Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)

Флейтист впал в экстаз. Танцовщица слышала, что он был полуэльфом или что-то вроде того. Она двигалась все быстрее, освобождаясь от оставшихся шарфиков.

Женщина устала трясти грудью, и у нее заболела лодыжка, однако она продолжала танцевать.

Этьен хлопал в такт музыке, а северянин подпевал. По крайней мере, половина аудитории оценила ее выступление.

«Интересно, а как насчет катайца?» — подумала Милица.

Миеле из «Фламинго» рассказывала, что однажды обслуживала катайца. По ее словам, это было потрясающе. Ее клиент оказался мастером каких-то мистических искусств, что привело к результатам, превысившим все ожидания.

Нет, катаец был слишком занят своими мыслями и вообще не обращал на нее внимания.

Остается Номер Два.

Танцовщица спрыгнула со сцены, едва не покатившись кувырком, и направилась к Застенчивому Фехтовальщику.

Его будет сложно расшевелить, однако она еще ни разу не потерпела неудачи.

«Милица, — как-то сказала ей Миеле, — ты могла бы соблазнить и статую Зигмара».

Пышнотелая красотка высунула язычок и облизнула губы.

Номер Два сжался и спрятался в темноте.

Аккуратно, аккуратно…

Танцовщице было жарко, и пот, как капли масла, стекал по её телу.

Придется потрудиться, но она не перестанет танцевать…

Вольф бежал, спасаясь не только от ведьмы и ее спутника, вооруженного ножом, но и от тьмы в своей душе.

Труди погибла. И ведьма показала, как он убил ее.

Он достиг улицы Ста Трактиров, по которой катилась толпа, жаждавшая крови.

Волна страха и гнева накрыла Вольфа.

Его оттеснили к «Пивоварне Бруно» и прижали к стене. Грудь юноши болела от нанесенных им самим ран.

Молодой человек попытался освободиться, но услышал громкий страдальческий вскрик над самым ухом.

Только тут он заметил, что острие его крюка вонзилось в спину какому-то мужчине.

Юноша хотел извиниться, но с его губ срывались только бессвязные звуки. Он почти рыдал.

Крюк отцепился, и незнакомец пошел дальше. По его спине текла кровь, но, судя по всему, он даже не обратил на это внимания.

Перед «Матиасом II» была расстелена зеленая бархатная дорожка, которую безумная толпа разорвала в клочки.

— Смерть зеленому бархату!

Вольф ничего не понимал.

Он увидел среди горожан смутьяна Ефимовича, яростно размахивающего руками.

Брат выборщика решил пробраться в переулок между двумя трактирами, ориентируясь на шум текущей воды.

Наконец он выбрался из свалки.

Его рука натолкнулась на окно, которое оказалось открытым, и, повинуясь внезапному порыву, юноша подтянулся и скрылся в темноте.

Мрак окружал его снаружи, но не он пугал его, а тьма внутри.

Де ла Ружьер видел, как Милица старается для молодого фон Либевица, и пожалел глупую девушку. Бедняжка не могла знать, что попусту теряет время.

Тем не менее, вечер выдался на редкость интересным и полезным…

— С дороги! — рявкнул Харальд. — Пропустите нас.

Розана подумала, что по всей Империи наберется не много людей, которые заставили бы себя слушаться в подобной ситуации.

Улица Ста Трактиров снова превратилась в поле битвы, однако теперь сражение приняло иные масштабы. «Крюки» и «рыбники» дрались бок о бок, следуя за повстанцами Ефимовича. Внесла свою лепту и Лига Карла-Франца, пришедшая на помощь Рыцарям Храма, дворцовой гвардии и жалким остаткам городской стражи.

Девушка осознала, что в одно мгновение на ее глазах погибло больше людей, чем Тварь сумела убить за все время своего буйства.

Капитан Кляйндест прокладывал путь сквозь неистовствующую толпу.

Вольф оставил след, на котором провидица могла сосредоточиться.

Несчастный юноша потерял голову от страха. Не таким она представляла себе убийцу.

