Возвращение

— Чего ты ждешь? — возмутилась Йорка.

— Чего я жду? — переспросил я сердито. — Я жду обоз! Я жду катапульты! Я жду известий от армии Кавара, чтоб ему пусто было! Я жду, наконец, когда же ты заткнешься и дашь мне немного спокойно подумать!!!

Йорка нахмурилась и замолчала. А я погнал коня к крепости — мне нужно было попасть на самую высокую башню замка, чтобы оценить ситуацию.

То, что я увидел с башни, заставило меня длинно выругаться. К Андиоару с севера и северо-востока двигались еще две большие армии. Особенно была велика армия, идущая сюда с севера. По своей численности она превосходила все армии, уже расположившиеся на берегу. Я поискал взглядом армию из Коге — она уже подошла к Андиоару. И до захода солнца все остальные армии наверняка тоже успеют присоединиться к основным силам. Обоза и катапульт не было видно. Сколько я ни всматривался в горизонт, степь была пуста. Куда же они могли подеваться?

Я спустился в лагерь и приказал лучникам выстроиться вдоль берега реки. Не ахти какой гениальный маневр, но ничего другого мне просто не оставалось. А все эти перемещения вселили в людей некоторую уверенность в своих силах. Создавалось отчетливое впечатление, что мы готовимся к атаке (победоносной, конечно же!..)

Солнце еще не коснулось Андирских гор, когда к инксам подтянулись две огромные армии, виденные мною с башни замка. Теперь на противоположном берегу находилось свыше шестидесяти тысяч воинов. А Степь насчитывала едва ли двадцать пять тысяч. Люди притихли. Им стало не по себе. Они даже разговаривали вполголоса, с надеждой поглядывая на меня.

Катапульты и обоз приковыляли в наш лагерь только после захода солнца. Я немедленно приказал расположить все триста орудий вдоль берега реки. Эта линия обороны протянулась более чем на три километра. Возле каждой катапульты я поставил повозки с зажигательными снарядами и связками стрел. В обозе находилось еще несколько тысяч кочевников, так что Степь получила дополнительные подкрепления и в живой силе. Но что это меняло? Инксов все равно было в два раза больше! Я посмотрел на противоположный берег, потом перевел взгляд на степную армию.

А ведь это будет самое настоящее самоубийство, вдруг отчетливо подумал я. Инксы нас просто раздавят своей массой! Кочевники недостаточно опытны в боевом искусстве. Смелости им, конечно, не занимать, но это только до тех пор, пока они видят меня во главе Степи. Убьют меня — и все! Отвагу их как ветром сдует! В чем же тогда выход? Уходить в горы?

Нет, не получится. С нами обоз и катапульты, оставлять которые врагам у меня нет ни малейшего желания. И потом, всю многотысячную армию так просто в горы не уведешь. Начнется паника. Непременно начнется. И тогда уже вряд ли кто-нибудь сможет уцелеть.

Остается только одно — молиться богу. Я напряг память и вдруг с ужасом понял, что никогда в жизни не слышал о межгорских богах. Их просто не существовало — красивых легенд о добрых и справедливых высших существах, у которых можно попросить защиты в трудную минуту. За такой помощью люди всегда обращались к нам, к Бессмертным. Но сам я не мог этого сделать — глупо просить помощи у себя самого…

Что ж… Будь что будет, подумал я. Если уж нам и суждено стать всего лишь кратким эпизодом в истории цивилизации инксов об освоении этих земель, то пусть этот эпизод будет как можно значительнее. Чтобы хотя бы память о Межгорье навсегда засела в мозгах этих подонков. Чтоб последующие поколения инксов относились к людям хотя бы с уважением. А если все обернется иначе… Если мы победим…

Надо будет придумать для Межгорья какого-нибудь бога. Хоть самого завалящего. Впрочем, такой у Межгорья уже есть, ехидно подумал я. Вот он, сидит на своем коне и дуреет от непонимания того, что же происходит. Почему инксы не нападают на нас? Чего же они ждут?

Я не вылезал из седла, внимательно вглядываясь в темнеющую на том берегу массу инксов. Никакого движения в их рядах заметно не было. Йорка находилась рядом со мной. И мои волнение и беспокойство передались ей.

— Как ты думаешь, — тихо спросила она, — есть ли у нас шансы на победу?

— Шансы есть, — ответил я. — Вот надежды мало… Ты посмотри на эту армию! Их в два раза больше, чем нас!

— Катапульты…

— Никакие катапульты нам не помогут, — перебил я ее, — если инксы перейдут Андиоар. Здесь тогда такая каша начнется, что стрелять из них уже будет бесполезно.

— Откуда же их столько набралось? — спросила Йорка.

— Из Коге, наверное, — пожал я плечами. — Из Касга, из Лиета… Может быть, даже из самого Лаоэрта. Я не удивился бы, если б узнал, что войска из Мардиарской долины тоже здесь. Такого количества инксов я, честно говоря, не ожидал увидеть.

— Но мы начнем бой? — встревоженно спросила Йорка.

— У нас нет иного выхода, — медленно проговорил я. — Если мы сейчас уйдем, то уже никому и никогда не собрать Степь, подобную этой. И не пройти так далеко. Гдан, Асли и Крин имели в своем распоряжении небольшие гарнизоны. И поэтому старая Степь смогла их победить. Но ты вспомни, какая была битва под Хотором двадцать пять лет назад! Степь потеряла тогда около половины своей армии, а Хотор так и не был взят! А ведь там было не так уж и много инксов — вдвое меньше, чем кочевников. И в Степи тогда было шестеро Бессмертных… А теперь нас всего двое… Ты и я.

— Оке, ответь мне честно — ты скучал по мне? — неожиданно спросила Йорка.

— Да, — ответил я, а про себя подумал: «Нашла время и место…»

— А женщины у тебя были?

— Были, — признался я.

— Красивые?

— Очень красивые. Все похожи на тебя, Йорка.

— Ты мне потом все подробно расскажешь! — строго приказала Йорка. — Когда закончится война, ты мне обо всем расскажешь. Хорошо, Оке?

— Хорошо, — согласился я. — Обязательно расскажу. Если останемся живы.

Мне не понравилось настроение Йорки. Подобные разговоры она начинает заводить только тогда, когда очень сильно волнуется. Я, конечно, тоже волновался. Я никак не мог понять, почему же не нападают инксы, чего они ждут? Но меня вдруг окликнул Сакр, сообщивший о том, что вернулся отряд, отправленный мною к Кавару. Я поспешил к ним, чтобы расспросить обо всем, и вскоре уже совершенно точно знал, чего именно ждали инксы.