Предок Перемен (СИ)

- Я знаю, что вы жестоки.

- Все это знают. Но, мне кажется, вам, как отражению божества (или даже как самому божеству), должно быть наплевать на эти человеческие мораль, или честность. Только внутренняя власть, мана, Дэ, - Ван-Ма ударил себя по груди, - должна иметь значение.

- Я не божество. Поверьте мне и отпустите.

- Я могу отпустить. Вы пойдете с этим честно заработанными деньгами в свою лавку, и будете надеяться, что все закончилось. Но, так как у меня нет морали, вы не найдете эту лавку. Вы найдете разгромленное место, немного крови и боль.

- Вы!..

- Такова моя натура. Основа моей харизмы в том, что я всегда беру то, чего хочу. Если я хоть раз откажусь, то моя удача покинет меня.

- Ваша удача может покинуть вас, если вы свяжетесь со мной! - прорычала я. - Думаю, вы наводили о мне справки, чтобы не играть впустую, и знаете, что было много неудачников.

- Да, я знаю о таком эффекте. Но мы же сумеем договориться? В конце концов, если я пострадаю, Филипп отомстит за меня - вам или вашему Кени. Он верный пес моего дома.

- Потому я и не хочу с вами связываться.

- О?

- Я не знаю, удачливы вы или нет. Я не управляю этим. И никто не управляет. Вы можете потерять все, но не потому, что я так захотела, а потому, что так решила судьба. Быть может, ваша удача сейчас - ничто перед неудачей оставшихся лет жизни. Судьба оценивает оставшееся время, а не прошлое.

- Так вот, как это работает... Это правда затруднительно. Я стар, жизнь обретает вкус тлена. Я не знаю, удачлив ли я, испытывая муку старения. Но я все же хочу рискнуть. И, ради честности сделки и только ради нее, я предложу вам все же сыграть со мной - и не бояться последствий.

- Вы угрожали мне минуту назад.

- Я буду угрожать вам и сейчас. У вас нет выхода.

У меня правда больше его не было.

Но повлияли не угрозы, а время, проведенное вместе. Нескольких минут хватило, чтобы все мое существо дрожало в предвкушении проявить свою силу и обратить Ван-Ма к удаче или неудаче, вывести его на суд звезд.

- Хорошо, - сказала я, облизывая губы. - Но я расскажу вам еще один параграф инструкции. Если вы поднимете на меня руку, удача обернется неудачей. Мой предок был божеством - это правда. Божества карают тех, кто посягает на принадлежащее им.

Я лгала, но как еще я могла защититься от этого беспринципного человека.

- Я учту это, - ответил Ван-Ма, хватая меня за руку. - Ну, как вы это делаете? Я понял, что с Филиппом вы переспали?

Я выдернула руку. У меня было ощущение, что мараюсь. Идти против воли своего проклятого Предка я уже не могла. Оставалось лишь надеяться, что мое омерзение - признак неудачливости Ван-Ма.

- Это не обязательно.

Я встала и подошла к Ван-Ма вплотную. Мне потребовалось усилие, чтобы прикоснуться к нему самой. Я возложила руку ему на лоб и чуть откинула голову назад - чтобы он смотрел прямо в мои глаза.

Звать Предка долго не пришлось.

Он вывернул этот зал нитями удачи и неудачи, и я никогда не видела такого беспокойства в этом царстве рока. Все волновалось, трепетало вокруг Ван-Ма, прирожденного правителя, прирожденного лидера и прирожденного Охотника.

Но, как бы я не фантазировала, что его оплетает тьма, все черные нити соскользнули с этого старика. Он сиял серебром, противоречащим темноте его души, и у меня было ощущение, что я делаю нечто поистине дурное и противоестественное.

Но делала это судьба. Я не могла противоречить ей, вновь проигрывая бой. Я резко отдернула руку и едва сдержалась, чтобы не ударить Ван-Ма по лицу.

- Готово. Боги считают, что вы достойны удачи, господин Ван-Ма.

Я была опустошена и тяжело опустилась на стул. У меня начинала болеть голова и по телу расползалась чудовищная усталость. А еще меня манил сильный запах, исходящий от Ван-Ма - моей утраченной энергии, его обретенной удачи. От этого мне становилось еще тошнее.

- Как я узнаю, что сработало?

- Сыграйте во что-нибудь азартное. Вам будет везти. А меня отвезите домой.

