Туманный Кот

Бзын, несмотря на то, что совсем расстроился из-за потери Мэриэнеллы, отправился в башню дрима выполнять свою работу. Низвержение кумира народа до уровня дрима произошло так быстро, что Бзын совсем растерялся и существовал, как автомат, выполняющий функцию сохранения жизни. Он поднялся по ступенькам на самый верх и опустился на стул, привинченный к полу. Шлем, надетый на голову, был готов связать его с мыслеформами Тома, и только осталось, что заснуть. Он невольно вспомнил Мэриэнеллу и её улыбку, которую она подарила Слепому, отчего на душе поселилась меланхолия, а голову оккупировали грустные мысли. Опустив голову на руки, Бзын, всё-таки, заснул, а так как собственные переживания подавляли внушаемые мыслеформы Тома, то все уснувшие видели прекрасную Мэриэнеллу на баррикаде, которая вдохновляла бастующих своими непонятными словами.

Внезапно Мэриэнелла исчезла, и появилось твердое лицо Слепого, который, чеканя слова, говорил прямо в душу каждого. Непроизвольно, у каждого спящего поднималась волна неописуемой гордости за свою Тартию и неизмеримая любовь к новому властелину, Слепому.

«Хочу поблагодарить всех вас за поддержку, за единение и солидарность в судьбоносный момент, когда решается очень многое для будущего нашей страны. Мы вместе прошли через испытания, которые по плечу только зрелой, сплочённой нации, живущей в суверенном и сильном государстве. Тартия на деле доказала, что способна защитить соотечественников, с честью отстаивать правду и справедливость.

Наша страна сделала это благодаря вам, граждане Тартии. Благодаря вашему глубокому пониманию смысла и значимости общенациональных интересов. Мы осознали неразрывность, цельность пути нашего отечества. И мы верим в себя. В то, что многое можем изменить, и всего добьёмся.

Мы должны помнить о том, что нас ждёт впереди. Мы знаем волю и желание наших соседей. Мы должны присоединить к нам жителей Белда и Райна, так как они явно заявили о своём желании жить в Тартии. Они тоже хотят ощутить в душе гордость, являясь моими подданными.

Уважаемые друзья! Уважаемые граждане Тартии! Закончу сегодняшнее послание тем, с чего и начал. В этот судьбоносный момент наш народ ярко продемонстрировал и национальный подъем, и жизненную стойкость, и патриотизм. А сложности, с которыми мы сталкиваемся, создают для нас новые возможности. Мы готовы принять любой вызов времени и всех победить».

Бзын проснулся от криков, которые раздавались внизу. Через громкий гомон явно слышались здравницы: «Слава новому властелину!» «Что за бред они кричат?» — думал Бзын, впервые вспоминая то, что ему снилось. С ужасом он понял, что его сон видели жители Тартии, и он славил Слепого, как героя. Бзын схватил кружку воды и выпил её одним махом, а потом собрал свой нехитрый скарб и спустился вниз. Пробираясь среди ликующих жителей Мокаши, он добрался до городских ворот и побрёл по тропинке в лес.

Две туманные личности, висящие над башней дрима и наблюдавшие за жителями Мокаши, удовлетворительно хмыкнули. Веельзевул, провожая взглядом Бзына, спросил у Гаагтунгра:

— Может, его вернуть?

— Не нужно сюрпризов, — качнул головой Гаагтунгр, — мы с этим справимся сами.

Две тени нырнули в башню, а на полыхающие яркой звёздной россыпью ночные небеса медленно надвинулись тёмные облака, остудив проснувшийся народ Мокаши мелким противным дождём.

— Кажется, наша планета сердится, — произнёс Гаагтунгр. Точно волк перед схваткой, он оскалил свою пасть, полную острых зубов.

Мари целый день промаялась, опустошенная, с растрёпанными, как на ветру, чувствами, не имея точки приложения сил и субъекта, на который можно обрушить свою неиспользованную любовь и сексуальную энергию. Так как вокруг завалявшихся мужчин не имелось, а стоящих и подавно, то данное состояние, в последующей перспективе, обещало ей огромную хандру, скуку и депрессию.

