Архиведьма

Снять с себя эту тряпку я пыталась, но безрезультатно — она сидела, как приклеенная, но движений не стесняла, поэтому пришлось смириться с ее присутствием. Наверное, зачем-то все же она нужна, хотя меня сильно раздражало, что из-за этих хламид я не видела лица незнакомца.

— И что тут происходит? — осведомился мужчина приятным баритоном. — Дракон, ты чего бесишься?

— Да так, ничего, — пожала я плечами в ответ. — Просто ваш друг сильно расстроился из-за выпавшей чешуйки.

— Выпавшей? — заорал ящер, — Да ты ее с корнем выдрала! Больно же, зараза!

— Она все равно шаталась. Тем более, чешуйка-то бракованная была, скоро сама бы выпала. Тебе что, жалко, что ли?

— Как бракованная, — удивился незнакомец.

Я показала свою добычу. Сначала он долго ее рассматривал, а потом резко согнулся пополам от хохота.

— Ничего смешного, — обиженно заметил дракон.

— Прости, друг, — утирая слезы, сказал мужчина. — Просто я никак не ожидал, что девушка так радикально решит проблему твоей ранней седины. А ты еще переживал, что стареешь.

Ящер уже успел успокоиться и придирчиво ощупывал пострадавшее место. Когда он понял, что это бесполезное занятие, и сочувствия он не дождется, дракон махнул лапой на свои обиды и, кувырнувшись в воздухе, предстал перед нами человеком в черном балахоне.

— Целый клок волос выдрала, — уже беззлобно проворчал ящер.

— Так можно я ее себе оставлю?

— Оставь. Только вряд ли ты сможешь ее с собой отсюда забрать.

— А кстати, где я? И как сюда попала?

— Хороший вопрос, — протянул серебряный балахон. — Где ты ее подобрал и зачем сюда притащил?

— А ты сам глянь, — сказал дракон и аккуратно коготком подцепил медальон с Книгой, висящий у меня на шее.

— ОГО!

Я ловко щелкнула наглого ящера по руке, отчего тому пришлось убрать когти от моей собственности.

— Девочка, — ласково обратился ко мне серебряный, — Откуда у тебя эта безделушка?

— Нашла.

— А где?

— А вам какое дело? — отрезала я. — На мои вопросы вы не отвечаете, так почему я должна с вами откровенничать?! Может, тебе еще рассказать про мою любимую троюродную бабушку, которая мне в детстве по выходным блинчики пекла?!

— Поверь, девочка, мне абсолютно наплевать и на твою бабушку, и на всю родню вместе взятую, — в голосе мужчины зазвучала сталь. — У тебя находится одна чужая вещь, которая должна вернуться к законному хозяину. Любой ценой!

По моей спине стройным маршем протопали мурашки. Эх, говорил же Учитель, что за Книгой пойдет охота, надо было его послушаться и прикопать ее где-нибудь! Я оглянулась по сторонам в поисках путей отступления.

— Даже не думай, — пресек мой маневр черный балахон, подойдя сзади и приобняв за плечи. — Я все равно тебя поймаю.

— Не отдам, — прошипела я, схватив медальон в кулак и прижимая его к груди.

— Значит, ты в курсе, что это такое. Замечательно, — ласково пропел серебряный, плавно подходя ко мне. — Никто и не будет отбирать. У тебя есть два варианта на выбор: или ты будешь добровольно служить хозяину, или отдашь его.

— Вот еще! — фыркнула я. — Я не Бобик, чтоб служить! Мне всегда слишком трудно достается свобода, чтобы дарить ее какому-то мифическому хозяину, — последнее слово я произнесла лилейным голосочком, издевательски растянув. — Уж лучше сразу убейте, мне не впервой. Я ведь и так уже умерла и, похоже, где-то в районе порога Ада. Прибьете еще разочек — пойду сразу на первый круг без долгих разбирательств и попыток обвесить меня на весах правосудия. Я всегда знала, что за этими весами сидит бывшая торговка с рынка, которая за определенную плату при дефиците кадров в одной из епархий прицепляет на дно нужной чаши грузик.

Во мне явно проснулась природная наглость. Вот уж додумалась хамить дракону и существу, чьей природы я не знаю, но зато прекрасно чувствую его немереную силу.

