Цена победы - смерть! (СИ)

А вот теперь настала очередь тренировок с оружием. Учебным, естественно.

— … И раз, и два!..

— Косорукий урод! Куда ты так лупишь?! Можешь не рассказывать — мастера фехтования бревном сразу видно…

— Хосподин старшина! Я ш слушайно…

— Ещё бы не случайно!! Ну-ка быстро приведи напарника в порядок, и продолжай тренировку. Только, мать его, не лупи ты так — зашибёшь же ненароком!! Тут техника нужна, а не дурь!..

— … И раз, и два!..

— Ооо, парень… Ты что, меч в первый раз видишь?

— Так точно, господин старшина! Мне мамка с оружием баловаться не разрешала…

— От оно как… Ну, ничё, мамки тут нема — научим… Или заставим. Продолжать!..

— …Мечи — сложить, копья — взять. Занятия продолжить!..

…Довольный, будто кот на солнышке, старшина осмотрел стоящих перед ним усталых и запыхавшихся рекрутов, удовлетворённо разгладил густые (морж бы позавидовал) усы, и резюмировал:

— Нда, господа рекруты… Не ахти что, но всё же лучше чем ничего.

Ополченцы тоскливо пялились на своего командира-мучителя — занятия и вправду показали, что как солдаты они много из себя не представляют.

— Мечом махать, значица, мы умеем… Копьём тыкать тоже невелика премудрость… Ну, ножом все, думаю, владеют… Топоры и булавы — на хрен! С таким оружием в легионе делать нечего, ежели только в качестве шанцевого инстрУмента… Тэк-с… Теперича, что? Теперича, надобно вас научить владеть ещё и щитом, и не в смысле "отбил-спрятался", а как оружием ратным. Ну и мечному бою в строю надобно поучиться… Для начала хотя бы на индивидуальном уровне — до НАСТОЯЩЕЙ работы в строю, вам всем ещё как до Ихатаэня раком. Ну да ладно, енто не беда — научим. Или заставим, — старшина коротко и хрипло хохотнул. — Ну, покамест отдыхайте, скоро дальше по программе обучения пойдём…

По рядам рекрутов пронёсся сдавленный стон.

* * *

Одно занятие сменялось другим.

Инструкторов интересовала, казалось, каждая мелочь — они стремились узнать о возможностях своих подопечных всё. После физических тестов и индивидуальной боевой подготовки, настал черёд рукопашного боя, стрелковой подготовки, инженерного и артиллерийского дела, основ первой помощи. Все эти самые настоящие экзамены имели своей целью только одно — в каком деле рекруты будут наиболее полезны, ведь формируемого легиону требовались военспецы самого широкого круга. Началась ротация личного состава — набранные в стихийном порядке отделения начали переформировываться и вооружаться. Боевым оружием ополченцам на тренировках всё ещё пользоваться запрещали, но комплекты оружия, брони и личных вещей (такого же старого образца, как и у ветеранов) за ними закрепили. Курсанты привыкали подолгу не снимать доспехов, привыкая к их тяжести — все упражнений теперь выполнялись только в них. Постепенно заполнялся штат и вспомогательных войск — интендантов, фельдшеров, кузнецов, поваров, без которых нормальное функционирование подразделения было бы невозможно.

Обучение рекрутов хоть и медленно, но продвигалось. Основной же проблемой являлось то, что на их полноценное обучение попросту не было времени — до вероятной даты высадки противника на остров оставались считанные дни.

В связи с этим генерал Морозов принял мудрое решение — не стремиться создать из ополченцев крупное, слаженное подразделение, отдав предпочтение тактике применения солдат небольшими группами для партизанской войны и вспомогательных действий. Это сразу же повлекло за собой курс ведения боевых действий в лесу, совмещённый с уроками ориентирования и выживания.

Новым (и единственным) синонимом рекрутской жизни стало слово усталость — изматывающие тренировки продолжались с утра и до самого позднего вечера. Инструкторы-зэги отрывались на них по полной, дорвавшись наконец-таки после столь долго перерыва до возможности помуштровать и погонять новобранцев. Учили, правда, нужно сказать они на совесть, стремясь передать новобранцам весь свой обширный опыт.

