Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

— Залпом пей, — подсказала вездесущая Селеста, залихватски осушая очередной бокал. — Привыкнешь. Спэйси, она точно уезжает?

— Нас когда-нибудь останавливало ее присутствие? — выдал зашедший кудрявый парень, бросая в Селесту прозрачный небольшой пакет с чем-то легким, растительным по структуре.

— Риг, я не буду колоть эту бурду, — заявила мисс Ленрой и скинула пакет на пол. — Не хочу попасться Астрее или Сирсе.

— Сель, серьезно, ты думаешь, что они ничего не знают? После того, как мы сожгли старую спальню Вэйрона?

— Он сам ее сжег, — отрезала Селеста, но больше спорить не стала.

Как оказалось, кудрявого звали Ригель. Ригель происходил из семьи правителя одного из островов залива Русалок и являлся двоюродным братом наследника Мёрланда. Насколько знала Йонсу, у правителей Мёрланда были хронические проблемы с Анлосом. В том числе из-за черного рынка.

— Новенькая будет? — Ригель кивнул в сторону блондинки. Йонсу выпучила глаза.

— Нет!

— Вы все тут просто трусы, — заявил Ригель и, подобрав пакет, сел в самый дальний угол. Селеста швырнула в него подушкой.

В комнате появился новый персонаж. Методом исключения Йонсу вычислила, что это лорд Вэйрон.

— О-о-о, что там было сейчас! — выкрикнул он прямо с порога. — Астарта напала на Михаэля. Астрея запустила ее под небеса.

— Да ты мастер рассказывать, — фыркнула Селеста. — Она уехала?

— Да. И Мариэль тоже.

— Сирса?

— Да что тебе эта Сирса? — крикнул Ригель из угла. Йонсу автоматически хлебнула напиток из бокала.

— Да, Сель, что она нам сделает? — раздался несчастный голос Спэйси. — Михаэль скорее ее заставит уйти, чем нас.

— Да что Михаэль? — Вэйрон развязно упал между Йонсу и Селестой на кровать. Блондинка сжалась на своей половине; лорд же повернулся к ней спиной, словно не замечая. — Бери выше. Астрея.

— Опять хочешь начать свою сказку про ночь, проведенную с этим бревном?

— Давайте лучше про что-нибудь другое! — сменила тему Селеста. Йонсу выдохнула. На секунду ей показалось, что завтра грядет казнь. — Что тебе папа рассказал про вчерашнее, Спэйси?

Парень, как куль, лежал на диванчике. Йонсу с удивлением обнаружила, что допила бокал. Впрочем, под подушкой оказалась бутылка, и женщина исправила это упущение. Ей неожиданно понравилось. Жидкость горчила, но в голове появился легкий туман. Было приятно сидеть так, прислонившись к спинке кровати, смотреть, как рука лорда Вэйрона незаметно поглаживает округлое бедро Селесты, и слушать то, что она никогда бы не услышала, как говорила Ленрой, «за стеной».

— Да ничего такого. Опять Рас Альхаг.

— Кто? — неожиданно даже для себя спросила Йонсу.

— Террористическая религиозная группировка, — ответил Ригель из угла. По комнате бродила странная смесь запахов: алкоголя, цветов, листвы и моря.

— Фанатики, — перевела Селеста.

— Обычным про них не говорят, — сказал Вэйрон, целуя брюнетку в ушко. — Зачем беспокойства? Рас Альхаг грабят торговые пути, пытаются разрушить храмы, города. Верят в какую-то Темную звезду. Идиоты. Кто верит в эти звезды?

— Я пробыл в храме семь лет, — заявил Ригель, — и могу заверить — никто.

— Так, мы сюда пришли политику обсуждать или веселиться? — раздраженно произнесла Селеста Ленрой.

Ее слова послужили командой к шумным действиям, и наступил хаос. В уши Йонсу, оглушая, ударила волна музыки, в открывшиеся двери хлынули люди, человек двадцать: танцовщицы, танцоры, официантки, пажи… Живое море тел двигалось, шумело и перетекало с места на место. Опустошив второй бокал, девушка с удивлением обнаружила, что у нее кружится голова. Лица смешались; музыка утихла, словно накрытая толстым пологом. Женщина блуждала взглядом по окружающему пространству, с интересом разглядывая спальню, который сейчас больше напоминал танцпол. Красавчика Спэйси затянуло в гущу девушек; Ригель погряз в пряно пахнущем дыму. Слева от нее началась какая-то возня между Селестой и лордом Вэйроном: Йонсу даже не сообразила, что они делают. Кто-то любезно раз за разом подливал ей в бокал туманящий сознание напиток.

