Воля твоя

   - Тогда в чем проблема?

   - Никакой проблемы, просто предупреждение. Предостерегать вас не от чего, а вот предупредить обязан.

   - Насколько я могу судить, вольные баронства?

   - Именно так, там, за перелеском уже начинаются баронские земли. И случайного путника они, конечно же, не тронут. Другое дело отряд, но и тут думать нужно на кого зарываться - все-таки мы хоть и числимся дальней заставой, но одно - солдаты империи. - И добавил, видимо, прочитав по лицу мои мысли. - Кто знает, может, закроют глаза на мелкую стычку там, сверху, а может, подобная агрессия лишь развяжет загребущим ртам руки. Бароны ведь тоже не дураки, должны понимать что к чему и предполагать определенные последствия.

   Собственно, общаться со столь образованным человеком в подобной глубинке, было сродни любованию королевского вальса в исполнении породистого жеребца и облезлой дворовой собаки. То есть ему было здесь совершенно не место, как и оркестру на заднем дворе какой-нибудь фермы. О его офицерском чине я не спрашивал, но что-то мне подсказывает, что высокий - много превышающий обыкновенного командира приграничного гарнизона на тридцать скучающих от безделья глоток.

   Как и сказал этот усатый солдат, загадок вокруг действительно полно, и обезлюдевшая деревня лишь одна из них. Кто обратит внимание на такой пустяк, как растворившиеся без следа люди, если и расследовать, собственно, нечего?

   Грамота баронам оказалась с собою, в раздутом от всяческих вверительных бумаг и писем подсумке. Брать с собой его весь я, конечно же, не собирался, ограничась одной единственной бумажкой - надолго уходить во владения баронов я не планировал. Другое дело, что судьба и случай вольны распорядиться иначе.

   До границы меня проводил молчаливый солдат, на опушке лишь кивнувший, мол следующее поле - чужая территория. Шли пешком, никаких лошадей, так как идти тут оказалось буквально на пятнадцать минут по ноголомным буеракам. А дальше уже самому. Пересеча поле, увидел призывно махающего мне пограничника.

   - Здрав буди, путничек. Это какими же тя ветрами сюды занесло-то, а?

   - Дело у меня в ваших землях.

   - К барону небось, - махнул из них самый младший, а встретивший меня недовольно на него шикнул.

   И сам обернулся ко мне.

   - Так шо?

   - Действительно, к барону. - Я протянул им заранее вынятую грамоту.

   - Те к какому барону-то? Евойному, - кивнул он на младшего, - или евойному? - Кивок на последнего, безмятежно разлегшегося на травке. - Эмель, шукаешь, что то би написано?

   - Не-э-э, - протянул отдыхающий солдатик, бегло вглядевшись в документик.

   - А ты шож, - обернулся первый ко мне, - ежели разумеешь писанное, да давай так, реки, то бишь.

   - И ты вот так запросто поверишь? - Хмыкнул я ему, определив, что из них троих именно он главный.

   - А че б нет?

   Действительно, подумалось, че б нет?

   Быстро сориентировавшись по направлению к обезлюдевшей деревеньке, я указал в ту сторону. Вроде и до границы недалеко, должно быть в самый раз.

   - Значит, к нашенскому. - Без особого энтузиазма отметил старшой, а младший часто-часто закивал. Глаза у первого довольно блеснули. - Вот он тя и проводит, знач.

   Я в очередной раз хмыкнул - солдатики откровенно маялись дурью, и лишь самое пекло не давало им преспокойно гонять самогон на троих. Спокойная территория, делать нечего, дремать жарко. Одно слово - скукотища.

   - А...

   - А про грамоту свойную младшому все и порасшукаешь по дорожке.

   Письмо, заставившее меня двигаться к восточной границе империи, пришло от Номада немного погодя. Это было месяц назад, три недели которого мне пришлось потратить на дорогу, благо я оказался в непосредственной близости к границе. Неясным оставалось лишь одно: либо это я так удачно оказался поблизости от восточной границы либо у знакомца было припасено сразу несколько точек по всей территории империи, и мне довелось попасть именно на эту.

   В письме Номад вкратце описывал мне странную ситуацию, произошедшую с населением одной из деревень, то есть его бесследное исчезновение. Стоящий рядом приграничный гарнизон, услышав новости от приносящих им еду товарок из других селений, лично подтвердил наличие странности. Уже известный мне командир собственноручно заполнил рапорт, отослав его начальству в ближайший город с первой же сменной партией бойцов. А уже оттуда, поразмыслив над ситуацией, и оформив документ от имени следующего по списку чина, его передали дальше, пока тот не дошел уже до самой столицы, где его намеревались предать забвению, навсегда поместив в безграничные архивы. И именно там сей рапорт и перехватил столь расторопный Номад, как он мне сам похвалился.

   Была деревня и не стало деревни, - вот и все, что он мне поведал. Ни следов драки, ни массового переселения шести семей, ничего. Хотя нет, следы побоища изначально были, как удалось выпытать у усатого офицера, другое дело, что кровь и трупы, им сопутствующие, отсутствовали напрочь.

   Узнал я о происшествии четыре недели назад, здесь рыскаю уже чуть больше семи дней. Сама странность имела место быть десять месяцев назад.

   Усатый офицер молчаливо передал мне сверток, быстро скосив взгляд на сургучную печать которого, я удостоверился в его полном порядке, и офицера - порядочности. Конверт, отвязанный от лапы почтовой птицы, был полностью цел.

   Большегрудая, с небольшой головой и коротким, острым и немного закругленным клювом птаха, по габаритам раза в три превосходящая голубя, словно только и дожидалась того, чтобы посылка достигла адресата - меня, после чего молчаливо взмахнула крыльями. Раз, другой, и, сделав небольшой круг над лагерем, устремилась прочь. Я задумчиво проводил ее взглядом, привев на грубо сколоченную скамейку из расщепленного надвое бревна на подпорках, принявшись неуверенно распарывать конверт голыми руками.

   "Уходи оттуда! Немедленно!" - кричала на меня единственная строчка того срочного письма, которым меня выдернули из общества приветливого и гостеприимного барона. Номад пребывает сейчас в истерике и полнейшем бессилии, запоздало понял я, подсчитывая в уме примерную дату отправления. Уже одни эти слова произвели на меня неизгладимое впечатление, а когда я все же подсчитал дни... По спине липкими пальцами пробежал такой предательский холодок, что под ложечкой противно заныло. Сердце на долю секунды замерло, чтобы в следующий миг пуститься вскачь. Как бы там ни было, то, от чего меня пытался уберечь мой далекий приятель, должно вот-вот случиться.

   Была бы у этой лавки спинка, я бы обязательно на нее откинулся, а так... пришлось делать вид, что разминаю затекшую невесть от чего шею, судорожно оглядываясь кругом. Все как обычно, все ведут себя естественно - лениво и беззаботно, как и положено на дальних заставах при лояльных командирах. Или мне все это только кажется? Создатели, как же это все не по настоящему! Словно в тягучем сне, из которого я не могу проснуться.