Вот только большим минусом было то, что никто из зэгов не воевал в условиях Монерона и всех тонкостей малой войны в условиях острова они не знали, да и, в конце концов, по части лесной войны они тоже не были большими знатоками. Всё же большинство из ветеранов в прошлом были солдатами линейных частей, а не егерских или иных спецподразделений. Но и стандартный курс подготовки, помноженный на огромный опыт бывших солдат Коалиции, стоил немалого.

В попытке ликвидировать такой промах, как отсутствие знания местности, к создаваемому легиону были прикреплены местные аборигены-гоблины, знавшие остров как свои пять пальцев. Но тут опять возникла трудность в виде языкового барьера — большинство коренных обитателей острова не понимало по-рарденски. Да и откровенно говоря, гоблины тоже не были мастерами лесной войны — найхэ были охотниками, а не убийцами. Здесь бы здорово пригодился бы богатейших опыт лесных эльфов, но вот уж чего не было, того не было…

…После предварительных тестов-экзаменов Терентия определили в обычные мечники. Что уж тут поделать, но особыми воинскими талантами он не отличался — копьём владел достаточно средне, стрелком тоже был неважнецким (ибо предпочитал охоте рыбалку), ну и с другими способностями у него был изрядный напряг. Впрочем, военно-учётная специальность мечника, несмотря на распространенность, была не такой уж и простой. Уже через пару дней Шеин-младший начал ненавидеть шагистику вообще, и каждого из изуверов-инструкторов в частности.

Для наработки умения держать строй эти достойные господа приделали к солидных размеров бревнам кучу ременных петель, поименовали эти чуда инженерно-технической мысли "тренажёрами для личного состава" и заставили использовать по назначению.

Назначение оказалось у них достаточно простое — брёвна (тренажёрами их называли только необычайно довольные инструкторы) нужно было коллективно таскать. Но не абы как, а по типу щита — в левой руке, пока правая в это время занята оружием. Несчастные отделения рекрутов вынуждены были отрабатывать стандартные "левой-правой, левой-правой" именно с подобным "снаряжением", а не с боевыми или даже учебными щитами. Жалобы ополченцев пресекались быстро и радикально — нарядов на кухне, как и всегда, было в избытке.

Терентий, конечно же, понимал смысл всех этих "издевательств" — после подобных тренировок настоящий боевой щит покажется пушинкой и орудовать им будет не в пример легче, но…

Бревно-то, зараза — тяжёлое!..

…После возвращения в казарму у Терентия, как и многих, сил не оставалось уже ни на что. Никто даже не роптал по поводу отменённых, в связи с введением военного положения, увольнительных. Все вечерние развлечения молодых ополченцев сводились к увлекательной игре "будешь ложиться спать — не промахнись мимо кровати". Многие даже начали было подумывать о том, чтобы слинять на "волю", но их остановил пример одного весьма нетерпеливого и свободолюбивого ополченца, сданного в вербовочный пункт собственным отцом за ранний алкоголизм. При попытке побега он был пойман, оперативно осуждён за дезертирство и сослан в дисбат.

Вот так-то. И никаких тебе послаблений. Ополчение — это уже не то добровольное войско, как века назад. Ныне при созыве ополчения уклонения от участия классифицировалось как прямое дезертирство и каралось со всей строгостью военного времени. Дисциплинарное подразделение — это вам не шутки. Это только в периоды затишье искупление вины сводилось к выполнению самых тяжёлых и грязных работ, в бою же штрафников без колебаний поставят впереди строя или пошлют в первых рядах штурмующих какое-либо укрепление войск, а в спину им будут смотреть взведённые арбалеты и пики их же бывших сослуживцев.

Так что самоубийц даже среди самых отмороженных ополченцев больше не нашлось.

…Несмотря на накопившуюся усталость, сон к Терентию Шеину не шёл, и, подложив руки под голову, он задумчиво смотрел в уже ставший привычным грубый бревенчатый потолок. Из его головы всё ещё не выходил недавний сон.