— Вряд ли ты умерла, — успокоил меня дракон, слегка усмехнувшись на мою прочувствованную тираду. — Это так называемое междумирье или грань. Раз ты здесь задержалась, значит на волоске от смерти, но все еще жива.

— Утешил, — проворчала я.

— Что последнее ты помнишь? — тоже вполне миролюбиво спросил серебряный.

— Как меня пырнули в грудь ножом.

— Я летел к тебе, чтобы кое о чем поговорить, — вставил дракон, — когда эта человеческая чудачка свалилась без чувств мне на спину. Признаюсь, было большое желание просто выкинуть ее вниз, особенно после того, как она пришла в себя и начала вопить, как умалишенная. Но когда в складках балахона сверкнул медальон, я решил, что следовало бы тебе ее сначала показать.

— А с чего ты взял, что я человек? Если бы не видела тебя драконом, тоже бы решила, что ты человек.

— Как ты уже заметила, — начал объяснять серебряный, — Мы все здесь находимся в балахонах, скрывающих внешность, только двуипостасные могут предстать в истинном облике, да и то человекоподобная ипостась все равно останется скрыта. Здесь нельзя называть свое имя, иначе рискуешь застрять тут навечно. Цвет балахона определяет, к какой сущности ты относишься. Люди попадают сюда крайне редко — слишком тяжело удерживать равновесие на грани, и их цвет грязно-серый, чуть чаще встречается белый цвет — он определяет принадлежность человека к магической братии.

— А что это за место такое — грань? С виду обычная полянка в обычном лесу.

— Не скажи, — серебряный махнул рукой, и пейзаж поплыл, постепенно превращаясь в просторный зал дворца, а затем сменяясь обратно. — Это граница между прошлым и будущим, между жизнью и смертью, между нашим миром и другими реальностями. Здесь нет ни времени, ни расстояний. На грани можно мгновенно перемещаться на тысячи верст или годами проходить одну лишь сажень. Люди проходят грань при рождении и смерти, представители некоторых других рас иногда могут ненадолго заходить сюда, а особо одаренные даже пересекать ее, попадая в другое время или в другой мир.

— Тогда почему никто этим не пользуется? Зачем тогда целая гильдия магов ворожит телепортационные амулеты?

— Во-первых, сюда попадает только дух, во-вторых, люди обычно не могут тут удержаться и мгновенно пролетают к конечному пункту. Ты утолила свое любопытство? — спросил серебряный и, дождавшись моего слегка ошарашенного кивка (еще бы, столько информации и еще больше вопросов), вкрадчиво продолжил. — Расскажи, пожалуйста, кто пытался тебя убить?

— А тебе-то это зачем?

— Поверь, девочка, — ко мне подошел дракон и ласково погладил по плечу, — мы тебе не враги. Не обращай внимания на вспыльчивость моего друга, иногда он несдержан, но по своей натуре без веской на то причины он и мухи не обидит. Мы просто хотим тебе помочь вернуться в жизнь. А для этого надо знать, куда тебя отнести, и не убьют ли тебя снова сразу же по возвращении. Мы вовсе не желаем тебе зла. Вот, смотри!

С этими словами черный взял у меня из опущенной руки свою бывшую чешуйку, сложил ладони лодочкой, закрывая в них черный кусочек брони, и подул. От чешуйки, сквозь сомкнутые пальцы, полился мягкий желтый свет. Когда все закончилось, и дракон разжал руки, у него на ладони лежала та же чешуйка, только теперь в ней была маленькая дырочка, сквозь которую проходила тонкая золотая цепочка.

— Друг, наложи свои чары, чтобы девочка смогла унести этот амулет с собой, — сказал дракон, передавая цепочку с подвеской серебристому.

Мне показалось, или он действительно чуть дольше придержал ее в руках прежде чем выпустить? Человек в серебряном балахоне взял амулет, сжал в ладонях и закрыл глаза. Теперь чешуйка светилась белым светом.

— Вы что, решили из нее светильник сделать?

— Держи, — не обращая внимания на мою колкость, сказал серебряный, вешая амулет мне на шею.

— Драконья чешуя — лучшее средство от сглаза и порчи, она даже не очень сильные проклятья отражает и помогает заживлять раны, — похвастался дракон. — А теперь, когда ты выйдешь с грани, она останется с тобой.

— Я точно скоро буду выглядеть как вешалка для побрякушек, — тихо себе под нос пробурчала я.