Радужный мост

— Только я позабыл ее роль в моем сне, — думал Галар, сжимая в руках повод.

Они подъехали к замку за полночь. Мост был давно поднят, но Галар не слишком тревожился. Он смутно помнил, что люди из «Службы» умеют слать Зов тем, кто им нужен. Галар легко описал одного из слуг и попросил разбудить его способом, принятым в «Службе».

Поднявшись на вал, слуга сразу узнал господина, спустил мост и отпер ворота. Велев разбудить Бельвер, Галар повел всех в центральную залу для пиршеств.

Их гости еще не успели раздеться и сесть, как вошла Бельвер. Едва увидев мужчин в балахонах и пленницу, она так вздрогнула, что это сразу заметили.

— Мой господин… — прошептала она, когда Галар приблизился к ней, и, прильнув, обняла.

Этот жест удивил, раньше Бельвер на людях была очень сдержанной. Галар не думал, что Бельвер рискнет приласкаться к нему, если рядом находится Бьерн. И вообще, Бельвер стала какой-то другой. Обнимая ее, Галар вдруг ощутил: Бельвер вся дрожит.

— Бельвер, ты можешь помочь мне? — спросил ее Галар.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — покорно ответила Бельвер, но голос предательски дрогнул.

— Ты можешь взять в руки хрустальный шар? Нам нужно выяснить, что происходит с игрушкой, когда ее трогает Рысь.

— Хорошо, я возьму его, — кротко сказала она, постаравшись усилием воли унять необычную дрожь.

Пока Бельвер сжимала шар, стрелка ни разу не дрогнула, только совсем побелела.

— Все здесь убедились, что Бельвер — Белая Рысь, а та — ведьма? — спросил Человек Двора.

Галар не знал, что сказать. Почему-то он думал, что после вмешательства Бельвер несчастная пленница станет свободной и сможет спокойно родить дочь. Два маленьких Белых Рысенка под крышей его замка, мальчик и девочка… Галар не мог не признаться, что мысль ему нравилась! Но получилось иначе.

— Сейчас ночь, не нужно спешить. Все равно ей уже не сбежать, — сказал он наконец, кивнув в сторону пленницы. — Лучше дождемся утра.

— Зачем ждать? — перебил «балахон». (Галар их не умел различать, они все были, как один.) — Ведьма должна получить свое. Дайте ключи от той комнаты.

— Ладно, — внезапно смирившись, ответил им Галар. — Пошлю за ними слугу. Или, лучше, схожу сам…

— Не знаю, как мне ей помочь! Я пытался, но, кажется, без толку, — тихо сказал Галар Бельвер, решив, что никто их не слышит.

Она вышла вместе с ним, словно боялась остаться в той комнате, наедине с «балахонами».

— Лучше оставь все, как есть, — очень быстро ответила Бельвер. — Она и впрямь ведьма, а значит, должна умереть.

Галар даже решил, что ослышался.

— Но почему? Ты действительно веришь, что пришлые вправе решать судьбу Рысей при помощи шарика?

— В ней сидит Смерть, — задыхаясь, ответила Бельвер. — Я видела сон. Страшный сон… Если ведьма останется жить, ты лишишься своих сыновей.

— Сыновей? — прозвучал голос Бьерн, подошедшей к ним.

Как видно, ей не понравилось, что он ушел вместе с Бельвер, забыв о ней. Бьерн собиралась напомнить супругу, что Галар обязан быть рядом с женой, если в замок приехали гости.

— Да. Я увидела это во сне… Я не помню подробностей. Сны забываются раньше, чем ты просыпаешься, но… Из-за ведьмы, которую ты сейчас ввел в замок, братья начнут ненавидеть друг друга, и Орм… Орм прикажет убить Эрла!

— В десять-то лет?

— Не сейчас, после…

— Когда она, эта пленница, станет седой и морщинистой, — чуть усмехнувшись, сказал Галар женщинам. — Бельвер, ты веришь, что Орм с Эрлом могут поссориться из-за старушки, когда вокруг них будет множество девушек?

— Я не хочу потерять сына, Галар! — впервые Бельвер к нему обратилась по имени, раньше она называла его: «Господин», как положено женщине из рода полумифических Рысей. — Ты знаешь, что мы, Рыси, можем родить только раз. Если Эрла не станет, мне незачем жить… Неужели какая-то ведьма тебе нужна больше, чем собственный сын?

