Год багульника. Кровавая луна (СИ)

Ведущий свой клан Сигарт сражался отчаянно и беспощадно; давно забытый вкус свежей крови опьянял его, вливаясь в звериное тело, застилал разум, оставляя лишь безумное желание убивать, рвать на части, впиваться клыками в жесткие шеи врагов… В кровавом исступлении он потерял счет времени — жуткие пасти сулунгов мелькали перед его глазами, он едва успевал отражать нападения. Неожиданно в этот смертельный водоворот ворвались странные крики, заставив Сигарта оторваться от жестокой расправы. Уложив очередного противника, он поднял окровавленную морду и оглянулся по сторонам. Его взяла холодная оторопь: в самом центре сражения появился большой отряд — он как будто материализовался из воздуха! На этот раз это было нечто пострашнее волков: утомленные воины с ужасом смотрели, как прямо перед ними возникают странные, словно закутанные в паутину фигуры. Сигарт вздрогнул — снова серые маги! По невидимому знаку они быстро образовали строй в виде квадрата — в этот же миг ближайшие к ним эльфы без звука упали замертво. Остальные попятились в замешательстве. Оцепенение прервал появившийся отряд краантль — галопирующие лошади с силой ворвались прямо в серый строй, на мгновение смешав ряды. В скачущем на острие клина всаднике все узнали Кравоя: тинскраан бешено извивался в его руке, снопы искр сыпались на магов Моррога. Стараясь держаться прямо за ним, краантль отчаянно теснили врага. Воспрянув духом, остальные эльфы попытались было помочь им, но отпрянули обратно — от жара, идущего от тинскраанов, они не могли даже приблизиться к месту боя, а пущенные стрелы сгорали прямо в воздухе.

Через несколько мгновений Сигарт уже был у места происшествия — замерев рядом с остальными, он наблюдал, как серое кольцо смыкается вокруг конницы, поглощая ее, точно болотная вода. Не в силах помочь Кравою, он в отчаянии стискивал зубы, жгучая боль то и дело пробегала через его тело — это металась кейна! На глазах у него гибла последняя надежда на спасение Моав… Сигарт несколько раз бросался вперед, пытаясь добраться до врагов, но каждый раз вынужден был отступить. Он молил о помощи всех богов и богинь, которые только могли услышать его просьбу! И помощь пришла. Неожиданно — и как всегда к месту, возле сражающихся появились росх-хэуры: они подошли как раз вовремя, чтобы помочь краантль. Приблизившись к врагу, но не подходя вплотную, они, точно по команде, приняли двуногое обличье — не зверям же сражаться с высокими магами… Воздух вскипел от бросаемых заклятий — Сигарт понял, что даже не представлял себе, насколько сильны черные рыси! Столько лет он жил с ними бок о бок, теперь же он смотрел на росх-хэуров словно впервые…

Сраженные рысьими заклятиями, серые маги падали, извиваясь в страшных судорогах, их строй быстро редел. Щурясь от жара, росх-хэуры теснили его, сокращая расстояние, разделявшее их с краантль. В самой гуще потасовки Сигарт заметил знакомую плечистую фигуру; сердце его радостно забилось — Барет! Он едва смог узнать друга — из сонной рыси тот превратился в само воплощение силы Сиэлл-Ахэль, настоящий комок из воли и ненависти! Однако радость Сигарта сменилась недоумением — в самый разгар потасовки Барет покачнулся, не успев бросить очередное заклинание, сделал несколько неуверенных шагов назад и стал медленно опускаться на колени… Сигарт застыл, не в силах поверить в самое страшное, но сомнений быть не могло — его друг был ранен, ранен одним из черных заклятий, о которых боялись даже говорить. Забыв об опасности и не замечая жара, Сигарт ворвался в гущу сражающихся, подбежал к Барету и подхватил его, взвалив себе на плечо; второй рукой он прикрывал лицо от раскаленного воздуха. Вскоре они были за пределами боя. Сигарт тяжело опустил росх-хэура на землю.

— Ночка, ты как?! — тревожно вопрошал он, заглядывая в лицо Барета — оно выглядело непривычно бледным, с жутким, мертвенным оттенком.

Раненый с трудом остановил взгляд на нем, попытался улыбнуться.

— Вот видишь, Окунек, даже у черных рысей бывают промашки. Была темная ночка, да вся вышла… Теперь мне крышка!

— Вздор, лунные знахари и не таких выхаживают! — вскричал Сигарт. — Подумаешь, заклятие попало!..

Барет снова улыбнулся.

— Ты знаешь, что это за заклятие? От него не выздоравливают — скоро моя кровь начнет застывать, а потом остановится вообще… Скажи, славно придумали эти гарвы!

