Черная река (СИ)

- Ты учишься, - кивнул он, высыпая в горшок пригоршню листьев Нонкута. – Теперь верни воду на место.

Потыкав рыбу когтем, он отвернулся от очага и посмотрел на Кессу. Та тихо сидела в сторонке и наводила Зеркало Призраков то на один угол пещеры, то на другой. В древнем стекле отражалась серо-белесая муть, в которой изредка всплывали чёрные пузырьки, но больше ничего не было видно – ни существующих вещей, ни древних.

- А, вот оно какое, это Зеркало, - Ингейн взял артефакт и поднёс к самому носу, с интересом обнюхал пластину и даже лизнул её. – Странная вещь.

- Она из Старого Города, - пояснила Кесса, указывая на подвески – непонятные обломки и осколки. – Эти висюльки тоже оттуда.

- Из чего она? – Ингейн потыкал когтем в Зеркало. – Для стекла чересчур упругая, для камня – лёгкая, а для металла – тёплая. Похоже на вещества, которые делают Лигны… Лигнессы. Каменная пена и прочее… Тут нигде поблизости не живут Лигны?

Кесса и Сима переглянулись и замотали головами.

- А кто это? – спросила Кесса.

- Значит, не живут, - пробормотал Ингейн и снова лизнул стекло, а потом поднёс к уху. – Вы говорили – сначала Зеркало волшебным не было?

- Ну да, оно было просто зеркалом, - закивала Кесса. – А теперь в нём показываются призраки. Ингейн, не надо нюхать его! В него смотрят.

Ящер приподнял затылочный гребень и смерил Кессу недовольным взглядом.

- Эта вещь странная и на запах, и на вкус, и на слух, - сказал он, царапая когтем оправу. – Странная со всех сторон. Я таких не видел, нет. Но это не вещь мёртвых, я бы это сразу почуял. Там нет душ мертвецов.

- Хвала богам, - выдохнула Сима. – А что там есть? Как оно показывает древние места?

Из горшка с рыбой послышалось шипение, и полезла зелёная пена. Ингейн, уронив Зеркало на ближайший ворох циновок, снял сосуд с крюка и понюхал содержимое. Сердито махая хвостом, он принялся вытряхивать разварившуюся рыбу в большую миску. Кесса тихо прошла за его спиной и склонилась над Зеркалом – вдруг что-нибудь отразилось в нём?

- Сима, смотри!

Там было небо, подсвеченное багряным огнём и разрезанное на части облачными гребнями, озарёнными пурпуром, и в нём качались ветви странных деревьев – огромных метёлок с голыми стволами и растопыренными ветками на макушке. И чьё-то тёмное перепончатое крыло распласталось поверх всего этого, заслонив и деревья, и облака. Крылатая рыжая тень, исчерченная чёрными полосами, распласталась в небе. Ингейн, склонившись над Зеркалом, хрипло рявкнул и ударил по пластине когтями. Кесса охнула. Зеркало, перевернувшись, упало на пол.

- Хаэй! Зачем же ломать?! – Сима проворно подхватила пластину, развернула к себе «лицом», но увидела только своё отражение.

- Больше ничего нет, - вздохнула она. Кесса помотала головой и даже ущипнула себя.

- Вы видели? Это самый яркий призрак!

- Это хеск, - убеждённо сказала Сима. – Летучий хеск! Я видела хвост и полосы на груди. Это призрак не из Тлаканты!

- Это не призрак! – Ингейн оскалился. – Это Алгана. Проклятая тварь, убийца, пожиратель! Откуда эта штука может знать их?!

- Это из-за тебя, наверное, - покосилась на него Кесса. – Ты из Хесса, и ты держал его в руках. И ты знаешь Алгана. Теперь и Зеркало их знает.

- Бездна их пожри! – махнул хвостом Ингейн.

- Это крылатые воины Вайнега, - нараспев проговорила Сима, вспоминая слышанные когда-то истории. – У них головы гиен и крылья летучих мышей. Они сильны и свирепы…

- Они – отродья Элига, - чешуйчатый хеск хлестнул хвостом по очажным камням. – Убивающие для забавы! Весь их род провалится в Бездну!

Кесса мигнула.

- У этого существа был красивый мех, - пробормотала она. – И оно не выглядело свирепым. Они правда убивают для забавы?

- Попадись ты ему, живо узнала бы, - недобро сверкнул глазами Ингейн. – Не выглядело… красивый мех… У моей матери ещё не затвердела чешуя, когда один такой напал на нас! Он вырезал три посёлка – и отряд воинов, посланный ему навстречу. Изыскатель с Чёрной Реки проходил рядом – он убил тварь и принёс её крылья и шкуру. Мы повесили их на ворота – пусть летучие гиены смотрят.

