Краденая победа (СИ)

Если Джайсалмер захватит древнюю столицу, Ритхешвар коронуется как император,

благо, род Джайсалмерских властителей имел некоторые права и на аркотский

престол. Тогда они вполне могут побороться за юг материка, а то и полностью

вытеснить Темесу.

Вот почему, восполнив потери и отлив новые пушки, Ритхешвар повел армию на

Аркот. Город сдался без боя, его трусливый император сбежал в Майлапур, униженно

прося помощи у чужеземцев и иноверцев, и сами горожане Столицы Семи Империй, как

называли Аркот поэты, признали права Ритхешвара. Теперь он мог считать своей

вотчиной весь континент, даже тот же Майлапур. Могла ли примириться с этим

Темеса? Конечно, нет. И едва отгремели торжества в честь коронации, началась

Вторая Темесская война.

Поначалу она шла успешно. Самое большое сражение случилось у стен той самой

Тариссии - морских ворот Джайсалмера. Темесцы и их союзники осадили город с суши

и с моря, а армия и флот Ритхешвара пришли на помощь осажденным. Победа осталась

за Джайсалмером - но потери были огромные, и самая большая - сам Ритхешвар:

линейный корабль, с которого он руководил боем, потопили темесские брандеры...

Ритхешвару наследовал его сын Ашт-Ритхи - "Умилостививший Риттхи". Он был

правителем не хуже отца, сражался насмерть, порой его отряды доходили и до

Майлапура - только сделали из неудач выводы и темесцы. Теперь они разрушали

арыки, разоряли деревни, угоняли население с подвластных Джайсалмеру земель. А

на море Темесе удалось-таки одолеть флот Ашт-Ритхи, и Джайсалмеру стало не у

кого покупать пушки, порох и корабли. Казна пустела, страна голодала, приморские

города стали роптать. В конце концов Ашт-Ритхи с небольшим войском окружили в

одной из приморских крепостей, и когда он попытался прорваться, один из

военачальников закрыл перед отступающими ворота города, а потом сдался с

остатками войск и флота. Правитель погиб в бою, в плену оказались почти все

военачальники, страна полностью лишилась флота. Теперь исход войны был решен.

Страной стал править сын Ашт-Ритхи, семнадцатилетний Валладжах. А остатки

армии возглавил последний из командующих флота и вообще отцовых сподвижников -

адмирал Раммохан Лал. В последние годы войны, когда уже и речи не могло быть об

открытом бое, с остатками войск он сделал немыслимое - имея восемнадцать тысяч

против ста, продержался семь лет. Семь лет в горах, полях и песках

Джайсалмерской земли завоеватели не могли расслабиться ни днем, ни ночью, Лал

был везде и нигде. Его отряды наносили удары, вырезали небольшие посты, разъезды

и обозы - и исчезали в ночи. Темесцы отвечали разрушением городов, деревень и

каналов, превращая страну в пустыню - но тем больше мстителей из уцелевших людей

пополняло части Лала. И держались до последнего, заставляя завоевателей тратить

время и силы, многочисленные крепости. Но сколько веревочке не виться, а конец

все равно будет. Когда иссякли продовольствие, боеприпасы, поредели

джайсалмерские полки, а враг вышел к стенам столицы, мир заключать пришлось.

В этой войне, длившейся двадцать один год, Джайсалмер потерял двух лучших

правителей, все земли кроме самого Джайсалмера и округи на день пути, флот и

сами выходы к морю, почти все пушки, да и оставшиеся под властью Валладжаха

земли были дотла разорены. На город наступали пески. Мир был необходим, но

сколько же горя и унижения он принес стране!

Джайсалмер обязался: не пытаться выйти к морю и построить флот, отказаться от

притязаний на Аркот, уничтожить и впредь не возрождать пушечные заводы,

ограничить армию пятью тысячами солдат при десяти пушках, выплатить огромную

контрибуцию, согласиться на присутствие темесского резидента. А главное,

"оказывать всяческую помощь и покровительство миссионерам в распространение веры

Единого-и-Единственного, в искоренении язычества и смут". Были, разумеется, и

другие условия, хоть и не столь горькие и унизительные. Но какой выбор оставался

Валладжаху? Штурм последнего оплота - столицы - и... все? Неслучайно именно

Раммохан Лал, который все семь лет отчаянно сражался с темесцами, стал

настаивать на заключении мира.

С той поры, когда замолчали пушки и мушкеты, прошло десять месяцев. Тогда

адмирал думал, что, заключая мир, спасет страну от гибели. Но не теперь. Может

быть, стоило принять судьбу уже тогда? Открыть ворота пошире и, как принято в

роду Джайсалмерских владык, броситься в последний бой? Но разве мог он,

поклявшийся оберегать молодого раджу, обречь того на безнадежный бой? Вот и

приходится, раз согласившись на унизительный мир, идти на новые и новые уступки.

Интересно, что темесцы придумали на сей раз?

- Забыли? - повторил, видя, что правитель задумался, адмирал.

- Не забыл, Раммохан-джи, - задумчиво произнес Валладжах. - Знаете ли вы, что

требуют темесцы?

- Чего бы не потребовали, мы не сможем с ними воевать. Даже не потому, что

слабы, - убеждал адмирал, презирая сам себя и не имея возможности замолчать. -

Вы знаете, что ваш дядя, Бахадур, только и ждет, чтобы вы ошиблись. Мы не можем

воевать, когда даже во дворце нет единства. Придется принять любые требования.

- Даже если цена мира - вы? - в лоб спросил правитель.

Повисло тяжелое молчание.

- Вы... уверены, повелитель?