«Ах, если бы сейчас появился Мо!» — подумала она, ковыряясь в своих глифомах, которые, в ответ, пустили тёплую волну. «Стоп! Какой Мо?!» — очнулась Мари, второй раз, за последнее время, натыкаясь на обрезанную фразу из очищенных глифом. «Видимо, нужна психологическая разгрузка!» — подумала она и поднялась с кровати, на которой валялась. Появившись на крыльце дворца Уолла, она увидела усыпанное яркими галактиками звёздное небо и очарованно уставилась на него. Необозримая глубина завораживала, навевая мысли о бесконечности, о своём месте в этой беспредельности, плавно перекатываясь к мыслям о дочерях.

«О каких дочерях? У меня, бессмертной, не может быть дочерей?!» — снова очнулась Мари, вспоминая о том, как к ней в наследники навязывался Уолл. Его нелепый рассказ даже не рассмешил Мари.

Вероятно, парень насосался амомедаров [16] и перепутал фантазии и действительность. Так бывает. Иногда самой хочется присосаться к амомедару и погрузиться в сказочный мир, далёкий от действительности.

Мари очнулась, когда на лицо упала первая капля дождя. Тёмная туча заволокла небо, скрывая и звёзды и галактики от взора глаз. Словно подстёгнутая лошадь, она разбежалась и полетела по тропинке, едва касаясь её ногами. Впереди плескалось озеро, и она понеслась к нему, как ветер, а потом прямо с берега прыгнула и нырнула в глубину. Извиваясь, как лента на ветру, она раздвигала слои воды, ввинчиваясь своей упругой плотью в возникшую турбулентность и скользя, как птица на крыле.

Симпоты обнаружили впереди стену купола, но Мари так уверовала в свои силы, что проскочила препятствие, совсем его не заметив. Она вынырнула на противоположном берегу и удивилась своей одержимости. В душе проснулась озорство, и она тут же решила навестить Тома и Тим, так как к первому уже не чувствовала любви, а со второй не стоило ссориться, потому что делить им уже нечего.

Том и Тим в это время испытывали явный дискомфорт в общении, так как Тим не простила Тому его утреннее исчезновение, а Том чувствовал себя виноватым только перед Мари, а ревность Тим находил излишней. Появление перед ними мокрой Мари вызвал у них некоторый фурор, так как они, соблюдая друг перед другом приличия, усадили её перед камином, который ей вовсе не нужен, и предлагали выпить разные напитки. Мари, принимая из рук Тим бокал с красным вином, улыбаясь, спросила: — С ядом?

Вопрос Мари застал Тим врасплох, а когда она его осознала, то, увидев улыбку на лице Мари, произнесла:

— А ты думала!

— Я же бессмертная, не умру, — сказала Мари, выпивая глоток.

— Зато помучаешься, — озорно ответила Тим и первая засмеялась. Том, наблюдая за дамами, нашёл, что они помирились и стал сыпать анекдотами с бородой, что не мешало Мари и Тим смеяться.

— Ах, как у вас хорошо, — сказала Мари, когда вечер перешёл в утро.

— У тебя, — поправила Тим, — мы с Томом можем уйти.

— Не уходите, ребята, лучше уйду я, — испытывая благородство от своих слов, произнесла Мари, уже прилично поддатая. Она не отключала своих человеческих чувств и ощущала себя неприлично пьяной. Как ей казалось, Том и Тим поступали так же, отчего они, вместе, отправились в спальню Мари и завалились на неё втроём, ощущая раскрепощение чувств и душевный комфорт.

Когда они к обеду проснулись, Мари, удивлённая своей распущенностью, спросила:

— Мы что, спали втроём?

— В том смысле, о котором ты думаешь, нет, — успокоила её Тим, а потом с озорством спросила: — А что, это тебя напрягает?

— Да нет, я когда-то с Мо и окоритянами…

— С кем, кем? — переспросила Тим, а Мари, напрягаясь, удивлённо шарила по глифомах, пытаясь понять, откуда в её голове какие-то окоритяне…

— Я, наверное, пойду, — произнесла она, поднимаясь с кровати.

— Оставайся, ты нам не помеха, — совсем искренне сказала Тим.

— Тебе, возможно, и нет, а вот Том – напрягается, — сказала Мари, понимая то, что Тим о многом предстоит узнать, так как она познакомилась с Томом совсем недавно. Мари в этом ошибалась, но Тим не собиралась её разубеждать. Она знала Тома ещё тогда, когда он разбудил её и наделил океаном, а потом наблюдала, как он на ней обустраивал жизнь. Всё, что она имеет, сделал Том, так как же его не любить!