Часы Ираза

– Ну, если я ей в таком виде понравился, что будет, когда я приведу себя в порядок? Вообще-то я в таких случаях держусь неплохо... и держу тоже неплохо. Эстрильдис мы об этом не расскажем, а если она и узнает, надеюсь, все равно простит.

– Я буду молчать, не беспокойся, сынок.

– Прекрасно. А почему для этих брачных посещений королю непременно нужен туннель, который так дорого обходится? Почему бы ему, как другим, не переплыть Льеп на лодке?

Карадур пожал плечами.

– Говорят, короля Хошчу вечно преследовала мысль, что его убьют на улице: он не был из рода Джуктара Великого и его право на трон многими оспаривалось. Другие утверждают, что туннель ему нужен был на случай, если грянет революция и придется бежать из дворца. Как бы то ни было, он стал использовать туннель в ночи Священного брака, и его преемники продолжали эту традицию.

– А что произошло с Хошчей?

– Не уберегся, несмотря на все предосторожности, в том числе стальную кирасу, которую носил под одеждой. Поскользнулся однажды, выбираясь из ванны, и раскроил себе череп.

В конце туннеля, поднявшись по длинной узкой лестнице, Джориан четырежды стукнул в массивную дверь. Приоткрылось смотровое отверстие, и он поднес к нему перстень Сахмет.

Лязгнул засов, и дверь со скрипом отворилась. Перед Джорианом стоял король Ишбахар в халате, без парика. Блик от лампы светился на его яйцевидной лысой голове. Позади стояли двое стражников; подальше виднелись слуги.

– Клянусь дыркой Нубалиаги! Это ты, Джориан! – вскричал король. – Что стряслось, мой мальчик? Заходи, заходи! И ты, доктор.

Они оказались в гардеробной короля, и Джориан коротко рассказал о том, что приключилось с ним и его спутником. Стражник закрыл дверь; изнутри ее можно было принять за филенку, а ручку засова – за золоченое украшение.

– Вы поступили правильно, – сказал король. – Мы прикажем арестовать этих негодяев Борэ и Йийима. Сегодня вечером вы оба с нами поужинаете. Но прежде всего, милый Джориан, тебе нужно вымыться и привести в порядок одежду. У тебя такой вид, будто ты сражался с драконом и тот порядком тебя потрепал, хых, хых! Искупайся в нашей королевской ванне, ты этого заслуживаешь!

– Доброта Вашего Величества не знает границ, – ответил Джориан.

– Чепуха, мой мальчик! Мы же друзья, а не только монарх и подданный. Эвелик! Проводи господ в ванную комнату и принеси им все необходимое.

Королевская ванна представляла собой огромную посудину из начищенной меди. Обливаясь и намыливаясь, Джориан тихо разговаривал с Карадуром, который рядом мыл лицо и руки.

– Карадур, а король вполне нормален, как ты думаешь?

– Да. Помимо его увлечения гастрономией...

– Да нет. Я вот подумал, не предпочитает ли он женщинам мальчиков или мужчин.

– А, понятно! Нет, не думаю. Среди иразцев не редки подобные наклонности, но Ишбахара, насколько я знаю, никогда ни в чем таком не обвиняли. В молодости у него было несколько жен, одни умерли, других он отверг, две остались. Но больше ни о каких предметах королевского вожделения я не слыхал. По правде, мне кажется, сейчас у него лишь одна страсть – редкие блюда. А что тебе вдруг взбрело в голову?

– С чего бы ему приближать к себе какого-то ремесленника-чужеземца, вроде меня? Беседовать по душам... Какой смысл?

– Может, ты просто ему нравишься, сынок. А может, это как-то связано с намерениями Сахмет.

– Да? Ну что ж, поглядим. Между прочим, эта ванна, кажется, прекрасно подошла бы нам для полета в Ксилар. Если груз распределить по дну равномерно, она будет куда надежнее обычного ковра-самолета или метлы.

Карадур с сомнением покачал головой.

– С таким весом справится разве что очень сильный демон. К тому же демоны не любят вселяться в медь и серебро: знают, как трудно оттуда выбраться.

– А как насчет Горакса, который спрятан у тебя в перстне? Я не встречал демона сильнее.

– Увы, долг Горакса передо мной почти исчерпан. Сослужит мне еще одну службу – и свободен, может отправляться восвояси. Поэтому я выпущу его только в случае крайней необходимости.

– А когда нас преследовала сегодня толпа, это не было случаем крайней необходимости, как тебе показалось?

– Ты прав. Я тогда растерялся и даже не вспомнил о Гораксе. Голова дырявая стала!

После очередной чрезвычайно обильной трапезы у короля Ишбахара Джориан спросил:

– Чем кончились беспорядки, Ваше Величество?

– К счастью для Ираза, пошел такой сильный дождь, что толпа разбежалась. Убито не так много народу, ограблено и сожжено лишь несколько домов. Просто ужас эта вражда! Не знаем, как с ней покончить. Попробуйте устриц, их привезли в замороженном виде с берегов Швении.

– Почему бы просто не прекратить скачки, сир?

– Насколько помним, один из наших предшественников, Хирпалам Второй, пробовал это сделать. Тогда враждующие группировки объединились, приволокли беднягу Хирпалама на ипподром и разорвали на куски – долго рвали, чтоб каждому досталось. Меня такая участь не устраивает, хых, хых.

– Простите, что я вмешиваюсь, но, по-моему, Вашему Величеству придется рано или поздно осадить их. Впрочем, меня это, конечно, не касается. Скажите, сир, почему госпожа Сахмет хочет, чтобы я участвовал в службе в честь богини Луны?

Король испуганно поглядел на него.

– Она уже сказала? Погоди минутку.

Он сделал знак всем присутствующим, кроме Джориана и Карадура, – в том числе охранникам и слуге, который пробовал блюда перед подачей, – чтобы они покинули комнату. Затем спросил полушепотом:

– Тебе известно, что ждет в Пенембии короля, страдающего половым бессилием?

– Я слышал об этом, сир.

– Это правда. – Король показал вверх, на массивную скобу, с которой свисала лампа. – Чистая правда. Лампу снимут, и мы сами должны будем закинуть веревку на эту виселицу. Залезть на стол, покрепче завязать узел и опрокинуть стол... Так они избавляются от неугодного монарха, не прикасаясь нечистыми руками к священной особе.

– Значит, вашему величеству эти божественные обязанности...

– Не под силу? Можете вы поклясться, что будете молчать?