Долг (СИ)

Вздохнула и прикрыла глаза. Нет, это невыносимо. Я не могу жить в таких условиях, но Лорин… он мне дорог. Опять зашевелилось доверие и надежда. Последний раз? Что-то как-то не верится.

 — Лорин, а что будет, если, к примеру, ты не сдержишь слово? — теперь я даже приподнялась на локтях, чтобы внимательнее следить за мимикой моего мужчины.

 — Этого не будет, я приложу все свои усилия…

 — Нет, ты не понял, — перебила я его, глядя в растерянные зелёные очи, — Что я получу после того, как ты в сотый раз обманешь меня?

Замолчал и опустил взгляд. Начал хмуриться, головой качать. Так далеко не стал задумываться?

 — Я тебя не отпущу, — прошептал он, — Могу купить тебе отдельный дом, но позволить тебе уехать… я без тебя не смогу.

Упёрся локтями в колени, голову на руки уронил. Запутался… я бы хотела помочь, но сделаю я это только ценой своей жизни.

 — Чтобы я жила там в гордом одиночестве, а ты бы отгонял от меня всех живых существ? По-моему, это будет наказание для меня, — презрительность еле убрала из голоса, ибо вся эта история начала меня выбешивать.

 — Мне нечего тебе больше предложить, — в конце концов выдохнул ликан, потирая лицо, — Могу выбить тебе какую-нибудь руководящую должность, но сможешь ли ты там работать без меня…

О свободе он даже не упомянул. Лишь бы я была рядом, лишь бы только под боком. С одной стороны, это радует, ведь я кому-то нужна, но с другой, я в ужасе.

 — В таком случае, Лорин, я тебе даю твой последний шанс, — с обречённостью выдохнула я, — Ведь если ты слово не сдержишь, то меня скорее всего убьют. Сальма, её подруги или друзья, всё равно кто, но выполнять обещанное тебе будет не нужно, так что в выигрыше только ты. Как всегда, в общем-то. И не надо так смотреть на меня, я тебе шанс даю потому, что у меня нет выбора. Ты его не оставил мне. Ты как всегда думаешь только о себе, как тяжело будет тебе, а про мою жизнь ты не печёшься. Тебе хочется тешить себя и своего волка, ведь такой наивной и хозяйственной дуры больше в мире, наверное, нет. А ты и вправду хорошо пристроился, зря я раньше не понимала и не верила в это. Слушаюсь тебя, готовлю, стираю, убираю, потакаю, постель с тобой делю, развлекаю — разумеется, ты за меня уцепился. Где же ты ещё одну подобную найдёшь?

Пристыженно опустил голову, сгорбился, теперь ещё и отвернулся. Молчит. А что он на это может сказать? Извиниться? Так, не надо. Что мне от его извинений? Лучше не станет, жизнь моя не изменится. В общем одни расстройства.

Парочка дней стала для меня просто конкурсом каким-то. Лорин из кожи вон лез, чтобы только мне угодить. Собрал чуть ли не все наши одёжки и отправился стирать. С пятью вещами тяжело справится, а он на львиную долю нашего гардероба глаз положил. Нужно же натаскать воды, подогреть её, потом перелить в ванную, замочить вещи в мыле, потом долго выстирывать, затем слить воду, натаскать новой, чтобы прополоскать, ещё долго отжимать и под конец вывешивать. У меня на малое количество одежды уходит около полутора часов, если особо не спешить. Лорин как-то помогал мне, но он не знал, как это всё на самом деле трудно. Полную ванну одеждой наполнил и с тех самых пор я туда не суюсь. Это же кошмар. И что вы думаете? Знаете, сколько он возился с одеждой? Не час, ни два. Начал в районе пяти, а закончил под утро. Я в туалет встала, а он вывешивал последние рубашки. Ещё и верёвки новые натянул, поскольку такого объёма они бы точно не выдержали.

В этот же день он сходил сам на рынок и начал готовить обед. Иногда что-то спрашивал, но исключительно по делу. После этого устроил влажную уборку. Окна вымыл, пыль протёр с мебели. Я всё это время валялась на диване, читала, иногда зарядку делала. Знала, что он вину заглаживает и не мешала ему.

Опустив книгу, увидела странную картину. Лорин с ведром, с тряпкой и шваброй пришёл видимо мыть полы. Всё-таки удивление пробилось сквозь стену отчуждения и обиды. И ведь не успокаивается. Я уже поостыла, смирилась, так сказать, а он всё наказание своё придуманное отрабатывает.

Ликан даже выглядел… забавно. Штаны по колено закатал, рубашку по локти, волосы в высокий смешной хвостик завязал. Конкретно видимо решил взяться.

