появляются на свет неожиданно, у простых людей. Просто у них в душе есть огонь, которого нет у других девушек. Именно они и становятся избранными. Но с каждым годом таких женщин становится все меньше и меньше. Еще меньше из них способны выносить ребенка от дракона. Когда тебя нашли, ты стала настоящим сокровищем, Агнесс. Ты даже не представляешь, как ценна! И ты очень красива, девочка моя, – Дэйла погладила ее по волосам, смотря на девушку в большом зеркале.