- Храни нас Река-Праматерь, - пробормотала Сима, сочувственно цокая языком. – Жизнь в вашем краю была, похоже, нелёгкой.

- Изыскатель с Чёрной Реки? – встрепенулась Кесса, впиваясь взглядом в Ингейна. – Чёрный Речник?! Он помог вам победить демона? Как его звали?

Ингейн растерянно мигнул.

- Чёрный Речник? Не помню, чтобы их так звали. Они вроде бы эльфы… или их друзья – Флинс их разберёт… или эльфы, или знорки, или помесь. Очень сильные. Этот изыскатель пошёл один и убил Алгана, с которым не справился наш отряд. А звали его…

Хеск в задумчивости пошевелил спинным гребнем.

- Он не говорил имени.

Кесса в волнении сжала пальцы в кулак так, что ногти впились в ладонь.

- Он был в чёрной броне, и на ней – рисунки? Был там кот с лезвием вместо хвоста?

Ингейн перевёл взгляд на потолок пещеры.

- Да, так говорили. Одежда со многими хвостами. А он ходил в лесу, дрался. Как хвосты не отрывались? Да, мать рассказывала так.

Сима тихо хихикнула, сверкающими глазами глядя на Кессу.

- Ингейн! А откуда приходили люди Чёрной Реки? – спросила та. Ящер посмотрел на неё с беспокойством – ему не нравилось, что она так взволнована.

- Этого никто не говорит, - нехотя ответил он. – Может, выдумка. Как и эльфы. Были когда-то. После Великой Тьмы было много, потом… Может, их всех убили.

- Кто тогда убил крылатую гиену? – недоверчиво сощурилась Кесса. – Кого видела твоя мать?

- Она сама не видела – ей говорили, - махнул рукой Ингейн. – У неё была мягкая чешуя тогда. Она никуда не ходила. А крылья я видел. Большие чёрные крылья. Может, он сам убился. Но говорили о Чёрной Реке. У тебя лицо красное, знорка. Дать тебе воды?

- Н-нет, - покачала головой Кесса. – Хотела бы я увидеть этого знорка с Чёрной Реки! И эльфы… Речник Фрисс говорит, они и теперь живут. В Замке Астанена бывают эльфы-посланцы.

- А, я слышал, - шевельнул хвостом Ингейн. – Речник Фрисс хорошо рассказывает. Это другие. Те называются Авлар. Живут скрытно. Сима, что ты сидишь? Ты учишься?

- Ага, - закивала Сима, выставляя ладони вперёд. – Ал-лийн!

Клубок белого тумана свился над её руками, стремительно скручиваясь и густея – и пролился на циновки крупными водяными каплями. Кесса медленно подняла Зеркало и спрятала под одеждой. Больше древнее стекло ничего не показывало – ни Тлаканту, ни Хесс, ни даже пещеру Фирлисов.

…Тихий свист у входа в пещеру повторился. Кесса еле слышно свистнула в ответ и опустила крышку плетёного ларя.

- Всё собрано и сложено, - сказала она, повернувшись к Кирин. Та сметала в кучу очёсы стрякавного волокна – немало жёсткого травяного сора осталось после вычёсывания кудели, немало мохнатых мотков было уложено в ларцы – до поздней осени, когда найдётся время сесть за прялку.

- Скорей бы кончилась эта Стрякава, - проворчала Кирин, вытряхивая очёсы в короб для растопки. – Все руки уже исколоты. Кто там бродит в сумерках?

- Пойду гляну, - Кесса вышмыгнула из пещеры и, насвистывая, спустилась к опустевшим экхам. Вырезанные из камня кольца стояли одиноко – все корабли улетели в степь, а плоты к ним уже не привязывали – Река далеко отступила от обрыва.

- Ну что? – шёпотом спросила она, садясь на камни между двумя экхами.

- Ингейн сказал, что ты хорошо говоришь на Вейронке, - прошептала Сима, опускаясь рядом. – И что хески из разных племён общаются на этом языке между собой. А как говорят эльфы Авлар, он не знает.

- А про Великую Тьму? – Кесса придвинулась ближе. На обрыве она видела смутные тени – сторожа с оружием обходили берег.

- Он говорит, что это очень древние дела, - вздохнула Сима. – Трое тёмных богов сцепились тогда на берегу Бездны. Победил один. А пока они сражались, в Хессе погибло всё живое – даже растения. И то, что было над Хессом, едва не погибло. Тогда эльфы и знорки спустились в Хесс, чтобы прекратить всё это. И прекратили. Ингейн об этом рассказывать не любит. А по мне – это была бы лучшая из легенд.