Он достал мокрую тряпку и… бросил её на пол. Замер. Стоит и смотрит на медленно растекающуюся лужу. Посмотрел на швабру, закатил глаза, словно догадавшись. Поднял тряпку и намотал на швабру. И что он начал делать? Елозить ей из стороны в сторону. Мне, как опытной хозяйке стало душевно больно. Он просто елозит очень мокрой тканью по полу. Брызги в стороны летят, но он старается. Это же ни в какие рамки!

 — Что ты делаешь? — устало вопросила я, скрещивая руки на груди.

Сразу остановился. Обернулся.

 — Полы решил помыть, — отозвался он.

Тяжело вздохнула.

 — Но ты делаешь только хуже, ты понимаешь? — спокойно уточнила я.

Тот поджал чуть-чуть губы и посмотрел на швабру.

 — Я всё делаю, как умею, — оправдался мужчина, — А что не так? Ты же вроде бы также делаешь.

Хотелось закатить глаза так, чтобы отразить все свои чувства, но я сдержалась. Ну, дурачок… я и злиться не могу на него. Обижаюсь только. А злобы и ненависти нет. Ну, откуда ей взяться, когда такая зайка шуршит по дому, как в последний раз. Пыхтит, старается усердно. Жалко…

Пришлось вставать.

 — Дай сюда, — забирая швабру, пробурчала я.

Подняла тряпку и отжала её. Правильно намотала её на швабру.

 — Дана, я сам, — Лорин чуть ли не двумя руками вцепился в готовую швабру.

Я иронично изогнула брови. Теперь я могу это делать! Мазь и вправду очень хорошо помогает.

 — Лорин, — я устало взглянула в его сожалеющие, но где-то упрямые глаза, — Перед мытьём полов нужно подмести и вынести все шкуры и ковры на улицу где предварительно вытрясти их. Затем вернуться и начинать либо с ванной комнаты, потом вымыть кухню, затем сюда и в конце прихожую, либо же наоборот, но никак не с середины дома. И вообще, с чего ты решил мыть полы тут?

Блондин обиженно отвернулся от меня. Расстроился, понятное дело.

 — Я просто решил помыть полы, — пробубнил он почти неслышно, — Отдай мне швабру.

 — А ты забери, — усмехнулась я, издеваясь, — Не позволю тебе разводить тут грязь. Занимайся лучше своими делами, перестань вредить.

 — Я не врежу… — он ссутулился и говорил куда-то в сторону, — Я хочу убирать дом.

Кулаки сжал, уже чуть ли не боком ко мне стоит, лишь бы в глаза мне не смотреть.

Стыдно, но без упрямства никуда, да?

 — Ты знаешь, что я после тебя буду перестирывать вещи и перемывать окна? — осведомилась я.

 — Зачем? Я же всё…

 — На окнах разводы, вещи ты мои многие посадил, поскольку их нельзя замачивать в кипятке, кое-какие порваны, — произнесла я спокойно, разглядывая домового. — Свои плохо прополоскал, некоторые так и остались грязными.

 — Я переделаю всё, — упрямо зашептал он.

 — Успокойся, — всё же закатила я глаза. — Сходи на работу, покомандуй там, отдохни. Я всё постепенно исправлю.

 — Нет! — мотнул головой. — Отныне по дому всё делаю я.

 — Громкое заявление — тебе не кажется? — подняла я брови.

 — Не язви, пожалуйста. — Он снова потянулся к швабре. — Я просто не знал, как и что делать, поэтому импровизировал. Я научусь.

Я отвела руку, не отдавая деревяшку угрюмому блондину.

 — Успокойся, иди отдохни, — сжалилась я, — Я доделаю всё…

 — Нет! Ты ничего не должна делать, я обленился и охренел, — не опуская руку, заворчал Лорин. — За неделю научусь всему.

Проклинаю себя за это, но я схватила его руку и крепко сжала. Тот от неожиданности дёрнулся, но замер. Голову ко мне повернул и два затравленных изумруда блеснули.

 — То, что ты делаешь ничего не исправит, — вкрадчиво заговорила я, сжимая его конечность. — Я к тебе нормально отношусь, я тебя уважаю, но я на тебя обижена. И вся эта уборка ничего не изменит. Успокойся, пожалуйста.

 — Я… — он запнулся и потряс головой, словно отбрасывая ненужные мысли. — Я хочу, чтобы ты меня простила. Мне очень не хватает твоего общества… я по тебе так скучаю, что решил, если буду делать всё, что делаешь ты, то мне станет легче и я смогу понять тебя…