Они пришли туда, где все началось для Розаны. В переулок, где нашли тело Маргарет Руттманн.

Милица не произвела никакого впечатления на Хельмута Эльзассера. Даже графиня Эммануэль оставила его практически равнодушный в этот вечер.

В воздухе витало напряжение, как перед грозой. Некое предчувствие, пугающее и в то же время чудесное.

От музыки у молодого стражника разболелась голова.

У него внутри все горело, однако его лицо и руки были холодными и разве что не дрожали.

Стоя рядом с дверью, он слышал звуки, доносящиеся снаружи. Там явно что-то происходило.

Кричала многоголосая толпа, крушившая и ломавшая все вокруг.

Эльзассер должен был что-то предпринять, однако он получил приказ сопровождать барона Йоганна.

Отлично. Он последует примеру храброго Зигмара и останется на своем посту до самого конца.

12

Сердце профессора Брустеллина было разбито. Он бросился в гущу сражения, решив свести счеты с жизнью и лечь в землю рядом с драгоценной Ульрикой. Без своего ангела революция была обречена, и, по крайней мере, он мог умереть героически, подавая пример остальным, Огонь, зажженный им, еще долго будет гореть, а вот фитиль постепенно станет короче. В конце концов, Империя взорвется. Это было неизбежно с исторической точки зрения. Ничто не может вечно оставаться неизменным.

Сжав в руке крюк, профессор вступил в схватку со стражей. В каждом сбитом с ног и заколотом солдате он видел профессора Шейдта, который приказал публично высечь его и выгнать с позором.

Среди дерущихся Брустеллин узнавал своих бывших студентов: они сражались на той и на другой стороне. Старые верные «чернильницы» присоединились к повстанцам, декадентская Лига Карла-Франца выступила под флагом угнетателей.

Профессор не почувствовал удар меча, убившего его.

Это произошло случайно. Смертельную рану ему нанес «крюк», не умеющий обращаться с оружием, которое он подобрал рядом с телом храмовника. Парень понял, что натворил, но не рассказал о своем поступке товарищам. Он лишь напивался, когда при нем вспоминали павших мучеников революции.

Упав с рассеченной шеей, Брустеллин был затоптан в общей свалке. Он оставил после себя книгу, которая вдохновляла революционеров в Империи и дальних землях столетия спустя после его смерти.

Впрочем, едва ли это принесло утешение профессору.

Что делает эта глупая женщина!

Леос фон Либевиц был вне себя от ярости. Если его намеренно оскорбили, гном заплатит за это.

Нелепая кукла продолжала трясти перед ним своими телесами.

Леос испытывал только отвращение.

Харальд обнаружил открытое окно.

— Он прошел здесь?

Провидица подтвердила его догадку.

Стражник вслепую нанес удар в темноту, а затем перебрался через подоконник, едва протиснув плечи сквозь оконную раму.

Достав кремень, он высек огонь и обнаружил, что попал в складское помещение.

— Его здесь нет. Входите.

Розана подтянулась на руках, и Харальд помог ей залезть внутрь.

В комнату редко заходили люди, поэтому отпечатки ног были хорошо видны на полу, покрытом слоем пыли.

— Простой след, верно?

— Осторожно, — предостерегла провидица.

— Я знаю.

Зверь, загнанный в угол, опасен вдвойне. Они прошли через дверь. Где-то поблизости играла музыка.

Тварь стремилась выбраться из мужской оболочки, алча крови и плоти. Музыка возбуждала ее.

Дикий зверь выпустил когти.

Парадные двери «Матиаса II» поддались легко, будто были сделаны из фанеры.

Повстанцы под предводительством Ефимовича вломились в трактир. Лучшего и придумать было нельзя. В прихожей три донельзя перепуганных лакея жались рядом с перегруженной вешалкой для одежды.

На стене висели рядком зеленые бархатные плащи.

Толпа радостно завопила.

Что за чертовщина?

Де ла Ружьер дал себе слово, что хозяин поплатится за беспорядок.