Он приподнялся и ухватил Сигарта за рукав.

— Слушай, Окунь, подсоби другу — не хочу лежать и подыхать, как скотина какая-то! Зря я, что ли, тебе столько помогал?!

Сигарт в ужасе отшатнулся.

— Ты что, с ума сошел! Говорю ж тебе, вылечат тебя — вот только добраться бы до знахарей…

— Простота ты, одно слово — гарвийские заклятия не лечатся! Да и не хочу я, чтобы меня спасали — дальше ведь все равно ничего интересного не будет. Вот только помереть бы от меча, а не от этой гарвийской дряни…

Сигарт вытаращился на него в изумлении — слишком уж его слова были похожи на бред.

— Чего ты на меня так пялишься?.. — с трудом приподнимаясь, усмехнулся Барет. — Я всю жизнь только о том и мечтал, чтоб дожить до Великой битвы, перебить как можно больше гарвов и погибнуть, как подобает рыси. Тебе этого, наверное, не понять — ты успел слишком сильно полюбить жизнь… А вот, как по мне, так все складывается просто отлично. Умереть от самой Полночной Молнии — мне такое и присниться не могло!..

Сигарт неуверенно взглянул в его лицо. В нем было ни тени отчаянья, оно было спокойным, даже радостным. Сигарт опустил глаза.

— Я рад, что в Цитадели есть по крайней мере один настоящий хэур, — тихо сказал он.

Барет бросил на него благодарный взгляд.

— Надеюсь, все-таки не один, а два. Только давай быстрее — я уже начинаю замерзать, кровь совсем не греет…

Сигарт медленно поднял лежащий рядом на земле Нар-Исталь, встал с колен и взял его лезвием вниз.

— Мор андарт… — глухо проговорил он, замахиваясь над широкой грудью Барета.

Росх-хэур не издал ни звука, лишь вздрогнул всем телом и замер. Сигарт несколько мгновений стоял, глядя на неподвижно лежащего товарища. Прощай, Барет, прощай, Темная Ночка!.. Скрепя сердце, он поднял голову и осмотрелся — несмотря на смерть одного из лучших магов Сиэлл-Ахэль, битва продолжалась: война погибших не считает… Черные рыси, наконец, соединились с окруженными краантль и теперь вместе громили облаченных в паутину врагов. Однако особого перевеса союзным силам это не принесло — вдохновленные появлением серых магов, гарвы с новыми силами кинулись в бой, звон копий смешался с шипением тинскраанов и звериным визгом сулунгов. Объединив свои силы, войско Моррога в последнем рывке нещадно теснило противников к морю, шаг за шагом отвоевывая берег.

Вернувшись к стае, Сигарт вновь принял командование. Постепенно на землю ложилась ночь. На низком сером небе зажглись первые звезды, в воздухе зазвенел легкий морозец. Выдыхая клубы пара, эльфы, люди, хэуры все еще отражали атаки черной орды, но гарвы казались бессмертными. Кроме того, уже давала о себе знать накопившаяся усталость: даже сильфы — и те все чаще попадались на гарвийские копья! С растущей тревогой взглядывал новый Хэур-Тал на поле боя, и в сердце его холодной змеей закрадывалось отчаянье — хватит ли их сил, чтобы продержаться до назначенного часа?.. Взгляд Сигарта уловил тусклый свет, осветивший острые верхушки скал — из-за Бурых гор гордо вставала полная луна… Быстро приняв человечье обличье, он развернулся и глянул в сторону моря: острова Непробуждаемых теперь были четкими как никогда, на них темнели неподвижные фигуры. Сигарт понял — время настало! То, ради чего тысячи воинов пришли сюда, ради чего погибла Моав, наконец, свершалось! Не зря же так неистовствовал Моррог!.. Он заметил, как к самому краю мыса начинают стягиваться веллары. Лагд был уже там. Совсем недалеко от него, почти у самого берега, качались острова — в бледном сиянии луны фигуры Непробуждаемых были похожи на призраков, пришедших полюбоваться на битву. Маги Рас-Сильвана не медлили — прямо на глазах у Сигарта лунный свет начал сгущаться вокруг них, пока не стал таким густым, что в нем нельзя было разобрать отдельные фигуры. Сигарт не успел понять, что произошло — он лишь увидел, как между берегом, где стоял Лагд, и ближайшим островом протянулся мерцающий призрачный мост, а сам остров стал искривляться, точно в неверном зеркале. Теперь оставалось только ждать. Ждать и сражаться, так как не сражался никто и никогда! Сражаться, чтобы выиграть время — вот только на этот раз оно, похоже, было не на стороне Эллар…