— Мне все это не нравится! — тут же вмешалась Бьерн. — Шар подтвердил, что та женщина — ведьма, а Бельвер увидела страшный сон. Этого мало? Оставь незнакомку тем людям, которые знают, что с ней делать. Я не хочу даже слышать о том, что мой сын совершит преступление.

— И это мне говорите вы, женщины?

— Матери, — сразу ответила Бельвер.

Галар был поражен. Он представить не мог, что его Рысь способна быть резкой, напористой и беспощадной.

— Она тоже мать, эта пленница.

— Это ее беда. Мы не желаем проблем. Не хотим загубить жизнь своих сыновей, — так же жестко отрезала Бьерн. — Галар, нужно сходить за ключом!

Ключ исчез. Галар несколько раз перебрал связку, но не нашел его. И ощутил, что ему стало легче дышать.

— Ключа нет. Я искал его, но не нашел, — объявил он собравшимся в зале. — Прошу обождать до утра. Утром я соберу слуг и выясню, кто его взял. Если мы не найдем ключа, будем ломать замок.

Галар не лгал, и они это поняли. Бельвер ушла к себе. Бьерн приказала устроить гостей-вирдов в комнатах замка и пошла спать. А в зале остался хозяин, несчастная пленница и Человека Двора в обществе трех «балахонов».

— Нужно ее запереть где-нибудь и пойти отдохнуть, — предложил Человек Двора.

— Нет. Ей положено быть с нами, — сухо сказал кто-то из «балахонов», и Галар не стал возражать.

— Я хотел бы поесть, — очень скоро сказал Человек Двора.

— Я прикажу подать то, что найдется, — ответил ему Галар. — Хлеб, сыр, холодное мясо. Сейчас ночь, и я не желаю будить поваров. Только вот запивать все придется холодной водой, пиво кончилось.

— А вино есть?

— Вина нет, есть настой на цветах стронга, — сухо сказал ему Галар.

— Я, кажется, слышал о нем! — встрепенулся наместник.

— Питье очень редкое, так как готовить его сложно. Мы пьем его дважды в год: в праздник Фострэ и в день Темноты.

Галар не пояснил, что напиток из стронга, дурманя рассудок, ведет за пределы реальности. Если приехал в Гальдор, так изволь разобраться, как здесь живут, сам, а не жди, что тебя, как младенца, начнут водить за руку!

— Я люблю пробовать то, чего раньше не пил, — осторожно заметил наместник.

— Действительно? Если хотите, то я прикажу принести настой, — тихо сказал ему Галар, и это было кощунством. Подать стронг пришельцам!

Слугу потряс приказ Галара, но он сумел скрыть смятение. Быстро взглянув на чужую Рысь, слуга слегка побледнел, а потом поклонился хозяину и принес стронг.

— Я надеюсь, что вы — люди умные, и вы умеете пить, — сказал Галар, едва на столе появилась бутыль.

Вкус напитка был слабенький, чуть сладковатый, на редкость приятный. Наместник, попробовав, сразу налил себе полный бокал.

— А не много? — спросил его Галар.

Тот лишь ухмыльнулся. Конкретный пример вдохновил трех других гостей, и «балахоны» наполнили чаши.

— Надеюсь, что вы не отравитесь, — с легкой усмешкой сказал всей компании Галар, едва опустели бокалы. — Хотя кто вас знает… Пить стронг так, как вы, в Гальдорхейме никто не рискнет!

Человек Двора сполз под стол сразу, не съев и куска. «Балахоны», как видно, почувствовав что-то не то, попытались подняться, однако смогли лишь слегка отползти вдоль стены, прежде чем отключились.

— И что с тобой делать? — спросил Галар пленницу.

— Выпустить, — тихо сказала она, посмотрев ему прямо в глаза.

Ее голос был резче, чем голос Бельвер, баюкавший, как ветерок в листве.

— Да? И куда ты пойдешь?

— В лес. Мне нужно успеть дать им жизнь, — осторожно погладив живот, сообщила она, словно Галар не видел, что Рысь в положении.

— Им? — удивился он.

— Им, близнецам, моим девочкам.

— Скоро зима. Пропадешь!

— Ничего. Мне бы только добраться до леса.

— А как твое имя?

— Ронн. Мою первую девочку будут звать Руни. В ней Сила гальдорских лесянок, сжигающих взглядом подземную нечисть, — ответила женщина, и Галар вздрогнул, невольно припомнив свой сон.