Голова у Йонсу окончательно пошла кругом. Бокал она усилием воли смогла поставить на прикроватную тумбочку и, подобно леди Селесте, чье платье уже загадочным образом успело расстаться с хозяйкой, расслабленно откинулась на кровать. Потолок плыл. Женщине чудилось, что ее крутит на какой-то адской карусели. Стоило закрыть глаза, как карусель начинала новый сумасшедший оборот, стоило открыть — мир возвращался на место и медленно покачивался, как на волнах. Йонсу даже опустила ногу на пол — вдруг кровать и в правду понесло по водам реки? Тупо уставившись в вездесущую хрустальную люстру, горевшую на потолке, девушка ни о чем не думала. Любая мысль разбивалась о стену алкоголя, гасившего способности рассуждать здраво. Любое ощущение, кроме ощущения тошноты — тоже. Слева что-то происходило, слышались звуки шумной возни и сопения, но Йонсу даже не стала поворачивать голову чтобы полюбопытствовать — ее это не интересовало.

Хотелось спать.

Последним событием, отпечатавшимся в памяти, стал скрип двери.

========== Глава 10 Михаэль III (введена 19.02.2017) ==========

Вода смывает печали. Этот мир, по легенде, создан из воды. На заре веков многие народы восславляли Океан и морских богов: эльфы верили в Аэрмиссе и Риорру, что дали свои имена югу и северу мира; жители островов Мёрланда хоронили мертвецов в прибрежном песке, чтобы те были ближе к святой Мёрландии, покровительнице кораблей; коренные народы востока Империи связывали свою жизнь с черной рекой — Нойрой. Религиозное многообразие сменил глобальный монотеизм. Ранее скрытая политика сдерживания народов раскрылась во всей красе, когда принц одной из провинций Империи попытался украсть священный огонь Брааса. Темные земли изначально верили только в своего Короля; леди Астрея решила не отличаться от него. Взяв у Михаэля титул Верховного мемория, она провозгласила себя богиней Империи и возвысилась даже над двенадцатью звездами. Верил ли в нее народ? У центральных земель не было выбора; провинции продолжали верить в своих истинных богов скрыто.

Михаэль Аустенос не верил ни во что. Звезды? Обман. Морские божества? Их не существовало, за двенадцать миллиардов лет жизни он не встретил ни одного. Пожалуй, он испытывал некое благоговение перед таинством призрачного огня, служившего объектом поклонений в Браасе. Но не более того. Михаэль, подобно жителям Синааны, мог бы верить в Темного короля, но знал про него слишком многое. Нет, долгая жизнь убила веру в принце.

Михаэль стоял под струями воды в ванной комнате своей спальни. Подобная роскошь — редкость для Империи. Прикрываясь выдумками о потенциальной опасности водопровода и подобных систем и вещей, леди Астрея запрещала использовать их. Консерватизм, традиционность — вот основы стабильности. Прогресс ведет к свободомыслию и краху. Михаэль, пользуясь безмерным доверием Правительницы, нарушил вековые правила. Во время одного из перемирий он вызвал мастера с Синааны и получил то, что хотел. Астрея до сих пор не знала о подобных предательских новациях.

Прохладными потоками лилась вода из изящной тигриной пасти, нависшей над головой, и попадала на бледные плечи, не испорченные ни одним изъяном. Принц-наследник никогда не участвовал в битвах, болезни обходили его стороной, чудотворная кровь залечивала любые раны. Вода попадала на блеклые волосы, в которые впервые за историю рода не проникло золото. Словно выцветшие, они абсолютно сливались с кожей, но, однако, не являлись белыми. Было ли в нем хоть что-то белое и непорочное? Разве что только пена, стекавшая на пол по ногам. Михаэль подставил лицо под струю воды. Хоть так освежить осточертевшие мысли…

Он опаздывал, обед должен начаться через десять-пятнадцать минут, но принца это мало волновало. Астрея простит единственного наследника, чья кровь испорчена столь мало. Например, Китти Вилариас, родственницу в одиннадцатом поколении, Правительница считала наследницей только формально. Теперь Китти лишилась и этого звания: после отказа той выходить замуж Астрея сослала родственницу в храм. Подальше от Кестрель. Кэтрин Аустенос не сможет родить из-за собственной силы. Сэрайз слишком молода. Да, пока Михаэль — единственный наследник.