- Вам плохо?... - спросил он с каким-то страхом.

Я успела порадоваться этому испугу и провалилась в черноту.

Там, по ту сторону сознания, Зверь-Предок щурил свои загадочные глаза, похожие на луны, и говорил мне то, что никогда бы не сказал никто из родственников: за неудачей может прийти удача, а за удачей может прийти неудача.

Кени решил, что я заболела, и дал мне добро на больничный. Я жила в комнатушке над мастерской, и только и делала в эти дни, что слушала музыку. Моя душа будто заблудилась далеко в снегах, потому скандинавский рок придавал ей форму, а китайский показывал дорогу домой. Я вновь начала есть, как следует, и даже улыбаться, что порадовало Кени - он верил, что улыбчивый мастер больше привлекает клиентов.

Я вновь занялась любимым делом, хотя особенного вдохновения у меня не случалось. Работала по старым заготовкам, отдавая все прочее Кени. Он хоть и вкалывал не в меру, но не сопротивлялся, считая меня захворавшей.

Зима закончилась жуткой слякотью и ледяными дождями. Наши клиенты отказывались набивать продолжение тату, пока не станет посуше, и мы попросту слушали музыку и рисовали наброски ни о чем - Кени внизу, я наверху. И вдруг Кени поднялся с несколько ошарашенным видом:

- Эй, похоже, там к тебе.

- Кто еще?

- Клиент. Но мы его выпроводим, если что.

- Что такое?

- Он просит, чтобы ты сделала татуировку на душе.

- Чего-о-о?

- Так и говорит. Спустишься?

У меня были самые дурные предчувствия. Они оправдались, потому что клиент оказался почти двухметровым бугаем в черном костюме и черных очках. Я сразу поняла - он от Ван-Ма.

- Мне татуировку. На душе. Хозяин сказал, вы знаете, что это.

- А ты сам, похоже, не знаешь?

Меня колотило от гнева.

- Нет. Хозяин сказал, что вы сделаете. Он дал мне денег, - бугай вывалил из-за пазухи на прилавок несколько пачек купюр.

- Забирай и катись отсюда, - прошипела я. - твой хозяин пошутил над тобой, а ты и вправду купился? Что еще за татуировки на душе?!

- Хозяин предупредил о таком, - бугай снова полез за пазуху. На этот раз в его руке оказался пистолет.

- Твою ж мать! - выругался Кени, толкая меня под прилавок. Но я устояла.

- Твой хозяин - Ван-Ма?

- Да.

- И что он еще сказал? Слово в слово.

- Если ты откажешься, велел мне прострелить ему руку. Потому что вы договаривались лишь о твоей безопасности.

-Вот козел! - я в сердцах пнула прилавок. - Я тебе так татуировку набью, что ты у меня рыдать будешь!

- Но я боли боюсь... - вдруг признался бугай.

- А не будешь работать на этого ублюдка!

Я увела "клиента" к себе, сказав Кени, что нам не понадобится краска и мы ненадолго. Мой разъяренный Зверь включился за минуту и жадно выгрыз из жертвы всю удачу. Бедный парень едва спустился с лестницы. В его глазах была боль. Он не понимал, что дни его, вероятнее всего, сочтены. Я же наоборот была пола энергии.

Кени молча достал из заклеенного жвачными наклейками холодильника бренди.

- Хоть ты и завязывала...

- Я выпью. У нас проблемы, шеф. Они теперь постоянно будут пастись. Боюсь, мне не вариант убежать.

- Не беги. Мы переживем это.

- Вот не нужно меня защищать. И смотреть на меня так не надо!

- Как?

- С подобострастием!

- Я не виноват. Я впервые вижу тебя такой... такой...- Кени не мог подобрать слов, он был смущен. Я же рассмеялась, потому что видеть смущенным крепкого Кени было странно. Его давнее чувство было раззадорено - не моей яростью, а светом моей души, проглотившей чужую удачу.

- Пьем, шеф. До донышка пьем.

Так Охотник взял меня в оборот. Он приводил ко мне людей, которые ему нравились, и я позволяла звездам решить их судьбу. Он создавал свою армию удачливых, и, как я ни злилась, его тактика работала. Напрасно я увещевала Ван-Ма, что может попасться более удачливый, чем он, и отобрать его власть - Ван-Ма не боялся. С его удачей не могло сравниться ничто.